Наследник

На что Наташа сказала, что пусть вначале оплодотворит ее с Леркой, а потом летит куда хочет. Но ненадолго. Или пусть забирает их с собой. Хватит им оставаться безмужними бабами, пока муж болтается где-то по космосам, оплодотворяя черт знает что.

Первый Советник вышел на связь через три часа после того, как флот Алусии в полном составе скучковался вокруг Саранга. И это был Эндран. Да, да, тот самый Эндран, с которого и началось Славино знакомство с руководством, элитой алусийского общества.

Он прилетел на Саранг в легком крейсере, и Слава принял его, без долгих увещеваний, закрепив в голове хитрого банкира приказ подчинения. Все мысли этого банкира были написаны, как на заборе: он хотел втереться в доверие к Славе, выразив свою готовность подчиниться, затем, используя его как оружие, подняться на самый верх и в конце пути убрать Славу от власти любым способом. Ничего нового. Все, как всегда. Так действовали все политики на Земле во все времена. Политика — грязное дело. И жестокое.

После визита Эндрана Советники посыпались на планету, как горох. Слава едва успевал принимать их по одному, беседовать и штамповать из них верных сторонников. После этого все пошло как по маслу.

Через неделю Славу короновали в зале заседаний Совета. Трансляцию коронования передавали на всю Вселенную, а потом распространяли в записи. Очень красиво смотрелась Императрица Лера в полупрозрачном белом платье незнакомого покроя, усыпанном бриллиантовыми блестками. На Императрицу Наташу смотреть было довольно трудно — ее обнаженное тело, покрытое золотой краской и усыпанное миллионами мелких обработанных бриллиантов, сияло, как солнце, а сама она напоминала живую прекрасную статую, каким-то чудом сошедшую с пьедестала. Как ни странно, она была торжественна и обошлась в этот раз без присущих ей штучек. Впрочем, не без участия Леры, которая тихим шепотом требовала у «родственницы» соблюдать приличия, иначе она запрет Натаху в каюте на месяц, а потом год не подпустит к Славе. А может, даже Наташа прониклась торжественностью церемонии…

На Алусии скоро вспыхнули беспорядки, которые пришлось усмирять не менее года: взбунтовались отпущенные рабы, которые оказались на улице, внезапно лишившись источника пропитания. Раньше о них полностью заботились хозяева — теперь же надо было работать, а как? Что делать и где? Их квалификация была совершенно недостаточной для мира Алусии, и притом возвращаться на свои провинциальные планеты эти рабы решительно не хотели. Часть их так и осталась у прежних хозяев уже в качестве слуг, за зарплату; часть же решила взять милостей у природы сама — начались грабежи, погромы, преступность возросла многократно. Полиции пришлось попотеть, прежде чем на планете установился относительный порядок.

Полицию тоже пришлось преобразовывать. Ранее в ней работали лишь зеленые — теперь любое разумное существо могло стать полицейским. И, как ни странно, лучше всего для этого подошли керкары. Они были неподкупны, справедливы, всегда соблюдали закон — до самых мелких его пунктиков. И были к нарушителям совершенно безжалостны, как живые роботы. Ни слезами, ни подкупом нельзя было вымолить у них прощения.

Соглашение между керкарами и главой Алусийской Империи сделало их полноправными членами общества. Кончилось время, когда каждый человек, оказавшийся на поверхности планеты, мог быть убит в ту же секунду, а на керкаров охотились, как на диких зверей. Теперь среди Советников всегда был керкар. И не один. И Совет расширился до нескольких десятков человек, вернее, существ. Впрочем, разве не было сказано, что каждое разумное существо считает себя ЧЕЛОВЕКОМ?

В Совет вступило большинство рас, планет, шаровых скоплений. Кое-кто отказался подчиниться Императору, заявив, что теперь они будут жить самостоятельно. Что с ними делать — было решено отложить на будущее. Первым делом необходимо укрепить власть в секторе Вселенной, в котором Алусия имела наибольшее влияние. Ну, и на самой планете, само собой.

Готовились новые законы, пересматривалась концепция развития экономики.

Все имущество корпорации «Санг», руководители которой бежали куда-то в недоступный уголок Вселенной, боясь гнева Императора, было конфисковано, и часть средств в качестве компенсации передана Земле как пострадавшей от Алусии.

Развитие самой Земли, постепенно приходящей в себя после череды потрясших ее катаклизмов, шло неровно. Император России стал Императором Земли. Континенты, внезапно сброшенные в пучину средневековья, и даже ниже, не сразу поднялись из Тьмы, охватившей большую часть Земли. Потребовались десятки лет, прежде чем уровень жизни в Америках, Африке, Австралии стал прежним.

Междоусобные войны унесли миллионы, сотни миллионов жизней, когда образовывались и распадались мелкие княжества, государства, основанные на насилии, праве сильного. Оружия, которое накопили страны за время до вторжения, хватило для того, чтобы воевать десятки лет.

Но все когда-то кончается. Где-то словом, где-то экономическими мерами, а где-то и силой оружия государства умиротворились и были поделены на губернии, в свою очередь объединившиеся по континентальному признаку.

Теперь места хватало всем. После опустошительных войн и вторжений, населения на Земле стало в два раза меньше… Тот день, когда над Пекином завис корабль захватчиков, остался в истории как День мировой скорби и отмечался каждый год. Люди навещали могилы близких, наливали рюмку горькой и вспоминали тех, кто уже никогда не вернется, тех, кто был дорог и кого они будут помнить до самой смерти.

День, когда Слава появился у Земли на своей планете и освободил народы, само собой, стал Днем Освобождения. О нем сняли множество фильмов, сочинили неисчислимое количество стихов и песен, опер и симфоний.

Слава в них всегда был мудр, глаза у него сияли, а на челе лежала печать Вечности. Его жены были прекрасны и смелы, а об их самоотверженности и говорить нечего. Почему Наташа ходила предпочтительно голой? Отдавала одежду всем страждущим!

Слава всегда смеялся до упаду, слушая эти оды, а Наташка с замиранием сердца просила очередного барда: «Давай еще вот с того места — »…и была Наташа, великая Императрица, прекрасна, как заря, и смела, как ветер-ураган, сметающий ничтожных врагов!'