Страница 2 из 6
Рядом с нашим беспокойным семейством, забор к забору, проживала одинокая, бездетная пожилая женщина. Баба Надя, как звали ее все. Дедушка умер много раньше того времени, о котором пойдет рассказ. Вот и осталась она, на старости лет, бобылкой свой век доживать. Когда – то давно, вначале тридцатых годов прошлого века, на заре Советской власти, их семью раскулачили – отобрали все, что у них было, весь скот отдали в колхоз. В то время они и перебрались в Казахстан, что называется добровольно – принудительно. Старшая сестра бабы Нади, баба Ганя, поселилась в паре километров, от младшей сестры, построив мазанку на склоне горы. Сын ее жил недалеко от бабы Нади, метрах в двухстах. Так что, жила наша баба Надя вроде одна, как она любила, но, если что, было кому присмотреть.
Когда осенью 1968 года, рядом стоящую избу купила семья, приехавшая из Сибири, бабушка очень удивилась количеству детей. Мал – мала меньше, старшему ребенку было шесть лет, детей было семеро, да потом, уже на новом месте, родилось еще двое. По приезду соседей тихая, привычная, бабушке жизнь, сильно переменилась. Теперь скучать ей точно не приходилось! Хотя места и простора было достаточно для всех. Горы, речка … красота.
Бездельничать Баба Надя не любила – обрабатывала два огорода, держала курочек. Под окном стояло два улика с пчелками. Вокруг всегда цвели цветы. Пенсия была мизерная – как выходцы из семьи врагов народа, и она, и ее сестра, получали по 22 рубля. Стипендия у студентов в то время, была больше.
Но старушки не жаловались – на горьком опыте знали, что лучше помалкивать. У старшей сестры был ткацкий станок, на котором ткали половики. Из старых вещей резали полоски, сматывали их в клубки, большие, в руках не помещались. Дети с удовольствием помогали, им было интересно. И если кого – то баба Надя брала с собой к сестре, смотреть как "делаются" половики, – радости не было предела. Бабушка садилась за станок, а дети тихонько садились в уголок, чтобы не мешать, но, чтобы было видно. Весь пол в избе у обоих бабушек был застелен этими разноцветными дорожками.
Бани у бабы Нади не было, мылась она в корыте. Нагреет воды, поставит корыто в комнате, нальет туда воды и помоется. Тщательно расчешет волосы "на прямой пробор", заплетет в две косы, уложит "корзиночкой", намажет льняным маслом, сядет у окна – довольная!
Была еще одна особенность у бабушки. Она любила разговаривать сама с собой. Иногда смотришь из окна – идет по дорожке, руками размахивает – ну точно, опять сама с собой говорит! Ну, а почему бы с умным человеком не поговорить?
Однажды Мама большого семейства, переговорив с соседкой, пригласила в гости молодую одинокую мамочку, с малышом, которому не было и года. Она только недавно ушла от мужа, и ей негде было жить. Баба Надя охотно взяла молодую женщину на постой и вызвалась нянчить мальчонку. Так у бабы Нади появился маленький подопечный, а в семействе десятый ребенок. Когда он уже бегал, конечно же, при первой возможности убегал к соседям – одному скучно, а с ватагой таких же сорванцов куда веселей.
И когда все дети уже повырастали, многие интересовались у младших сестренок:
– А кем вам доводиться этот парень?
– Как кем? Братишка, мы с ним на один горшок ходили, – смеясь отвечали девчонки.
Так и жили они бок о бок больше десяти лет. А потом в августе 1979 года сошел селевой поток. Их дома уцелели чудом – Бог заградил путь потоку, перегородив камнями и поваленным деревом, подход к домам. Очень уж бабушка переживала и плакала. Прожив месяц на горе, как и соседи, потому что, каждую ночь по руслу реки шла вода и тащила за собой камни, – бывало, что все вокруг сотрясалось, как при землетрясении, баба Надя засобиралась в дом для престарелых. Как уж не уговаривали ее, как не убеждали, что такие происшествия, как сель, случаются, раз в двадцать пять – тридцать лет. Например, предыдущее наводнение, было в 1952 году, и бабушка, на тот момент, уже жила в этом поселке.
Не помогли уговоры, собрав свои вещи, продав избу племяннику, перебралась наша баба Надя в город. Иногда приезжала в гости, радовалась старому месту… Потом, когда уже не было сил приезжать, навещал ее "названный внук" в том Доме.
Избушку племянник разобрал. И остался только мельничный жернов, из гранита, который лежал напротив бабушкиной избы, на пригорке. Там дети часто играли, и сидели по вечерам, вспоминая бабу Надю. Вот бы, порасспрашивать тот камень, память то у камней намного крепче, чем у людей. Сколько историй можно было бы услышать…
Май, 2022
Богуты (Памяти Володи М)
От одного только этого слова – БОГУТЫ – становиться теплее на душе. Сердце замирает от предвкушения. От возможности окунуться в горячую минеральную воду! А потом в пруд на улице. Хоть и зима на дворе, и снег лежит. После бассейна, накинув на себя халат и обув сланцы (про шапку нельзя забывать), бежишь по очищенной от снега тропе к пруду. Скидываешь халат на перила и в воду! Только шапку нельзя снимать – голова мерзнет. Поплаваешь минут несколько и на берег. Халат в охапку и в купальнике до бассейна. И опять в кипяточек! Вода порядка пятидесяти градусов по Цельсию. И, как говорят наши ребята – сейсмологи, – вся таблица Менделеева в ней присутствует. За те короткие два-три дня, которые удается урвать в суете и приехать сюда, мы купаемся и пьем чай. Пьем чай и купаемся. Вода смывает всю городскую копоть. А окружающие степи вливают в душу покой и тишину, которой так не хватает в городе.
Первую ночь народ, с которым я приехала, дорвавшись до воды, спать уходит уже ближе к утру. Так что, проснувшись часов в 9, я оказалась в одиночестве. Конечно, не считая наших хозяев. Позавтракав, и по своему обычаю, кинув горсть конфет в карман, я отправляюсь в сторону реки Или. До нее километров пять, может больше. Иду по снегу, не торопясь. Обходя кусты саксаула. Дышу. Воздух настолько чист и морозен, что кажется, вливается в легкие при каждом вдохе. Внезапно мое внимание привлекают огромные волчьи следы. Свежие. Вот только что передо мной прошел. Голова реагирует вяло – интересно, такой огромный зверюга… Иду дальше. Опять эти же следы. Странно… Дойдя до большого бархана, с которого уже видна река, я любуюсь видами. Вот бы костерок развести, понюхать дымку саксаульного! Но спичек я не взяла. Печально. Побродив по барханчику, я отправляюсь назад. Наверное, народ уже встал, еще потеряют. Хотя и знают мою способность скрываться от людей… Заходя во двор, вижу спешащего мне на встречу Хозяина. Вид, скажем так, не ласковый.
– Ты что, рехнулась? – но наткнувшись на мой непонимающий взгляд, замолкает.
– Ты не видела, что ли? – снижает обороты.
– Кого или что?
– Да я влез на вышку с биноклем, осмотреть окрестности. Вижу, ты идешь в сторону реки, а впереди тебя огромный волчара. Буквально метрах в тридцати. И главное, идешь практически по его следу. Я ни крикнуть не могу, ни выстрелить – ружья же не взял. Так и смотрел на вас, пока он за бархан не скрылся.
– А я – то думаю, откуда следы такие свежие? – смеясь, смотрю на хозяина.
– Да ну вас, ненормальные. Что ты, что сестра твоя старшая.
– Кто бы говорил, – отвечаю. – Тут уж мы смеемся вместе.
Следующий раз, уже летом, мы возили по тем краям наших гостей с Чукотки. Молодая пара и с ними дочь четырех лет. Весьма любознательный ребенок. Показывали им наши красоты, наши горы и степи. И на источники смогли заехать всего на пол дня. Вова был нашим проводником по горам Большие Богуты. Но сначала мы заехали на скважину искупаться. Дорога последние километров 60, сплошная стиральная доска. Зубодробилка. Где была возможность – просто съезжали на такыр, и тут можно было разогнаться – ровная поверхность, как стеклышко. Чтобы не пропустить поворот на сейсмостанцию, нам нужно было выбраться опять на дорогу. Водитель немного не рассчитал, и мы завязли в песке по ступицу. Песок рыхлый, весь изрыт норами сусликов. И, как не странно, лопаты у водителя с собой не оказалось. Мы вышли на дорогу, чтобы не мешать мужчинам выкапывать машину подручными средствами. Аленка, наша маленькая гостья, очень серьезно переживала.