Черное озеро

Давай, вырви мне то, что ты так милосердно оставила от сердца и покончим со всем этим.

Идэр нежно гладит шрамы под рубашкой. Напрягаюсь.

Балдахин, холодные подушки и рубиновое платье, сползающее с острых плеч на пол. Тихие шаги, как по песчаному берегу, нежные объятия и запах ладана, навсегда впитавшийся в бронзовую кожу и волосы, цвета воронового крыла.

– Гордишься своей работой?

Бывшая невеста вскидывает брови, изображая удивление.

– Дорогой, я просто хочу помочь тебе.

Ее навязчивое желание спасти меня раздражает больше женоненавистничества Хастаха и глупой доверчивости Малена. Я не нуждаюсь в спасении и сочувствии. Мне не нужна любовь и жалость. Хочу, чтобы меня уважали и продолжали бояться. Я добьюсь отмщения, если не общей идеей, то хотя бы безукоризненным подчинением.

– Не думаешь, что питать тайную симпатию к бывшему любовнику – клише? – рычу я, разглядывая тонкие загорелые пальцы, увешанные кольцами.

Она никогда не знала меры. Ни в чем. Как и я.

– Не думаешь, что общаться с бывшей невестой как с дерьмом – двойное клише? – она говорит мягко, выводя пальцем невидимые узоры над сердцем.

Может, я действительно должен дать ей вторую попытку?

Импульсивный и несдержанный, я прыгаю на одни и те же грабли, ожидая поглаживания вместо отрезвляющего удара по лбу.

Делаю шаг вперед, встав к ней почти вплотную. Идэр мешкает и замирает. Чувствую тепло её дыхания на шее. Она гладит ключицы и спускается ниже, проводя кончиками пальцев по солнечному сплетению. Тошнит. От всего – лжи, предательства, от которого ей никогда не отмыться. Поджимаю губы. Идэр хочет прощения, а я не могу отделаться от призрачного запаха разложения и гула голосов на площади, хоть меня там никогда и не было.

У нас не будет второго шанса. Первый был ошибкой, а я учусь на них. Во всяком случае, должен.

– Нет. Мы не просто мило общаемся. Это вынужденная мера.

Слегка толкаю Идэр плечом и прохожу мимо.

Я ненавижу её. Презираю себя за жалость, которая мешает мне воплотить мечту в реальность – покончить с ней раз и навсегда.

Это не любовь – повторяю себе я, в Боги знает какой раз.

Это крупицы человечности, что она не смогла из меня выбить.

– Ты же понимаешь, что нам нужно поговорить об этом? – зло кричит мне в спину Идэр. Отвечаю, не останавливаясь:

– В чем смысл говорить о том, чего больше нет?

Половицы скрипят под новыми кожаными ботинками. Хастах принёс их сразу же после того, как я закончил беседу с младшей Романовой.

Идэр успокоится и оставит меня в покое. Когда-нибудь.

Может, мне тоже станет легче. Когда-нибудь.

Вхожу в маленькую комнатушку, едва освещенную парой затухающих свечей. Черноволосая девчонка лежит на спине, уставившись наверх. Большие голубые глаза хищно скользят по закопченному потолку. На правой стороне лица расползся лиловый синяк. Присаживаюсь на край кровати у ее ног. Инесса дергается, чтобы подняться, но вмиг натянувшееся на запястьях куски простыни не дают ей этой возможности.

Инесса мотает головой. Подхожу к кованному изголовью кровати и вытаскиваю кусок белой тряпки, что Хастах предусмотрительно затолкал ей в рот. Воровка зло смотрит на меня, будто пытаясь испепелить взглядом.

– Где этот щуплый урод? Он обещал мне воды и ужин. А ты, кстати, клялся, что меня никто не тронет.

Инесса едва отрывает голову от кровати. Не дождавшись ответа, она продолжает жаловаться:

– Я затолкаю в него моток веревки и выдерну с обратной стороны, как заводят газонокосилку.

Сумасшедшая вновь называет слова, о значении которых я могу только догадываться. Все тело болит от насыщенного дня, но еще больше неудобств доставляют кровоподтёки на едва заживших боках, любезно оставленные воровкой.

Почему все женщины на моём пути только и делают, что доставляют неудобства?

– Я не понимаю, о чем ты. – честно сознаюсь я, расправляя плечи. Все мышцы будто одеревенели. Слишком много событий для одного дня.

– Что именно? – Инесса удивленно вскидывает брови. Она злит меня чуточку меньше Идэр. Кажется, мы подружимся.

– Практически ничего, из того, что ты говоришь.

Инесса усмехается и тут же кривится. У нее сломана по меньшей мера пара ребер. Если Инесса действительно летела вниз по склону, то она легко отделалась. Надо наложить повязку.

– Я отвяжу тебя, если ты не натворишь глупостей.

Наклоняюсь к воровке и берусь за узел на левом запястье. Девчонка поднимается. Наши лица находятся слишком близко. От неё пахнет чем-то приторно сладким. Кудри лезут мне в глаза, мешая сосредоточиться на путах.

– Все зависит от того, что ты считаешь глупостью сам.

Мои пальцы замирают на ткани. Воровка резво дергается на меня, клацает зубами и кусает воздух. Остаюсь сидеть на месте. Сердце предательски гулко бьется в груди, но я предпочитаю не замечать этого. Инесса скалится и запрокидывает голову, истерично хихикая.

– О, да ты действительно крут. Единственный из трех, кто не убежал, наложив в штаны.

Отсутствие моей реакции явно не то, чего она ожидала. Инесса замолкает, сосредоточенно наблюдая за моими действиями. Перчатки затрудняют работу. Тонкая ткань выскальзывает из пальцев. Терпение. Развязываю первый узел, когда на пороге появляется Мален.

– Ты сказал идти охотиться с Катунем, но его нигде нет.

Инесса трёт красный след на коже. Распутин разглядывает её без стеснения, с явным интересом.

Инесса – маленькая наглая девочка. Маленькая. Предположим, Мален заступался за княжну не от того, что сблизился с ней за время заключения или работы на её отца. Если бы это было так, то младшая Романова не стала бы идти ему наперекор, заключая со мной сделку. Ей бы не требовались поддельные документы, чтобы сбежать. Он забрал Неву, потому что она ему понравилась. Мален осознанно нарушил наш план и похитил не ту девчонку. Маленькую девчонку. Нева едва ли старше Ивицы, моей младшей сестры.

– Позови Идэр, пусть перевяжет ее. Она знает куда он делся.

Внутри полыхает злость. Сначала Хастах ослушается, прилюдно демонстрируя неповиновение, теперь ещё и Распутин, специально разрушивший мой план. Эти двое, кажется, перевыполнили норму того, что способно выдержать моё терпение.

Мален без лишний слов исчезает за углом. Отвязываю вторую руку. Воровка, кряхтя, садится в кровати. Она миниатюрна, но имеет тело взрослой женщины. Странно. Заметив мой интерес, она ехидно улыбается.

– Секс в наш брачный контракт не входит.

– Понятия не имею, о чем ты.

Пожимаю плечами я, надеясь закончить этот глупый разговор. Не с ней же мне говорить о близости!

Что если это случайность? Больная симпатия Распутина к слишком молодой девушке. Или же, это закономерность? Пытаюсь припомнить его с другими девами и у меня не выходит. Катунь бывал замечен и с девушками, и с мужчинами, Хастах сторонится и тех и других, а Мален всегда лепетал о «большой любви».

Что если он падок на маленьких девчонок?

Ненавижу себя за это заранее, но всё же задаю максимально глупый вопрос. Мне просто нужно кое в чём убедиться. Вдруг мне следует наблюдать не только за маленькой княжной, но и за воровкой?

– Ты ведь взрослая, да?

Воровка поднимает одну бровь и кивает.

– Тебя всё-таки заинтересовали правки в брачном контракте?

Нет.

– Да. – вру я и, прежде чем Инесса надумает что-то лишнее, добавляю, аккуратно подбирая слова. – Вдруг кто-то захочет добавить этот пункт в ваш брачный контракт.

– Я старая. – Инесса потирает шею и хрустит пальцами.

С Маленом решу позже. Для начала мне нужно разобраться с призрачной сестрой Стивера. Поиск человека, которого, вероятно, никогда не существовало – дело гиблое, но вполне выполнимое. Особенно, если искать. Подозреваю, сестра Стивера могла быть вполне реальной ведьмой. Записи о самосудах над колдуньями есть в церковных архивах. Фанатики всегда обожали коллекционировать свои мнимые достижения.