Черное озеро

– Вам нужно что-то особенное, не так ли?

Глава 4. Одно убийство на двоих, пожалуйста. Инесса.

План предельно прост. Жаль, что исполнение оказалось сложнее, чем мы могли представить.

Под вечер, когда в зале с едой и выпивкой галдело множество людей, Опарин вызвал нас в свою комнату, дабы «проверить на пригодность».

К этой проверке мы подготовились как к войне.

Стоя в его апартаментах, я никак не могу унять дрожь в коленках. Торговец расселся в пошарпанном кресле, что он предусмотрительно выдвинул на середину небольшой спальни. Еще ни разу не была в подобном месте. В покоях горит камин. Я приметила кочергу возле него сразу же, как вошла. Большая, пыльная, с витиеватой ручкой. В углу – громоздкая кровать с белоснежным балдахином. Лепнина под потолком, картины с теми же угрюмыми лицами Иден. Только теперь надписи под ними другие.

«Лишь воочию следя за беспределом можно умолчать о том, кто является истинным злом.»

«Следя за ужасом, становишься не меньшим злом.»

Нева танцует около Опарина, когда я, ускользнув с глаз долой, запираю резную дверь на медный ключ. Кладу его на полку у камина, случайно задев чучело лисы. Оно падает мне под ноги. Поднимаю, случайно задев пальцами кирпичи. Кожу обдаёт жаром.

Пожар нам здесь не нужен. В средневековье никто не слышал про огнетушители.

Лиса смотрит на меня своими стеклянными глазами и мне становится поистине жутко. Опарин с нескрываемым интересом наблюдает за тем, как Нева вертится перед ним. Ее наряд, похожий на мой, настолько насыщенно красный, что просто не может ни притягивать восхищенный взгляд.

– Отлично. Просто прекрасно. Раздевайся и иди сюда.

Его слащавый тон заставляет мои внутренности свернуться в клубок. Перехватываю обеспокоенный взгляд княжны, направленный в мою сторону.

Никогда не воспринимала серьезно людей младше себя. Мне двадцать два, и я помню себя в шестнадцать. К сожалению. Ветер в голове и проблемы дома. Нева – первый «ребёнок», который не вызывает отторжения. Она перенесла то, что никто бы не выдержал. Она – мой герой в тряпье, снятом с проститутки. Моя единственная подруга по «ту сторону» от привычного мира. Девчонка с погасшими глазами и разбитым сердцем.

Улыбаюсь, так широко, насколько мне позволяет это сделать рот и подхожу к хозяину постоялого двора, оттесняя собой княжну.

Пожалуйста, хоть бы на этот раз я поступлю правильно. Хоть раз. Я совершила непростительное множество ошибок, но сегодня у меня есть шанс немного подчистить карму.

– Позвольте для начала мне. – игриво протягиваю я, едва касаясь кончиками пальцев его коленки и бедра в плотных брюках. Скольжу ладонью выше и перехожу на грудь, игнорируя расстёгнутую ширинку мятых брюк. Опарин согласно кивает, но все еще не может отвести взгляд от Невы, ютящейся в углу нашей пыточной.

Просто представь, что он тебе нравится – уговариваю себя я, разминая плечи и игриво тряся руками в теплом воздухе, пропахшем маслом и пижмой. Усаживаюсь к нему колени. От нервов и отвращения к горлу подступает желчь.

Тяни время.

Расстегиваю верхние пуговицы рубашки и целую его в шею. К горлу подкатывает тошнота. Улыбаюсь, глядя в серые глаза мужчины, пытаясь отключиться от здравого смысла.

Сколько еще женщин прошло через этот отвратительный обряд инициации?

Представь себе, будто это Амур. О, нет, только не это.

Его руки скользят по талии и бедрам, туго обтянутым скользкой тканью.

Терпи.

Опарин усмехается, притягивая меня к себе. От него пахнет вишней и чем-то сладким. Тошнотворно сладким. Проходит еще несколько томительных секунд, наполненных ненавистью к себе, когда поверх ладоней, словно змея, проскальзывает прохладная шелковая ткань. Резво отпрянув, я валюсь на пол, ударяясь спиной о паркет. Нева стоит позади Опарина, натягивая лоскут ткани на шее. Мужчина размахивает руками, пытаясь поймать княжну. Безрезультатно.

Он будто тонет на суше.

Его лицо багровеет, а удивленные глаза шныряют повсюду в поисках соломинки, за которую он бог бы ухватиться. Подскакиваю на ноги и хватаю кочергу. Опарин перестает оказывать активное сопротивление и поднимает вверх мозолистые руки, капитулируя.

Это не гарантия того, что он не нападет после того, как я уберу оружие.

Я с размаху бью его по голове широкой частью кочерги, дабы не расколоть голову надвое. Хозяин борделя оседает в кресле. По лбу стекает тонкая струйка крови. Руки трясутся и мне приходится из всех сил сжимать железку, чтобы та не выпала в самый неподходящий момент. Нева отпускает импровизированную веревку из обреза моего подола и обходит Опарина вокруг, самодовольно скрестив руки на груди.

– К черту мужиков, да, Инесса? Мы и без них можем все сделать!

Она преподносит это как данность, с которой, глядя на обездвиженного нами торговца женщинами, трудно поспорить. Зрелище не веселит меня как Неву, скорее приводит в ужас.

Меня трясёт, но я не могу перестать истерично смеяться, хлюпая носом и стирая слезы с щек дрожащими пальцами.

Дальше мы действуем строго по плану. Княжна выудила пару пут из-под нижней юбки и привязала руки и ноги мужчины к креслу. Я проверила узлы несколько раз, а после расстегнула его рубаху и, вырвав из нее приличный клок ткани, свернула его и впихнула в рот Опарина. Когда со всем было покончено, я отошла к камину и взглянула на наше творение.

Мы настоящие маньячки. Не уверена, что хочу записать это в дневник.

Приближаюсь к камину и погружаю кочергу в раскаленные угли, поблескивающие алыми искрами.

– Наш план прекрасен, но что мы будем делать после того, как что-нибудь выведаем?

– Понятия не имею. – пожимает плечами княжна, проверяя входную дверь еще раз.

Успокойся. Ты ничем не хуже Амура и его прихвостней. Если вы узнаете что-то ценное, то ты станешь даже лучше.

Нева незаметно подкрадывается сзади, и я едва не роняю кочергу от испуга.

– Он приходит в себя. В следующий раз – бей сильнее. – с мрачной улыбкой шепчет княжна где-то наверху. Ростом я едва перегнала ее локти. Оборачиваюсь. Опарин весь сжался в своем кресле, испуганно оглядывая родные стены. Его лицо пересекает тонкая струйка подсохшей крови, берущая начало где-то в обросших русых волосах. Когда его выцветшие глаза встречаются с моими, он выругивается в кусок ткани, забивший рот. Подхожу первой, перехватывая кочергу поудобнее. Шершавый металл под пальцами становится влажным. Иду крадучись, словно хищник, преследующий добычу в смертельном танце.

– Проверка на пригодность превратилась в проверку на прочность. Иронично, не так ли?

Мужчина дергается всем тело и веревки врезаются в кожу. Опарин злобно мычит, кидая угрожающие взгляды. Вены на лбу раздулись от натуги, но все его попытки освободиться обречены на провал. Вытягиваю металлический стержень, смахивающий на клюшку, и едва касаюсь им ноги Опарина. Торговец ежится, жмурясь.

Мне даже на миг становится его жалко.

Шорох за спиной отвлекает, и я оборачиваюсь. Нева подкидывает пару поленьев с кованного дровника в камин и заливает все это горючкой. Огонь вспыхивает, шипя, словно змеиный клубок.

Быть может, мы перебарщиваем? Когда этот кошмар закончится?

Опарин пинает меня под колени. Ноги подкашиваются, и я падаю вперед, выпуская кочергу из рук. Она брякает об пол. Сдираю ладони и едва не клюю носом в паркет. Нева добирается до кресла Опарина в пару шагов и пытается удержать его, крепко вцепившись тонкими пальцами в шею мужчины, стоя позади.

Этот урод высвободил одну ногу.

Вспоминаю о его надменном лице, когда он сообщил нам о «проверке на пригодность». Сколько женщин не смогли пережить этот ад? Как много дам ждет та же участь?

Эта мысль посещает меня не впервой, но менее отвратительной не кажется.

У меня нет времени на слабости, когда я должна быть сильной не только за себя, но и за них тоже.

– В следующий раз – привязывай крепче.

Вытираю выступившие капли крови с ладоней о шелковую юбку. На ней остаются едва заметные коричневые полосы. Кряхтя, отряхиваю колени и отмечаю, что одна из них разбита.