Страница 47 из 112
- Хэнк и Джемма заснули, - пробормотала Джоли, поскольку ничто иное ей в голову не пришло. Она никак не могла понять, что же было в этом человеке, к которому ее так страстно влекло и которого она так искренне смущалась.
Даниель поглядел на небо, озадаченно морща лоб. Джоли не требовалось много знаний, чтобы догадаться о том, что он боится дождя: это могло катастрофически сказаться на уборке урожая. Даниель оперся рукой о передок походной кухни и взглянул в глаза Джоли.
Джоли почувствовала себя совсем неуютно.
- Ты что-то хочешь мне сказать?
Даниель заговорил глухим, чуть хрипловатым голосом:
- Было так приятно видеть сегодня тебя, и Джемму, и Хэнка...
Джоли опустила голову, чтобы скрыть удовольствие, которое невольно раздвигало ее губы в улыбке. Он вспомнил о пикнике, и Джоли была рада услышать, что Даниель заметил еще что-то помимо игры в подкову.
- Они хорошие дети, - заметила Джоли, втайне надеясь, что он примет это к сведению, прежде чем окончательно решится отправить их обратно в Спокан.
Даниель как следует прокашлялся, прежде чем заговорить снова:
- Я все время думаю над тем, что ты сказала, ну, о том, что нельзя купить другого человека.
Хотя Джоли и не собиралась устраивать дискуссию по этому поводу, в его словах она все же интуитивно почувствовала скрытый подтекст.
- Ну, тогда я была уверена, что мы эту проблему раз и навсегда разрешили в Гражданской войне, став единой нацией, - быстро проговорила Джоли, надеясь, что Даниель не заметит, как предательски задрожали ее руки. Пытаясь скрыть это, Джоли принялась разглаживать складки юбки.
Однако печальный взгляд Даниеля слишком поздно напомнил ей о том, что он родился в Северной Каролине и скорее всего выступал на стороне южан. Однако опасный миг оба преодолели благополучно. Даниель даже улыбнулся, блеснув белыми зубами, но глаза его оставались печальными.
- Ну да, разрешили, - пробормотал он и добавил: - В нашей семье никогда не держали рабов. Мы просто не могли их прокормить.
Джоли ощутила, что чуть было не затронула какое-то очень больное место в душе Даниеля, и отчаянно попыталась избежать этого.
- А ты сражался в той войне?
Он тяжело вздохнул и уставился невидящим взором куда-то вдаль. Рука его по-прежнему покоилась на походной кухне.
- Да, Джоли, я воевал, - после томительной паузы ответил Даниель. - Спал на сырой земле, ел хлеб вперемешку со вшами. Я пропахал весь Юг в одной драной паре обуви. Однако я очень рад, что мне повезло и я остался жив. Многие парни с обеих сторон не могут похвастаться этим.
Джоли молчала. Та война затронула души многих людей, оставила в них горькие чувства, и, возможно, Даниель был одним из них
Он взял Джоли за руку и вдруг сказал:
- Ты очень красивая женщина...
Никто еще не говорил этого Джоли. Она была настолько тронута, что не смогла даже выдавить из себя слова обычной благодарности. Она только раскрывала рот, но не в силах была издать ни звука.
Даниель дотронулся рукой до ее лица, нежно провел пальцем вдоль четкой линии ее скул.
- Я буду скучать по тебе, когда ты уйдешь, - сказал он.
Джоли вздрогнула.
- Когда я уйду? - жалобно переспросила она.
Даниель молча кивнул.
- Ты была абсолютно права: я не могу быть твоим владельцем. И еще я думаю, что ты достойна того, чтобы начать новую жизнь где-нибудь еще. - Нежность внезапно исчезла из его голоса, а рука, гладившая ее щеку, решительно отдернулась. - Как только закончится уборка урожая, я отошлю тебя в Сан-Франциско. У меня есть друзья, которые помогут тебе получить развод и начать новую жизнь.