Аборигены Вселенной

Через полчаса часа Айра закончил свою работу. Выкинув из выпиленной в леднике ямы последние остатки льда и, подшлифовав дно и края, чтобы было комфортнее лежать (банальное человеческое желание и тут взяло верх над логикой лишённого болевых рецепторов кибернетического организма), Ленков улёгся в своем ледяном ложе, вперив взгляд в бушующий суровый небосвод чужой планеты. Спустя минуту он сомкнул глаза. Его посетило умиротворяющее чувство, словно он добился очень сложного, утомительного, но важного результата в деле, которому отдал много сил и в успех которого сам до конца не верил. Ему стало как-то спокойно на душе, и в умиротворении он даже улыбнулся, чувствуя, как снег укрывает его плотной белёсой пеленой всё больше, точно укутывая в кокон, в котором можно уснуть и проспать целую вечность.

Его лицо долго не пропадало под снегом, пока колючие снежинки медленно таяли на его бледной коже, но вот под белым кристаллическим покровом исчезло и оно. Айра не поддался соблазну стряхнуть с себя снежное одеяло.

Он должен превратиться в лёд… И ждать. Возможно, долго, очень долго, но дождаться!

2

Клод Стенин хмуро посмотрел на Алису, вот уже добрый час не находя слов, чтобы начать разговор. Они сидели в комнате, облюбованной хозяйкой то ли под спальню, то ли столовую, хотя можно было не сомневаться, что она тут и обедала, и спала. Ему уже успел надоесть её ненавидящий взгляд исподлобья, но с другой стороны, держать женщину в комнате пыток после всего, что произошло, он посчитал излишней мерой.

Клод решил понаблюдать за её поведением в привычной для неё обстановке, однако пока не стал распутывать ей руки.

Пытаясь завязать с ней хоть какой-то разговор, он спросил:

– Как ты думаешь, он дойдёт?

– Ну, я же дошла. Думаю, доплёлся бы любой робот, хотя даже у самой хорошей машины могут быть сбои. Он ведь машина, верно? Что бы он там не говорил, машина почти на сто процентов. Человек в таком случае был бы надёжнее. Но всё упирается в одну проблему – человек не сможет заснуть, пролежать во льду несколько недель или хотя бы часов и очнуться без необратимых последствий для своей жизни. Наш организм не перенесёт и получаса заморозки – клетки почти сразу начинают дегенерировать, а ткани распадаться.

– Он наполовину человек, – возразил Стенин, которому стало обидно за своего друга. – Над ним, правда, хорошо поработала колония жучков-нанороботов, но голову-то ему удалось спасти.

– Голову? – Алиса ухмыльнулась. – Что-то я этого не заметила там, в кресле. По-моему, его лишили и мозгов.

Клод нахмурился:

– Полегче с выражениями, мерзавка! А то ведь и я тоже не смогу вечно прикидываться добрым полицейским.

Алиса скользнула по нему злобным взглядом:

– Хочешь сказать, что вы разыграли эту сцену?

– Мы в открытом космосе не первый год, милая. А ты как думала – в твои сети попала пара простаков, с которыми легче управиться, чем со зверомодами? Если хочешь знать, вся наша жизнь с моим компаньоном по бизнесу состоит из таких вот переделок, из которых мы пока что удачно выбирались.

– До последнего случая!

У Клода сжались кулаки, и он захотел снова проехаться по физиономии Алисы, как тогда, в энергомодуле, но сдержался, вспомнив, что нечестно, да и не по-мужски бить пленных и тем более женского пола. Очевидно, почувствовав в нём это промелькнувшее намерение, Алиса с вызовом, как всегда презрительно, посмотрела на него, но промолчала.

– Скажи, ты что, мужененавистница по жизни? – спросил Клод, спустя минуту.

– Тебя это не касается.

– Нет, мне просто интересно. Хочешь унести эту тайну с собой в могилу?

– Я пока не тороплюсь.

– Но, к сожалению, это может случиться, если Айра возвратится ни с чем, когда ему надоест лежать во льду. Он будет в ярости, и тут уж я ничем не смогу тебе помочь.

– Если он возвратится. Хотя, скорее всего, этого не случится.

– А ты разве не заинтересована в успехе нашего предприятия? Ведь если он вернётся на спасательном челноке, то, возможно, мы не оставили бы тебя тут одну. Это было бы с нашей стороны негуманно и потом, тех долгих лет, которые ты изгоем провела здесь, пожалуй, достаточно для искупления любой вины.

– Моей вины, – повторила Алиса, едва сдерживаясь, хотя изнутри её распирало сильнейшее желание выговориться. – Генералы из «Звёздных колоний» были бы другого мнения.

– Космос велик, – возразил Стенин, – и в нём можно найти малоприметный уголок даже для такой, как ты. Пожалуй, мы бы сбросили тебя на каком-нибудь необитаемом островке межзвёздного пространства, на котором, по крайней мере, не было бы так холодно.

– Очень мило с вашей стороны, но что-то я не вижу Айру, подлетающего к станции на прекрасном спасательном челноке, – с иронией ответила снайперша. – И вообще его шансы на успех очень невелики. Это должно быть колоссальное везение.

– Ему уже повезло, что ты не сделала из его составных частей жестяные профили для стен. Должно же ещё немного повезти! Я верю в него.

– Ты развяжешь меня? – резко спросила Алиса.

– С какой стати? – удивился Стенин.

– Жрать хочешь?

Клод замялся, не зная, что на это ответить. Честно говоря, у него уже давно урчало в животе.

– Вижу, что да. Хочешь, я нажарю рыбы?

Стенин подумал о том, что никогда не умел хорошо готовить, питаясь, как правило, консервами или продуктами быстрого приготовления, но с другой стороны, он бы поостерёгся развязывать руки такой опасной стерве, как Алиса. Заметив в его глазах сомнение, хозяйка подняла руки, обмотанные какой-то проводкой, найденной в комнате пыток, и без малейшего смущения повторила своё требование:

– Освободи меня! Или останешься голодным.

Стенин придвинул к себе поближе её карабин и с минуту взвешивал про себя все за и против, после чего спросил:

– Будешь выкидывать фокусы?

Проигнорировав вопрос, Алиса сказала:

– Развяжи руки и топай за мной. Поможешь мне на кухне потрошить рыбу.

3

Часы или дни минули с тех пор, как Айра Ленков вмёрз в ледник – он бы и сам не смог с уверенностью сказать. Казалось, само время превратилось в лёд. Он слился с безжизненной ледяной толщей, и уже не мог открыть глаз. Из-за этого в его сознании слились воедино такие понятия, как сон и реальность. Хотя иногда, когда сон уходил, Ленков начинал ощущать тяжёлое прикосновение замороженного снега на лице и вспоминал о том, зачем он здесь лежит. Несколько раз им овладевало неуёмное желание восстать из своей ниши, снежной могилы, где он походил на живого мертвеца, но всегда останавливал себя, вспоминая о Клоде, который так надеялся на него.

Ленков мирно дремал в тот момент, когда над ледником зависла огромная машина. Вся покрытая снегом площадь осветилась сиянием мощных прожекторов, так что, казалось, на смену полярной ночи пришёл полярный день. Парившая в воздухе машина включила лазерные ножи, и прочертила в пустоте над ледяной пустыней правильный равносторонний квадрат. Затем поделила его на несколько других поменьше. После этого над пустыней заметались летательные аппараты, снабжённые щупами и цепкими ухватами, позволявшими подцеплять геометрически точно вырезанные из сплошного льда блоки, поднимать их вверх и транспортировать на гигантскую базу, зависшую над заснеженной пустошью.

В одном из блоков оказался Айра Ленков. Лазерный нож прошёлся буквально в полуметре от него, а он этого даже не заметил. Киборг очнулся, когда сканеры своими ослепительными синими лучами на борту воздушной базы ледорубов, пронзили его блок насквозь, и, наткнувшись на чужеродное тело, отослали сигнал на центральный терминал грузового корабля, дрейфовавшего на орбите.

Спустя минуту, согласно указанию с орбиты, блок Ленкова подвергся слабой термической обработке, благодаря чему киборг вскоре смог открыть глаза и освободиться из ледяного плена.

4

Шли десятые сутки томительного ожидания на станции. За это время, Клод Стенин научился готовить рыбу, делать отбивные из тюленьего мяса и даже, не без помощи Алисы, выследил и подстрелил недалеко от их совместного жилища большого белого медведя. Снайперша, не откладывая дела в долгий ящик, начала шить из его шкуры шубу для Клода.