Страница 13 из 112
ГЛАВА 3
Джоли молча доложила на сковородку свинину и яйца, которые принесла из кладовой, движения ее при этом были порывистыми и злыми. Может быть, Даниель и спас ей жизнь, но это еще не давало ему права обращаться с ней как с рабыней.
- Эй, а ваша одежда выглядит так, словно вы в ней спали! - радостно возопил Дотер, когда Джоли выложила содержимое сковороды на большую деревянную разделочную доску. - Но не только это. Она вам явно мала. Может, вы стали толстеть, как мадам Анстраттер из земельной управы? Она такая толстая, что может заслонить собой запряженную повозку!
- Дотер! - резко оборвал его Даниель, накладывая себе на тарелку изрядную порцию. - Заканчивай с завтраком и принимайся за работу.
Конечно, Дотер не всегда критически относился к тому, что говорил, но уж дураком он точно не был. Поэтому он послушно умолк и уткнулся в тарелку, ковыряя яичницу с ветчиной.
Джоли выскочила на задний двор, где вчера развесила на просушку свои выстиранные вещи и совсем забыла о них. Теперь ее одежда покачивалась на ветру и была почти сухой; оставались непросохшие кое-где из-за густого утреннего тумана места, но, главное, одежда была чистой.
Не желая лишний раз проходить мимо Даниеля, Джоли быстро переоделась тут же за колодцем в свою одежду, а когда она вернулась, за столом уже никого не было. В окошко она увидела, что ее муж целеустремленно идет в конюшню. Дотера нигде не было видно.
Джоли поставила корзину с яблоками на место, затем поспешила на кухню и быстро и тщательно там прибралась. Она как раз наливала горячую воду из бака, когда появился Даниель. Поскольку она уже видела в конюшне запряженный фургон, с появлением Даниеля Джоли догадалась, что пора ехать в город.
- Оставь это на потом, - бросил Даниель. Джоли вспыхнула. Как бы ни была она искренне благодарна этому человеку за все, что он для нее сделал, Джоли в то же время противилась его неоспоримой власти над ней.
- Было бы лучше, если бы в будущем вы обращались со мной повежливее, мистер Бекэм, - решительно заявила она.
- Было бы лучше, если бы ты заткнулась и делала то, что тебе говорят, - невозмутимо ответил Даниель.
Это унижение как огнем опалило душу Джоли. У нее так покраснели щеки, будто их облили керосином и подожгли. Воинственно выпятив подбородок и распрямив плечи, она молча вытерла руки голубым с белыми полосками полотенцем, нахло-бучила на голову свою шапчонку и пошла к открытой двери.
Даниель первым вышел во двор, обернулся к ней и своими большими руками обнял за талию. Джоли крепко зажмурилась, снова ощутив то странное чувство, пробудившееся в самых потаенных местах ее тела и постепенно заполонившее всю ее. Какое-то мгновение она, едва дыша, стояла перед ним, а Даниель тем временем отступил на шаг и сдернул с головы ее мужской котелок. Когда они проходили мимо ухоженного, как, впрочем, и все в поместье Бекэма, сада, он нахлобучил ее верную шляпу на голову пугала и слегка улыбнулся каким-то своим мыслям.
И снова Джоли была глубоко оскорблена, но теперь она воздержалась от каких-либо замечаний. Она ведь почти ничего не знала об этом Даниеле Бекэме, хотя нет, одно она уже успела понять: если он что-либо вбивал себе в голову, то нечего было и думать перечить ему.
Джоли, не дожидаясь помощи, вскарабкалась в фургон и уселась на козлах так прямо, словно аршин проглотила, с независимым видом расправила свою потрепанную коричневую юбку так, как сделала бы это благородная леди, одетая в роскошный бархат. Все, что осталось у Джоли, - это ее честь и достоинство, а уж от них она не намеревалась легко отказаться.
- Это была такая милая шляпа, - без всякого выражения сказала Джоли, не глядя на Даниеля, который водрузил свое мускулистое тело рядом с ней. - Она защищала от солнца мое лицо.
- А теперь будет ворон пугать, - ответил-Даниель и взмахнул вожжами. - Тебе понадобятся несколько подходящих капоров и воскресная шляпка.
Джоли замерла при слове «воскресная», затем, прищурившись, взглянула на Даниеля так, словно собралась изучить его профиль.
- Я не из тех женщин, кто ходит в церковь, - без обиняков сказала она.
Даниель в это время выезжал сквозь главные ворота на проселочную дорогу, и хотя это было не столь уж трудным делом, он, казалось, целиком сосредоточился на нем.
- Может быть, раньше и не ходила, а теперь будешь!
Подумав о том, что ей предстоит высидеть целых три часа в церкви на длиннейшей службе, замаливая свои и, возможно, отцовские грехи, Джоли даже застонала.
- Тогда лучше бы меня повесили!
Громкий смех мужа заставил ее вздрогнуть, хотя она и ожидала подобной реакции.
- Уверен, преподобный Блэкборроу по достоинству оценит твой энтузиазм.
Джоли тяжело вздохнула.
- Полагаю, что он такой же нудный и многоречивый, как все священники, - посетовала с покорностью судьбе. Но сейчас не было никаких оснований не подчиняться Даниелю. Во всяком случае Джоли знала, что в данный момент у нее просто нет выбора.
Даниель снова ухмыльнулся и лихо нахлобучил свою старую потрепанную шляпу, но на Джоли даже не посмотрел и никак не отреагировал на ее замечание.
По обеим сторонам дороги в жарком августовском воздухе колосилась золотая пшеница. Лошади, фыркая и мотая головами, несли фургон вперед. На одном из ухабов Джоли бедром коснулась твердого, как камень, бедра Даниеля и отскочила, сло- вно ее укололи булавкой. Капли пота тут же выступили у нее в ложбинке между грудей, на шее, над верхней губой.
- Сегодня очень жарко, - несколько торопливо заявила Джоли.
- Август... - коротко согласился Даниель.
Вдали показались предместья городка Просперити, на которых Джоли и сосредоточила свое внимание.
- А вы не слишком разговорчивы, мистер Бекэм, а? - рискнула сказать она.
- Да, не слишком, - согласился Даниель, приподнимая шляпу, чтобы рукавом промокнуть выступивший на лбу и бровях пот. Если бы Джоли получше знала своего мужа, то ей следовало бы лихо поддеть его в этот момент локтем под ребро, чтобы ему стало стыдно за то, что он такой неразговорчивый. Бывает, что женщинам просто необходимо поболтать, и сейчас был как раз такой случай.