Сережа..

Так, за размышлениями, мы спустились по обнаруженной нами лестнице в подвал. Ну, раз Генка сказал, что нахождение его отца в единственной освещенной комнатке на втором этаже крайне маловероятно.

Однако волнительно это, по абсолютно пустому зданию в кромешной темноте красться! А уж когда вместо узкого коридора пошли весьма обширные помещения мастерских, заставленные всякими станками и механизмами, дающими в тусклом лучике моего света весьма замысловатые шевелящиеся тени, так вдвойне страшно. Так и казалось, что из совершенно неосвещенных углов на нас чьи-то недобрые глаза взирают.

Но наличие в темноте разумных я все же вовсе не глазами обнаружил. Показались какие-то отголоски отрицательных эмоций, доходящие до меня откуда-то, с противоположной стороны преодолеваемого нами зала. Словно, там спорили и ссорились двое. Я, разумеется, сразу свой магический фонарик погасил и, взяв Генку за руку, осторожно повел его в сторону источников этих самых эмоций. Прошипел ему только вполголоса:

— Тише, там, в темноте, люди. Двое, как минимум.

Кое-как преодолели просторы громадного зала, благо, на пути никаких станков или смотровых ям не обнаружилось, и подошли вплотную к закрытой двери помещения, из-за которой и доносились едва слышные слова перебранки.

—…Вот где, так ты, Цепень, хладнокровный убийца, а где — слюнтяй, смотреть противно! — Доносился до нас с Генкой немного визгливый раздраженный голос. — Кончить этих двоих твоих работничков, да и дело с концом! Они же нас по рукам и ногам вяжут!

— Я наемный убийца, а не душегуб какой, чтобы за просто так лить людскую кровь. Послезавтра разберемся с объектом и аля-улю. А у одного из этих двоих пятеро детей, между прочим. — Отвечал немного усталый, уверенный в себе баритон.

— Вот сбегут они, поднимут тревогу, посмотрим, как ты после оправдываться будешь этими самыми детишками перед Профессором.

— Глупостей не говори. Куда они сбегут, прикованные к батарее в закрытом наглухо помещении, в котором даже окон нет….

Не став дальше слушать перебранку, я тихонько потянул Генку за рукав его куртки.

— Отходим, — шепнул и снова небольшой лучик из пальца выпустил. В этом случае я так расценил: сквозь закрытую дверь до нас свет не проникал, значит и изнутри моего освещения не видно будет. А зато мы сможем более-менее уверенно через подвальные помещения пробираться, а то еще налетим на что-нибудь в темноте, нашумим. Тут много всяких железяк повсюду разбросано.

— Предлагаю, побыстрее бежать в полицию и сообщить про услышанное, — обратился я к однокласснику, когда мы удалились от той двери на более-менее безопасное расстояние. — Ведь это же они покушение на самого князя послезавтра планируют, не иначе.

— Сначала надо батю освободить, — уперся Геннадий. — Полиция вряд ли так, как мы, потихоньку пробираться станет, с шумом пойдет. Убийцы не оставят в живых людей, которые смогут их опознать.

Понятное дело, рассуждения неопытного подростка, основанные исключительно на сценах из просмотренных художественных фильмов, но логическое зерно в них просматривалось вполне отчетливо. Потому, не став спорить с Генкой, принял решение разделиться:

— Ты срочно беги в полицейский участок, он в трех кварталах отсюда, на Второй Торговой, минут за пять, максимум десять по-любому добежишь, а я попытаюсь твоего отца отыскать и освободить. В одиночку мне тут пробираться даже сподручнее получится.

Генка еще колебался с полминуты, не зная, соглашаться или нет, но потом, очевидно припомнив продемонстрированные мной магические фокусы, хлопнул меня по плечу, негромко пообещал:

— Я скоро! — И в тусклом свете моей магической подсветки поспешил в сторону теряющейся в темноте лестницы.

Ну, а я, про себя ругая себя на все лады оттого, как по-идиотски я поступаю, осторожно, прислушиваясь к каждому шуму, двинулся в обратном направлении. Ну, а где еще искать пленников? Возможно, я и подумал бы о том, освещенном окошке на втором этаже, да только в разговоре же были ясные ориентиры: отсутствие окон и имеющаяся в помещении батарея. Десять против одного, что где-то здесь, в подвале, это место.

Помещение с пленниками я отыскал, оно немного дальше, в глубине начавшихся после подвальных ремонтных площадей этаких катакомб из коридорчиков и десятков запертых дверей пряталось, и сразу же пожалел, что не взял с собой свой замечательный отравленный топорик. А просто господа террористы, не понадеявшись на крепость оков и запоров, дополнительно обеспечили запертых узников еще и персональным тюремщиком. Благо, я, одновременно вслушиваясь в отголоски эмоций и работая всеми обычными, не магическими органами чувств, обнаружил его быстрее, чем он меня.

Хм. Кажется, чтение эмоций окружающих у меня переходит из стадии экзотического развлечения в один из вполне надежных источников информации о нашем мире. Вот, и тут тоже среди двух жгучих потоков страха и безнадежности от самих пленников смог вполне уверенно вычленить клубящийся туман скуки и томительного ожидания. И еще накатывающую волнами сонливость. Охранник, больше некому!

Сонливость врага — это хорошо. Решил погодить с десяток минут, авось тот задремлет понадежнее. Ну, и до прихода подмоги в лице полиции все меньше времени останется. Сам в это время решил разведать пути отхода в противоположном крыле здания. Ну, там же тоже есть лестница между этажами и выход из здания.

Дорогу разведал. До самой запертой массивной металлической двери дошел. По всему выходило, что строители подвала его еще и в качестве потенциального бомбоубежища планировали. Ну, или базы обеспечения на случай чрезвычайных ситуаций, как эти подземные сооружения здесь назывались. Ядерного оружия в этом мире не придумали, но локальные войны с применением разрушительной магии проходили много чаще, чем в том, другом мире. Да вон, то же Шебеково взять.