Страница 206 из 220
— Ну и натворил он дел… Приедете – я проучу его за тебя! Как следует проучу! Ты не переживай.
— Дедушка, не волнуйся за меня. Ты главное позаботься о своём здоровье.
После разговора Кики сидела, вертела телефон в руках и грустно размышляла о том, что на этом свете всё же ещё было несколько человек, которые заботились о ней: Ванесса, дедушка и её младший брат.
Вскоре машина въехала в передний двор резиденции Грантов. Кики расстегнула ремень безопасности и хотела выйти, но сидящий за рулём Даниэл остановил её, схватив за край одежды. Кики бросила в него вопросительный взгляд.
— У тебя слишком подавленный вид. Хочешь, чтобы дедушка разволновался ещё больше? — доброжелательно подметил Даниэл.
Кики всё поняла.
При дедушке она всегда притворялась, что у них с Даниэлом была идиллия в супружеской жизни. Не было ни одного раза, чтобы она показала что-то кроме любви по отношению к мужу. Просто со временем она привыкла притворяться, и, казалось, так всё и было. Поэтому, выйдя из машины, Кики взяла Даниэла под локоть, и они направились в дом.
Сэмюель сидел в гостиной и пил чай. Услышав звуки, он догадался, что это приехали внуки.
— Кики, ты приехала! — Грант-старший встал, взял свою трость и хотел уже подойти встретить Кики, но она увидела это и тут же поспешила к нему. Его нога всё ещё не зажила. Он так сильно повредил её, что доктор не хотел выписывать его из больницы, но Сэмюелю так там надоело, что он уверил его всевозможными способами, что обязательно позаботиться о своей ноге, и тот отпустил его.
— Дедушка, Вам нужно беречь свою ногу, — поддерживая его, помогла ему сесть обратно встревоженная Кики.
Сэмюель рассмеялся:
— Ты обо мне не переживай! Я и сам знаю. Всё с моей ногой в порядке.
Кики улыбнулась. Каждый раз, когда она разговаривала с дедушкой, ей казалось, что она всё ещё была ребёнком, в котором души не чают. С ним она не чувствовала абсолютно никакого давления, и ей не нужно было бояться сказать что-то не так.
Даниэл всё это время наблюдал за ними и не произносил ни слова. Он уже привык, что Кики относилась к его собственному дедушке с такой любовью. Иногда он даже сомневался: кто из них связан с дедушкой кровью?
— Даниэл, паршивец! — вдруг грозно сказал Сэмюель, — ты почему не бережёшь свою прекрасную жену? Вот увидишь, настанет день, когда ты сильно об этом пожалеешь!
Кики слегка потупилась: ей было немного неловко оттого, что он сказал. Она не знала, насколько хорошего мнения о ней был Сэмюель, но она прекрасно знала, что Даниэл не любил её и даже испытывал к ней отвращение, и слова дедушки этого не изменят.