Кудис

Лестничная клетка была пуста, 4 запертые двери, но я всё равно с опаской покосился на соседнюю от моей, там проживала пенсионерка, еще одна достойная представительница племени халявщиков, считающая, что если я врач, значит, я уже не человек, а робот, обязанный круглые сутки консультировать ее по любому пустяку, забыв про личную жизнь и естественные потребности организма. Знаете этот прикол: бабушки у подъезда называли Лену/Катю/Люду проституткой и наркоманкой, но она не возражала – лишь бы не узнали, что она врач. До боли жизненный прикол.

Я начал доставать ключи, сонливость, видимо, сделала свое дело, координация моя явно сдала, ключи я уронил. Они загромыхали на весь подъезд, как будто обрушилась крыша мира, а не связка ключей, поморщившись, я наклонился и тут услышал гораздо более ужасный звук – соседняя дверь открывалась.

– Семен? – выкрашенная в ядовито-рыжий цвет голова соседки выглянула и начала поворачиваться в разные стороны. Почему так быстро, вертелся в моей голове вопрос, она что, караулила под дверью, что ли?! – Семен, это ты шумел?

Подавив сильный приступ раздражения, я сделал глубокий вдох и только потом подцепил ключи и разогнулся, в глазах немного потемнело, нехорошо.

– Да, Марья Геннадиевна, – сухо ответил я, всем своим видом демонстрируя, что не настроен вести беседы. Надежда, она ведь умирает последней, помните? – Уронил ключи, засыпаю на ходу после дежурства.

– Ой, а у меня пищеварение опять сорвалось, наверное, – напрасно я надеялся, как говорится, от пиявки просьбами не избавишься, как, впрочем, и от любого паразита. А эта женщина была паразитом в человеческом обличие, я таких много повидал в силу профессии. – Слабость какая-то, всё лень, вот сижу весь день у телевизора…

Там бы и сидела, подумал я, вставляя ключ в замочную скважину. Я знал, что за этим последует и уже начал злиться.

– Ты должен меня выслушать Семён. А то в поликлинику не прорвешься…

Я повернулся к ней и подчеркнуто внимательно всмотрелся в лицо, надо сказать, пышущее здоровьем.

– Я сейчас уже мало что соображаю, давайте… – начал было я, но она меня перебила.

– Я недолго. И потом, ты же врач, ты же должен помогать людям!

– Я должен был быть дома 2 часа назад, но задержался, потому что после бессонной ночи я вынужден был сообщать родителям о смерти их ребенка. Я еле стою на ногах, и если у вас не критическое состояние, а я вижу, что это не так, я выслушаю и дам вам рекомендации, когда отдохну.

Она явно заметила, что я разозлился, но не отступала, и это еще больше взбесило меня. Пока она решала, какая реплика будет наиболее эффективной – в ее арсенале было 2 оружия: наглый напор и, если первое не срабатывало, она начинала бить на жалость – стоя за дверью с упрямым лицом, я наконец отпер замок и попытался проскользнуть на свою территорию.

– Я зайду вечером! – крикнула она мне вдогонку, невероятная наглость. – У меня там куча анализов, я принесу…

Ответом ей стала захлопнувшаяся дверь.

Вот так, опять подумал я, когда ты хочешь забыть о чем-то, жизнь вынуждает тебя повторять это снова и снова. Бросив пачку корреспонденции на тумбочку, я начал стаскивать куртку и кроссовки и с раздражением заметил, что координация снова меня подвела – конверты и рекламные буклеты рассыпались веером на ковер в прихожей, часть всё же осталась на положенном месте. Я протянул руку, чтобы сгрести их, и тут увидел среди пестрых рекламных рассылок и знакомых бело-синих счетов абсолютно черный конверт из матовой бумаги. Таких я раньше не видел. Какая-нибудь пафосная компания или элитный магазин, подумал я, но почему-то протянул к нему не всю руку, как собирался, а лишь погладил пальцем. Бумага была как будто бархатная. Приятное ощущение.

– Ладно, и что там? – пробормотал я, собирая все валяющиеся бумаги, кроме черного конверта. – Опять магазин? Или что…

Я, не глядя, вернул всю кипу на тумбочку, на этот раз ничего не упало, а второй рукой взял конверт. Где-то за спиной только сейчас хлопнула дверь – Марья Геннадиевна наконец свалила в свою обитель. Этот звук захлопывающейся металлической двери был как удар гонга. Невероятно, но на конверте стояла восковая печать, белоснежная, а на ней выдавлен какой-то символ вроде согнутой трёхлистной веточки. А они не мелочатся, подумал я, сам не зная, кто эти «они». С возрастающим любопытством и некоторым сожалением я сломал печать и открыл конверт.

В нем была небольшая картонная карточка, но она была глянцевой, в отличие от конверта. Я вытряхнул ее со всевозрастающим любопытством, она тоже была абсолютно черной, по крайней мере, фронтальная поверхность, на ней изображалась изящная женская рука с единственным перстнем – большим и овальным с каким-то темно-синим камнем, блёстки в этом непрозрачном камне сияли и были выпуклыми – тоже не мелочь. Несколько секунд я любовался картинкой, лаконично и красиво, вот что я тогда подумал, и эти блёстки на темном фоне – очень удачное решение. Ювелирный магазин для богатых, пришла догадка, но я не стал тратить время на ее додумывание, просто развернул карточку тыльной стороной, она была белоснежной, как и печать. И никакой рекламы ювелирных изделий.

Здравствуйте, странник!

Интересное начало, подумал я, буквы были объемными, их легко можно было прощупать на бумаге, и цвет чернил – золотой. Я аж выдохнул от восхищения.

Вы верите в чудеса? А может, вы их видели?

Или задумывались о том, что знаете об этом мире слишком мало?

Наверняка вы – сосуд, носящий в себе великое сокровище – Историю, которую стоит рассказать и которую стоит услышать.

Поделитесь ею в кругу таких же Искателей и разделите их богатства, ибо Знание – это величина, которая умножается, делясь.

Окажите нам честь своим визитом, мы работаем каждую пятницу по адресу ул. Тенистая, строение 9.

Ждем вас в 19.00.

Клуб Удивительных Историй

– Черт возьми! – выдохнул я, любопытство зажглось во мне, как пожар. Тысяча вопросов закрутилась в голове, более странного приглашения или рекламы я не получал никогда.

Что это за Клуб? Я привык, что в нашем мире все что-то продают… что продают они? Места в своем подобии элитного дискуссионного клуба? Но об оплате не было ни слова. Как не было и контактов, только адрес. И такая дорогая реклама, или приглашение, не знаю, чем это было. Странно и очень любопытно. Интересно, кому еще прислали такие? И как умело они зацепили за живое – я всегда искал ответы, искал нечто, может, Истину, а посоле той истории с парнем на дороге… да, я видел что-то, чего не понял до конца и мне страсть как хотелось поделиться этим и получить мнения других людей, не таких упертых приверженцев одной теории, как Юра. Приглашение обещало, что в этом загадочном Клубе я смогу найти именно таких.

Но почему в эру интернета и коммуникаций нигде не было указано ни одного контакта, ни телефона, ни сайта, ни адреса электронной почты? Может, мошенники, тут же мелькнула мысль, опять же, в нашей реальности все либо что-то продают, либо воруют, так что невольно начинаешь подозревать что-то из двух зол нашего времени. Но что они могли украсть? Ни о чем материальном не было и слова, это было приглашение, без указания оплаты за вход, или членский взнос, или формы одежды наконец.

Надо спросить у кого-нибудь еще, получали ли они такие, подумал я. Почему-то мне не хотелось выпускать конверт и это изящное приглашение из рук, поэтому я так и прошел на кухню, держа их, как нечто хрупкое и дорогое. Сонливость как рукой сняло, и это меня совсем не радовало, но мой мозг устроен был таким образом: как бы сильно я ни устал, искра любопытства всегда превращалась в пожар, разгоняющий сумерки в моем сознании. И я никогда не отказывался от приключений, такой уж у меня характер. Иногда они выливались в неприятности, но, видя манящую своей неизвестностью дорожку, я всегда сворачивал на нее.

Я не святоша, и то, что я врач с хорошей репутацией, вовсе не означает, что я живу под колпаком, питаюсь варенными на пару овощами, не делаю глупостей и порицаю всё, что выходит за рамки моего скучного пыльного существования. Нет, я ввязывался в драки, я пробовал запрещенные вещества – у меня хватило ума и силы воли не пристраститься, это был эксперименты по познаванию жизни, которые я никому не советую – я прыгал в пропасть на резиновом тросе, я напивался до беспамятства и спал с едва знакомыми женщинами из баров… в общем, моя жизнь уж точно не была серой и правильной с точки зрения обывателя. Просто во мне всегда горел какой-то огонь, и этот огонь помогал мне со всей энергией бросаться во всё, за что я брался, будь то учеба, работа или досуг. И нет, я не дерганый экзальтированный холерик, я не размахиваю руками при разговоре и не таращу глаза, да и голос я повышаю всего раза 2 в год – кричу «С Новым Годом!» и «Ура!» на параде 9 мая со всей больницей. Этот огонь внутренний, глубокий, и это, как мне кажется, гораздо лучше, но и трудней – если передо мной встает вопрос, который я не могу решить, я буду биться, не спать, не есть и ставить на уши всё вокруг, пока не решу его. Без истерик и отчаяния, просто я должен переть, как танк, на проблему, пока не раздавлю ее. Точно как и стрессы, я не рыдаю и не швыряю вещи, мое сознание никогда не затуманивает горе или злость, но я не могу оставить ситуацию позади еще очень долго время. И какие бы мощные процессы ни происходил внутри, я умею держать их там, не позволять влиять на поведение и принятие решений.