Страница 25 из 35
– Ну ладно, дед, давай покажи, что ты умеешь, но давай до первой крови, если сломаю нос, не обижайся.
План парня я просчитал сразу, он решил просто вдарить мне кулаком по носу и остановить бой. Второй парень встал чуть левее, в расчете на то, что его друг все-таки меня уломает, а он тут просто так постоит. Парень сделал шаг навстречу мне и занес руку для удара. Я решил не позорить парня перед его ребятами, все-таки лидер, и поэтому я решил его вырубить максимально по-джентельменски. Так-то он делал все, чтобы оказаться в пыли дороги от веса своего удара, который он намеревался нанести мне в голову. И если бы сражение было серьезным, я обязательно бы отправил его лицом в грязь и добил бы в основание черепа. Но я поступил по-другому, я перехватил его руку, когда он выпрямил ее в ударе, и ударом снизу кулаком я выбил кость из суставной связки. После этого я подвел руку чуть назад, чтобы до мозга парня дошло, что рука уже не работает, и его накрыло волной боли. И отпустил его. Парень, охнув, схватился левой рукой за плечо, сделал два шага назад с недоумением.
Теперь второй, его я тоже позорить не хотел, хотя его значение в группе было не таким уж и высоким, как у парня с вывихнутой рукой, но он был тоже полезен. Поэтому я сделал шаг ему навстречу и ударил тремя пальцами в солнечное сплетение, резко так, чтобы вывести его из строя как минимум на пять минут. Он согнулся в положенной позиции человека, пропустившего ключевой удар, подставляя мне под удар одно из самых слабых мест на теле человека – основание черепа. Но добивать смысла не было. Нужный эффект был произведен. Я посмотрел в глаза троих парней, которые были чуть дальше, и прочитал там, что нужного эффекта я достиг. В глазах был явный страх и уважение, смешанное с нескрываемым интересом.
– Ну вот и славно, видите, какой я воин.
– Да, ты сломал мне руку, – п
ростонал главный.
– Нет, не сломал, только вывел из строя. Тебя как звать?
– Серб.
– А ты молодец, Серб, боль терпишь хорошо. Хочешь научиться этому?
– Да, очень хочу.
Я подошел к парню, взял его руку и сказал:
– Потерпи, сейчас я ее на место вставлю, и к вечеру будет как новая.
Я вставил сустав на место, с уважением отметив, что Серб терпит боль очень мужественно. Он охнул, но не закричал.
– Сустав немного поболит, и даже чуток опухнет, но за пару дней пройдет, а может, и быстрей.
– Да, сканер говорит, что к вечеру уже двигательные функции будут восстановлены.
– Ну вот и славно. Ты проводишь меня?
– А можно?
– Ну раз прошу, то нужно.
– А ребята?
Второй из группы начал уже нормально дышать после моего удара, хотя, видимо, боль еще не отпустила, и на глазах у него были слезы. Видимо, он уже мог разобрать слова нашего разговора, но говорить еще не мог. Но явно он хотел идти с нами, как и вся эта группа.
– Не нужно ребятам идти, давай мы с тобой вдвоем, Серб, пойдем, ты мне все расскажешь, а потом уже ты ребят приведешь. Без обид, ребята, всему свое время. Да, меня звать Змей.
Когда я произнес свое самое привычное прозвище, все они вздрогнули, так как, видимо, тут были знакомы со змеями, и поэтому мой вид, мои удары и мое прозвище сложились у них в голове в единую картинку, которая была, видимо, не очень приятной. Когда Серб пришел в себя, он проводил меня до центральной деревни, попутно рассказав о том, что тут происходит. На острове было несколько крупных деревень, в каждой из которых было порядка тысячи жителей. Размещение людей на острове было сродни размещению на материке: по сторонам и в центре. Общая численность была порядка двадцати тысяч. А главной на острове была Элиза. Меня это смутило, так как в интернете было, что этот культ Мати создала Элиза, но, судя по всему, это было уже больше ста лет назад, а может, и больше.
– А эта Элиза, она старуха?
– Элиза старуха? О нет, она тут самая желанная всеми на острове, но она не человек.
– Как не человек? А кто?
– Она эльфийка, – Серб, говоря про нее, аж глаза закатил. Это закатывание глаз было мне знакомым.
– Что, такая красивая?
– Не то чтобы она красивая, но сводит с ума. Но ты скоро сам ее увидишь. Слушай, Змей, а ты можешь меня с ней познакомить?
– Ну для начала мне и самому с ней познакомиться нужно.
– Ну потом, когда ты уже с ней познакомишься.
– Давай поживем – увидим, для меня события последних дней тоже кубарем идут.
Тут у Серба, видимо, шевельнулось подозрение:
– А почему ты не знаешь, кто такая Элиза? Ты ведь должен быть посланником ее отца.
Тут явно было дело в какой-то религии. И как все религии, она должна была быть не совсем логичной, поэтому я ответил Сербу так, как ответил бы любому другому религиозному человеку:
– Пути отца Элизы неисповедимы, он послал меня, и это истина.
И на этом я многозначительно замолчал. Мой расчет оказался верным. Серб кивнул и тоже многозначительно замолчал, глядя на меня с уважением.
Мы пришли в центральную деревню, в центре которой была высокая церковь, и рядом с ней было самое высокое здание, из камня. Видимо, тут оно было таким единственным.
– Тебе вот туда, – Серб показал мне на здание возле церкви. – Мне туда нельзя.
– Хорошо, ты приходи завтра в это же время, найти меня. Скажи, что ты меня знаешь, и ребят своих приводи. Я сейчас осмотрюсь, и начнем.
– Хорошо, мы обязательно придем.
Вот о чем сейчас думал Серб, мне было понятно: он думал об Элизе.
Я вошел в зал, в котором было несколько человек за столом, и тут я увидел Элизу. Серб был прав, она не была человеком, и цвет кожи, и цвет глаз говорили мне про это. В то же время она была женщиной, черноволосой женщиной с азиатским типом лица, небольшой грудью и невысокого роста. Она посмотрела на меня и спросила:
– Ты кто и откуда?
– Я Змей, откуда – понятия не имею, я тут очнулся.
– Как это, очнулся?
– Ну я был в мире, где все очень цветастое, а потом проснулся тут, но родом я не отсюда, вот думал как раз у тебя и узнать, как я тут оказался.
– Тебя прислал мой отец?
– Ну кто-то точно прислал.
Наш первый разговор с Элизой начинался не очень просто. Я решил, что скрывать или что-то выдумывать бесполезно, а говорить правду у меня получалось не очень красиво, так как правда была слишком уж короткой, как и мои воспоминания. Но Элиза тогда пришла к выводу, что меня прислал все-таки ее отец, а ему видней, зачем он это сделал, так как Элронд не делает ничего просто так.
– Но скорей всего, ты тут не один должен быть, кто-то еще, я это чувствую. Ты воин, мудрый для человека, но всего лишь воин. Ты поможешь мне, а я помогу тебе вернуться. Но должен быть кто-то еще.
– Наверное, я знаю, кто это, он или один, или их двое. Но могу спорить, что будет Алексей.
– Он из твоего мира?
– Да.
– Но почему он не пришел с тобой?
– Ну наверное потому, что мы с ним не очень-то и друзья.
– Вы из одного мира и не друзья?
– Ну, наши отношения были слегка натянуты, но я уверен, что мы найдем с ним общий язык, когда он придет сюда.
– А он придет?
– Думаю, что да, но у него это займет существенно больше времени, чем у меня, но он придет точно.
Я тогда не ошибался, Алексей прибыл через месяц или чуть больше. А я поселился в доме, который мне Элиза выделила. И я занялся той работой, которой занимался всю жизнь: я создал банду – Серб привел ко мне около пятидесяти человек молодежи, которую я обучал и отлаживал. Мы сделали с ними вылазку на материк, притащили оттуда продуктов и взорвали несколько зданий. Не то чтобы в этом был какой-то смысл, таким образом я гасил агрессию, которая была в молодежи. Основная религия, которую тут создала Элиза, состояла из постоянной стимуляции ненависти к железкам. Только благодаря постоянному подпитыванию этой ненависти человечество тут и выжило. И эта ненависть иногда вскипала и требовала выхода у молодежи. Вот тут и я нашел себя, так как руководить такими операциями было у меня в крови. Правда, было на острове множество своих проблем, решение которых было вне понимания Элизы, но очень хорошо понятно мне. Главная проблема была в том, что несмотря на всю ненависть к железкам, которую постоянно тут прививали, этими железками регулярно пользовались. Очень тяжело заставить людей работать, когда тут буквально в двадцати километрах всего было в изобилии, и еды, и выпивки, и всего того, что нужно обычному человеку, чтобы чувствовать себя счастливым.