Овцы смотрят вверх

Время паровой машины

Хотя солнце явилось лишь в виде светлого пятна на затянутом плотной дымкой небосклоне, в жизни Филипа Мейсона это был один из самых солнечных дней. Несмотря на многочисленные проблемы и подводные камни, все выходило наилучшим образом. Поистине, Господь благословляет скрытно, но весомо!

Они получили франшизу и ждали прибытия первой партии в тысячу единиц. Первый рекламный ролик на телевидении, где фигурировал Пит Годдард (он отлично сыграл, хотя по жизни был более чем далек от актерской профессии) принес им шестьсот заказов, присланных почтой в понедельник утром.

Сделав перерыв в процессе сортировки писем (большинство – серьезные заказы, меньшинство – фривольные и даже оскорбительные послания, скорее всего от трейнитов), Филип через окно бросил взгляд на угол дома, соседнего с офисом компании «Проссер», где мужчина в спецовке соскребал с окна магазина одежды лозунг, написанный еще в выходные. Череп и кости уже исчезли, а от надписи остались слова ГНИЕНИЕ – ЕСТЕСТВ…

Понятно! В магазине была неделя одежды из искусственного волокна, а трейниты терпеть не могли всякие орлоны, нейлоны, дакроны, то есть все, что не было изготовлено из растительных волокон или шерсти.

Ха-ха! Видимо, их совсем не волнует, что овцы, оставшись без шерсти, могут простудиться… Кстати, о простуде. Он промокнул платком слезящиеся глаза и шумно высморкался.

Дверь открылась, и в офис вошел Алан.

– Привет! – произнес Филип. – Я думал, ты сегодня останешься дома. Дороти говорит, что ты…

Алан горестно скривил лицо.

– Да, у меня опять расстройство, – сказал он. – Но до меня дошли хорошие новости, и я не смог пропустить этот момент.

И он уставился на груду писем, лежащих на столе партнера.

– Господи! Да тут действительно шестьсот штук?

– Шестьсот пять, – уточнил, ухмыльнувшись, Филип.

– Я сомневался, вплоть до сегодняшнего дня, – сказал Алан, упав в кресло. – Но Дуг оказался прав!

– О том, что энтерит будет на нашей стороне? Мне от этого поначалу было не по себе.

– Пусть это не мешает тебе видеть главное, – произнес Алан и, подумав, разразился тирадой:

– Знаешь, что мне нравится в моей работе, Фил? Все кругом твердят, что бизнесмены – «враги человечества», и прочую такую же ерунду. И это, реально, чушь собачья! Я имею в виду вот что. Если кто-нибудь и имеет причины ненавидеть общество, то это я, верно?

Он поднял свою обезображенную дыркой от пули руку и продолжил:

– Но я этого не делаю. Я воспользовался данным мне шансом и разбогател (по крайней мере, к этому идет), но нужно ли мне стыдиться этого? Ни в коем случае! Я предлагаю человеку товар, который ему действительно нужен. Кроме того, я создаю рабочие места, даю возможность зарабатывать на жизнь людям, которые в противном случае попали бы в зависимость от контор типа «Спасем Землю». Так это или нет?

– Именно так, – согласился Филип. Больше всего ему нравился пунктик насчет новых рабочих мест. Безработица в стране достигла рекордных величин, а в этом районе Денвера все будет особенно плохо до тех пор, пока наконец не закончится переоборудование гидропонной фермы и на работу туда не вернутся те, кого уволили. А таковых – почти шестьсот человек.

Это обстоятельство – тоже во благо компании «Проссер». Любой, у кого есть хоть капля рассудка, способен за час установить дома их водоочиститель.

– Вот так! – проговорил Алан грубовато-удовлетворенно и, повернувшись в кресле, посмотрел в окно, выходящее на улицу.

– Гляди-ка! – воскликнул он. – Еще одна партия детей! Сегодня город просто переполнен ими. Откуда они?

Через дорогу группа подростков и молодых людей чуть постарше, состоявшая в основном из мальчиков и юношей, с редкими вкраплениями девушек, остановилась, чтобы поглазеть на рабочего, борющегося с трейнитским лозунгом.

– Сегодня целая толпа выгружалась из автобуса на междугородном терминале, – кивнул Филип. – Человек тридцать, не меньше. Спросили у меня дорогу на Тауэрхилл.

– Похоже, эти намылились туда же, – пробормотал Алан. – Интересно, чего ради.

– Можешь пойти и спросить.

– Спасибо! Обойдусь, – усмехнулся Алан и, посмотрев на гору писем, спросил: – Слушай, а почему ты сам возишься с этой горой? Где девушка, которую мы для тебя наняли?

Филип вздохнул:

– Позвонила и извинилась. Горло болит. Едва говорила по телефону.

– О черт! Да! Напомни мне: первым делом устанавливаем фильтры в домах наших сотрудников. Посмотрим, удастся ли снизить заболеваемость. Начни благотворительность с собственного дома и все такое прочее.

Потом с любопытством во взоре Алан принялся перебирать письма.

– Из всей этой кучи – сколько реальных заказов? – спросил он.

– Мне кажется, десять к одному.

– Отлично! Высокий класс!

Дверь открылась, и вошла Дороти, с блокнотом и пачкой конвертов в одной руке и носовым платком в другой. Платком она вытирала нос.

– Еще заказы, – сказала она. – Сегодня с утра уже больше тридцати.

– Фантастика! – воскликнул Алан, забирая у нее конверты.

С улицы донесся густой рокот тяжелой техники. Дороти воскликнула:

– Что это?

Они с Аланом выглянули в окно. По улице, тормозя перед поворотом на Тауэрхилл, шла колонна тяжелых оливково-серых армейских грузовиков, каждый из которых тащил на прицепе нечто, откуда торчал курносый ствол. Впрочем, несмотря на свой пугающий вид, это были явно не пушки.

– Я видел это по ящику! – сказал Алан. – Это новые штучки, которые они испытывают в Гондурасе. Называются «боевые лазеры».

– Похоже, ты прав! – согласился Филип и, вскочив с кресла, тоже подошел к окну, чтобы рассмотреть поближе. – Но зачем они их привели сюда? Учения?

– Не слышал ни о чем таком, – покачал головой Алан. – Но сегодня и не услышишь.

И, подумав мгновение, продолжил:

– А может, эти дети приехали на маневры? Услышали и приехали, чтобы попробовать их сорвать.

– Если это так, – сказал Филип, – то глупее ничего не придумаешь.

– Согласен. И, если это так, они заслужили то, что с ними произойдет.

Алан задумчиво потер тыльную сторону простреленной руки и произнес:

– Страшновато выглядят, верно? Не хотел бы я стоять у них на пути, когда они работают. Даже говорить об этом жутко.

И вышел из комнаты.

Стрелять во все, что движется

…что армия в Гондурасе использует дефолианты, чтобы создать зоны, свободные от вооруженных отрядов. Пентагон решительно отвергает данные обвинения. Перед тем как отправиться на Гавайи, чтобы провести там следующие две или три недели, необходимые ему для восстановления после болезни, Президент, комментируя данные события, заявил: «Если вы их не видите, вы не можете их и застрелить». Растет уровень поддержки законодательной инициативы сенатора Ричарда Хоуэлла, который предлагает ввести запрет на выдачу заграничного паспорта любому мужчине в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет, если тот не предоставит медицинские или иные документы, подтверждающие наличие отвода от мобилизации. Высказываясь в пользу данной инициативы, представитель Пентагона проинформировал нас, что из троих призванных по крайней мере один не является к месту сбора. Ваш стейк отныне будет стоить больше – такое предупреждение поступило сегодня от Департамента сельского хозяйства. По словам представителя департамента, цены на фураж взлетели как ракеты вслед за таинственным…

Место, где мы стоим

– К вам господин и дама, мисс Манкиевич! – провозгласил гостиничный клерк. Уроженец Пуэрто-Рико, он был церемониален по-старомодному. – Я не знаю, ожидали вы их или нет!

– Кто они? – спросила Пег. Она нервничала, понимала это и не удивлялась этому обстоятельству. Несколько недель назад Пег затеяла одну весьма замысловатую операцию и была уверена, что последние десять дней кто-то неотступно за ней следит. Вполне вероятно, что своими действиями она нарушила какой-то замысловатый закон о лояльности – таковых становилось все больше. Ситуация начинала сильно смахивать на то, что происходило в Англии в восемнадцатом веке, – любому новому закону, который предусматривал жестокое наказание за непропорционально малую вину, был гарантирован быстрый проход через Конгресс и столь же быстрое одобрение Президентом.