Страница 105 из 106
— Да ты за кого меня вообще держишь⁈ — искренне возмутилась Мария. — Я, конечно, не в большом восторге от этого брака, но не сволочь же, в конце концов!
Нарышкин многозначительно изогнул бровь. «Не в большом восторге» определенно лучше, чем «уйду в монастырь!» или, скажем, «лягу под первого встречного!». Максим определенно делал успехи на поприще завоевания непокорного сердца его дочери. И зачем она решила избавиться от бедолаги?
— Пап, Максим он… Он вроде бы хороший, на Лешку Ермакова очень похож. Только отец у него… Ну, ты сам знаешь, в общем, — перебила себя девушка. — Максиму нужно наработать свою репутацию, независимую от отца. Папа, мы можем их мразотную фракцию поделить на ноль, если Максим сменит курс у последователей нашего поколения! А ты же понимаешь, без нужного опыта, нужных связей он не справится. Он же один совсем в этом гадюшнике.
— То есть вот так сам взял и сказал: «Милая невестушка, а не попросишь ли ты своего папеньку выписать мне билетик в теплое местечко?» — прищурившись, спросил Нарышкин.
— Ну, не такими словами. Но если хочешь, можешь сам спросить. Он у нас в гостях, на чай к матушке приглашен.
Виктор Сергеевич откинулся в кресле, размышляя над словами дочери, чуть побарабанил по столешнице, непроизвольно копируя Дмитрия Алексеевича. И, наконец, вынес вердикт:
— Ладно, зови сюда… — но прежде, чем его рыжая домашняя ведьма упорхнула за женихом, жестко добавил: — Но если ты решила пацана со свету сжить таким способом, я тебя сам в монастырь отправлю.
И вот сейчас, сидя в кофейне, Мария смотрела на улицу за окном и думала, а правильно ли она поступила? Может быть, стоило наоборот, отговорить парня? Ведь его действительно могут там убить…
Тонкие пальцы девушки сжали крошечную кофейную чашку, и Мария вдруг осознала, что ее любимый стол здесь теперь тот, что выбрал тогда Максим для их свидания.
— Господи, что же я наделала, — прошептала Мария.
Приграничная территория Российской империи, склад топлива, Алмаз Юсупов
— Почему, мать твою, вода в дизеле⁈ — орал Алмаз Маратович Юсупов на начальника склада.
Мужчина был, как и положено складскому сотруднику, толстоват, неповоротлив и подворовывал в меру своего разумения. Нельзя сказать, что об этом никто не знал — знали. Но работал он вроде неплохо, проверки родовые и государственные проходил регулярно на отлично, а потому на мелкий слив и утряску-усушку транспортируемого топлива и горюче-смазочных материалов смотрели сквозь пальцы.
Досмотрелись.
Эта часть складских помещений принадлежала роду Юсуповых. И по договору с Кремлем их славный род поставлял сюда топливо и сопутствующие материалы для обеспечения военных частей на западных рубежах страны.
— Ты что же, падла воровская, хочешь чтобы у государевой техники гидроудар был⁈ — продолжил Тугарин Змей, нависая над подчиненным. — Чтобы наши парни остались в полях с металоломом вместо движка?
Алмаз схватил немаленького такого начальника склада за шкирку и встряхнул, как котенка.
— Я тебе, гнида, кишки выну и заставлю мерить их собственными шагами, если еще хоть одна бочка не пройдет лабораторный тест! — рявкнул Тугарин Змей побледневшему мужику в лицо, продолжая удерживать его на весу.
— Алмаз Маратович… — проблеял начальник склада, точно знавший, что там еще не одна такая бочка есть.
Да и как им не быть, если все проверки мужик исправно поил, кормил, в баньку с девками водил, и вообще делал все заради подписей в бланках?
— Я все сказал, скотина, — произнес Алмаз, выпуская мужчину из рук и брезгливо вытирая ладони салфеткой. — Идем дальше. Докажи, что у тебя есть право на существование.
Но наследник рода Юсуповых дураком не был и прекрасно понимал, что это всего лишь конечный исполнитель. А потому, пока они шли к следующей бочке, набивал отцу текстовое сообщение.
«Отец, дизель испорчен, срочно нужна свежая поставка. И, кажется, в конторе пора травить крыс».
Но как же это все не вовремя, мать его…
Москва, кабинет владельца Акционерного Общества «Неевклид», Илья Алексеевич Лобачевский
— Я не понял, а что это за договор на поставку⁈ — орал Илья Алексеевич в телефонную трубку.
На том конце провода маленький человечек из его конторы что-то бубнил, пытаясь объяснить начальнику, что Илья Алексеевич сам подписал договор, но начальник не желал это слушать.
— Я не мог подписать договор на поставку того, чего у нас нет! — голосил боярин Лобачевский, хотя на самом деле прекрасно понимал, что мог.
Никто ж не ожидал, что государь решил устроить показательную порку полякам вот прям вчера. Подписывая контракты на поставку армии, все думают, что пока поставим, пока перевооружат, там уже и обновление можно будет подвозить, так что, в общем, года три, а лучше лет пять есть на реализацию.
А пять лет и вчера — это, знаете ли, немного разные сроки.
Лобачевский раздраженно бросил трубку, не желая слушать разумные аргументы собственного подчиненного и, запрокинув голову, уткнулся в потолок.
Дмитрий Алексеевич его убьет.
И это даже не фигура речи, это констатация факта. Государь вообще очень трепетно и нежно относится к обеспечению вооруженных сил, следуя заветам предков о том, что лучшие друзья России-матушки — это ее флот и ее армия.
Умирать отчаянно не хотелось, оставлять род на совсем еще зеленого сына — тем более. Но из воздуха военные ноутбуки не материализуешь, каким бы супер-магом ты ни был.
То есть, железо-то, конечно, было, но программное обеспечение…
Илья Алексеевич закрыл лицо ладонями и застонал. Он так рвался сместить курс своей конторы с неосязаемого ПО на физическое железо, что совсем забыл о том, что по отдельности они нахрен никому не нужны.
В дверь дробно постучали, и вошел Андрей.
Лобачевский-старший мгновенно подобрался, мрачно посмотрел на сына и скомандовал:
— Сядь.
Тот послушно сел, поправив очки на носу. Господи, его ж сожрут тут вместе с потрохами и всей фирмой…
Илья Алексеевич впервые в жизни ощутил такое отчаяние, такую безысходность, что в пору самому лезть в петлю. Правда, это мало кому поможет, поскольку в таком случае сын унаследует все проблемы и всю ответственность. А если Илью Алексеевича призовет к ответу государь, то у мальчишки еще будут шансы выкарабкаться. По крайней мере, до того момента, когда его выдавят с рынка более опытные игроки.
— У меня к тебе долгий и неприятный разговор, — медленно проговорил боярин, глядя на своего сына.
Наследник чуть поморщился, словно приятных разговоров с отцом у него в принципе не было и нечего было заострять внимание на очевидном.
— Пока ты не начал свой монолог, я хочу кое-что уточнить по работе, — спокойно произнес Андрей Ильич.
Лобачевский-старший, уже настроившийся на душещипательную беседу, раздраженно цокнул.
— Ну?
— У нас же договор на поставку военных ноутбуков, — начал сын, — мы все подготовили, но надо бы специалистов отправить на место, обучать работе, да и в целом, если что отвалится, чтобы оперативно поправить можно было. Я бы хотел возглавить группу, если ты не возражаешь. Считаю, это будет полезный опыт для меня и для рода в целом…
Последнюю фразу юноша договорил совсем растерянно, потому что он ожидал чего угодно, но только не просиявшего от радости лица вечно недовольного его работой отца.
— А когда это ты успел все подготовить? — со скепсисом спросил Лобачевский-старший.
— Работаю иногда, — не слишком дружелюбно отозвался наследник.
— Ехать ты не поедешь. Но что контракт исполнил — молодец, — сухо поблагодарил Андрея боярин.
Парень привычным жестом поправил очки на носу, и из-под стекол сверкнули упрямые глаза. Но сын не спорил. Он обычно вообще не спорил и, если честно, все меньше делился с главой рода своими мыслями и результатами своих работ.
Но это не важно. Важно то, что за досрочное исполнение договора можно попросить у государя какие-нибудь дополнительные начисления, а то, может, и еще что-то поинтереснее.