Гладиатор поневоле

— Получить всегда можно, — хмуро заметил Слава, — например, сейчас отрежем тебе голову и продадим модификаторам — много не дадут, но все-таки!

— Вы не сделаете этого, — ухмыльнулась Сильмара, — с такими людьми, как вы, легко иметь дело — вы предсказуемы. У вас есть моральные запреты.

— А у тебя нет? — с интересом осведомилась Лера. — Совсем-совсем никаких?

— Хм… есть, немного. Я держу слово — это моя репутация, репутация телохранителя. Я соблюдаю договоры и не беру деньги у врагов клиента за то, чтобы не успеть прикрыть подопечного. Это знают все. А в остальном — какие могут быть моральные устои в этом мире? Вы что, смеетесь? Все зависит от суммы сделки — за хорошую сумму можно и дерьма пожрать!

— Мерзость какая! — фыркнула Лера.

— Мерзость⁈ Все зависит от того, как на это посмотреть! Если бы твой муж был при смерти, ты бы все сделала, и дерьмо бы жрала, уверена! Так что, никогда не говори «никогда»!

— Хм… тут ты права, — призналась Лера, — но все равно противно.

— Итак, чего вы от меня хотите? Денег с меня не получить, а если бы вы хотели меня убить, я бы не дошла и до корабля. Чего вам надо?

— Чтобы ты отработала долг. Чтобы возместила те деньги, которые нам должна. В качестве телохранителя и советника. — Слава постучал пальцами по столику со шлемом управления и откинулся на спинку кресла. — Нам нужен человек, разбирающийся в структуре власти, знающий и официальную, и подпольную тусовки. Разбирающийся в вооружении и стратегии. С нашей стороны последуют поддержка, обеспечение базой, но по прежним расценкам — как в договоре. Договор мы переделаем — считай, что ты получила пять миллионов кредитов и теперь их отрабатываешь. Стоимость питания, специального оборудования и оружия в смету не включаются — это за наш счет. Наши планы — оборудовать корабль по последнему слову техники, сделать из него настоящий боевой крейсер. А потом — заняться истреблением зеленых — охотников за рабами, летающих к нашей родной планете, и к другим тоже. Опасно, да, но тебе же не привыкать? Ну как перспектива?

— А у меня есть выбор? Что будет, если я откажусь?

— Сильмара, зачем задавать вопросы, ответы на которые очевидны и неприятны, — поморщился Слава, — тогда мне просто придется тебя убить. И я сделаю это, не задумавшись ни на секунду, потому что от этого зависят жизнь моей жены, моя жизнь и жизнь вот этой красотки, разнаряженной, как глупая птица.

— Чего это глупая-то? — обиделась Наташа. — Ах так! Вот теперь буду вам по-другому показываться, держитесь!

Теперь на экране появилась сгорбленная старуха с тремя желтыми зубами — два сверху, один снизу. Она опиралась на клюку, а из ее глаз текли слезы, которые старуха вытирала рукавом, при этом громко шмыгала и сопела.

— Вот так лучше, да? Теперь вы меня красоткой не увидите. Ты меня все-таки обидел! — Экран отключился, а ошеломленная представлением Сильмара покачала головой:

— Теперь я понимаю, почему мозги лишают личности… Далеко же мы улетим с таким мозгом…

— Куды надоть, туды и улетим! Тибя не спрасилися! — прошамкала старуха с экрана, появилась, как чертик из табакерки, и снова исчезла.

Слава вздохнул — бабский коллектив и есть бабский коллектив… Как все это знакомо по работе в школе!

— Ну так что, Сильмара, скажешь? Каков твой выбор? — равнодушно спросил он, прикинув на всякий случай, как лучше достать телохранительницу и каким оружием.

— Какой выбор⁈ Издеваешься? Договор будем составлять?

— Само собой будем. Сейчас отметишь, что получила в счет оплаты пять миллионов наличными, укажем это в договоре — сколько там лет получится?

— Бессрочный, до выплаты, — процедила сквозь зубы Сильмара, — делай.

— Ты особенно-то не переживай, — усмехнулся Слава, — это же не рабство, когда тебя пытают и заставляют убивать людей! Это всего лишь долгосрочный контракт — отработаешь, и катись на все четыре стороны.

— Если выживу, — вздохнула Сильмара, — а если прознает Совет, — тогда валить мне очень-очень далеко, на самую окраину галактики, чтобы не достали. Руки у них ох какие длинные… Ну да ладно. Что сделано, то сделано — сама виновата. Все-таки, зная вас, скажу, что вы не самые худшие наниматели, которые у меня были.

— А что, были те, которые заставляли дерьмо жрать? — нарочито участливо спросила Лера, потирая пальцем розовое ухо.

Сильмара подозрительно покосилась на девушку и нехотя ответила:

— Все было. От этой поганой дыры под названием Алусия всего можно ожидать. Кто займется оформлением договора?

— А вот та пахнущая мочой старая карга и займется, — безмятежно ответил Слава. — Эй, карга, баба-яга, вы-ле-за-а-ай!

— Ну и гад же ты, Славка, — на экране появилась рассерженная Наташа в простом девичьем сарафанчике, — припомню я тебе когда-нибудь каргу!

— Припомнишь, припомнишь — оформляй договор с Сильмарой, как закончишь — скажешь. Добавь пункты о конфиденциальности и о карах за разглашение. Есть такие? Прибавь пункт, гласящий, что наказанием за разглашение является смерть. Пусть пострашнее будет. А то, может быть, она думает, что я шучу? Не-е-ет… шутки кончились в рабском загоне Агарлока. Теперь мне убить кого-нибудь, как плюнуть на стену. Зафиксируйте договор, как у них там положено — пусть палец приложит. Или задницей на него сядет — в общем, чтобы было заверено, как у нотариуса. И не объясняй мне, что для этого надо сделать. Заплатить? Пусть Сильмара безналом заплатит со своей карты — у меня только наличные. Вычтешь из общей суммы долга. Как закончишь, скажешь. Мы пока с Лерой посекретничаем. Пошли, милая.

Слава поднялся и, взяв Леру за руку, увлек за собой, оставив в рубке угрюмую телохранительницу и торжествующую Натаху, предвкушающую глумление над потенциальной соперницей в области охмурения мужиков.

— Слушай, ты чего ее на растерзание Натахе отдал? Она любого до слез доведет! Ты же ее знаешь! — забеспокоилась Лера.

— Пусть. Заслужила. Поплачет немного — ничего с ней не сделается. Да и не будет Сильмара плакать, скорее начнет материться. Баба жесткая, как кремень.

— Здорово ты ее скрутил… Я смотрела — как будто и не ты был, а какой-то другой, чужой мужик. Никогда не думала, что ты можешь быть таким жестким, даже жестоким.

— Жизнь научила, — Слава с разбегу плюхнулся на водяной матрас и похлопал рядом с собой, — приводняйся! Поваляемся, пока они там собачатся. А может…