Страница 17 из 104
Теперь понятно, почему сам Грей так и не женился. Да и он, Билл Чалмерс, вряд ли рискнет завести второго ребенка.
Телевизор перешел к спортивным новостям и в первый раз завладел вниманием большинства собравшихся в баре.
– Таня! – вновь позвал он.
Та наконец обернулась. Жена юриста оставила ее и отправилась к мужу, сидевшему чуть поодаль.
– Ты посекретничала с Денис?
– О господи! – фыркнула Таня, откинувшись в кресле и скрестив руки на груди. – Так ты за этим нас сюда притащил – пошпионить за Мейсонами?
– Да конечно, не за этим!
– Тогда какого черта ты меня торопишь? Тебе в офис только в понедельник! Кстати, мог бы спросить меня в машине, а не дергать, когда я тут разговариваю с разными людьми!
Люди вокруг, привлеченные громким голосом Тани, стали поворачиваться в их сторону. Почувствовав неловкость ситуации, Чалмерс сказал примиряюще:
– Таня, милая! Прости, но это важно!
– Конечно, важно! Гораздо более важно, чем я или Антон! Я впервые за несколько лет захотела расслабиться и завести новых друзей. Посмотри, что ты сделал – прогнал Салли!
Чалмерс молча сидел, покусывая нижнюю губу.
Через мгновение, однако, Таня смягчила тон. Четыре года назад Чалмерс сидел без работы, и она знала, что это значит.
– О, черт возьми… Я расколола Денис. Она чокнутая. Практически трейнит.
Чалмерс весь обратился в слух.
– Что ты имеешь в виду?
– Чокнутая! Это она не позволяет мужу летать. Говорит, будто хочет, чтобы ее внуки увидели солнце. Какая разница, полетит самолет с одним пустым местом или нет? Но она думает, что у Фила проблемы оттого, что она заставила его ехать в Лос-Анджелес на машине, хотя он и не винит ее ни в чем. А она хочет знать, в чем проблема. Она сама все вывалила, мне даже не пришлось ее расспрашивать. Потому что с Филом действительно не все в порядке. А тут еще Рождество. Да, он под разными предлогами отказывается ее трахать. Хотя бы и в честь Нового года. Она говорит, что намеревается действовать напрямую – взять да и соблазнить его…
Последние слова Тани утонули в звуке резкого хлопка, донесшегося с неба, – будто кто-то пытался гигантскими ладонями прихлопнуть огромного комара. Все сидящие в баре поморщились, и кто-то сказал:
– Чертов звуковой барьер! Терпеть не могу. А вы?
Но одиночным хлопком, как это обычно случалось, дело не ограничилось: после первого удара раздался низкий рокочущий грохот – словно тяжелые камни несло по руслу бурной реки или мотало гальку в волнах особо яростного прилива. Люди замолкли и стали переглядываться, понимая, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Грохот между тем нарастал, в нем проявились скрежещущие, свистящие нотки. Все обратились к окнам.
Таня закричала.
Неумолимо-величественная, сопровождаемая грохотом бесчисленных барабанов, подчиняясь неведомому приказу, посланному с неба, на город шла в наступление лавина – полмиллиона тонн снега и льда.
Счет к оплате
Репортер: Генерал! Не будет преувеличением сказать, что весь мир возмущен вашим решением арестовать и выдворить из Ношри американцев – работников гуманитарной миссии.
Генерал Кайка: А вы полагаете, мы позволим им остаться после того, как они отравили тысячи наших людей, убили или, что еще хуже, свели с ума?
Репортер: Но ведь нет доказательств, что именно…
Генерал Кайка: Есть доказательства. Все люди в городе сошли с ума. Они нападали на наших воинов, которые освободили страну от захватчиков. Их отравили пищей, которую прислали под видом гуманитарной помощи.
Репортер: Но какие мотивы могли быть у…
Генерал Кайка: Множество мотивов. Например, американцы сделают все, чтобы не допустить появления темнокожего правительства у обретшей независимость страны. Если же такое цветное правительство уже существует, оно по каждому поводу должно кланяться Вашингтону. Посмотрите на Китай, на Вьетнам, Камбоджу, Лаос, Таиланд, Цейлон, Индонезию. Если у нас, в Африке, будет сильное государство с темнокожим правительством, белые американцы уже не смогут угнетать своих собственных темнокожих.
Репортер: Вы хотите сказать, что существует заговор с целью ослабить вашу армию и таким образом обеспечить победу оккупантов?
Генерал Кайка: Мы как раз занимаемся расследованием этого обстоятельства. Но уже сейчас ясно: именно белые виноваты в начале войны.
Репортер: Но ведь у страны, напавшей на вас, не было белых советников…
Генерал Кайка: А кто отравил Средиземное море? Чернокожие? Нет, море было уничтожено отходами с европейских заводов и фабрик.
Репортер: Но ведь Асуанская плотина…
Генерал Кайка: Да, Асуанская плотина частично восстановила баланс, но до этого море умирало. Многие миллионы людей были вынуждены голодать, отчего и началась война. Потому-то я и говорю, что ответственность за нее несут белые. Обычная манера белого человека – сначала уничтожить свое, а потом воровать у других.
Репортер: Генерал, вы несколько преувеличиваете!
Генерал Кайка: А что, разве не является фактом то, что в Средиземном море уже нельзя купаться? И что там передохла вся рыба?
Репортер: Да, но…
Генерал Кайка: Больше мне нечего вам сказать.
Крысы
Закончив свою смену у Бамберли ровно в пять, Джинни была уже дома, а ее электромобиль, «стефенсон», стоял в уголке гаража. У Пита же смена была с десяти до шести часов.
Питу страшно не нравилось, что его жена работает. Лучше бы она оставалась дома и присматривала за детьми, которыми Годдард планировал обзавестись в количестве не менее двух. Хотя с этим лучше подождать до его следующего повышения по службе. Сегодня ни один здравомыслящий человек не станет заводить семью, пока не сможет себе позволить надежные медицинские гарантии, особенно для детей. В горах все не так плохо, как в больших городах, но и здесь дополнительные меры предосторожности не были бы лишними.
Вытирая ноги перед крыльцом, Пит услышал громкий хлопок. Взглянул вверх и краем глаза увидел, как всколыхнулся снег, лежащий на козырьке крыльца. Черт побери, опять кто-то преодолевает звуковой барьер! Только почему так громко? В общем все уже давно привыкли к одному-двум хлопкам за день, но не особо громким; тем более что они не причиняют никакого вреда – разве что от неожиданности прольешь кофе на брюки. На этот раз, однако, сержанту Чейну, дежурящему в участке, придется принять порядочно жалоб. А что может сделать полиция? Что тут вообще можно сделать?
Джинни была на кухне. Правда, кухней это маленькое помещение можно было назвать лишь с натяжкой, да и оборудование на ней было не новое, а купленное с рук. Впрочем, все работало исправно.
Джинни стояла у плиты – красивая молодая женщина на год его старше, стройная, но, вероятно, готовая к тридцати годам превратиться в пышку. Хотя какого черта? Пит любил мясо. Поцеловав жену на ходу, Пит достал свою вечернюю пилюлю от аллергии и прошел к раковине, чтобы набрать в стакан воды.
Джинни остановила его, крикнув:
– Пит! Не пей из-под крана! Прислали предупреждение. Вон там, на столе.
Вот те раз! Пит подошел к столу и увидел красную полоску бумаги с черными буквами. Знакомая история: Авария на очистных сооружениях, воду пить только после кипячения. Сооружения ремонтируются и заработают в ближайшее время…
– О черт! – воскликнул Пит. – Похоже, здесь становится не лучше, чем в Денвере.
– Да нет, милый. В городе такие вещи случаются постоянно, а у нас это лишь второй раз за зиму. Может, выпьешь пива?
– Пива? Отлично!
– Возьми в заморозке. И прихвати одну для меня. Я тут вожусь с особо сложным рецептом!
И она помахала вырезкой из газеты.
Улыбнувшись, он отправился к холодильнику и вдруг, замерев на месте, дернулся рукой к бедру – туда, где обычно висел пистолет. Увы, теперь его там не было, и Пит разочарованно застонал.