Страница 69 из 110
Не прекращая истребление противников гитлеровского режима, а также людей, не способных к труду, гитлеровцы до предела использовали даровую рабочую силу как узников концлагерей, так и военнопленных. Причем советские военнопленные и здесь находились в особо тяжелых условиях. Так, в «Памятке об использовании труда советских военнопленных», разосланной в военные округа Верховным командованием вермахта в августе 1941 г., говорилось о том, что условия их труда должны быть более строгими, чем военнопленных из других стран. Советские люди должны охраняться особенно тщательно, их лагеря должны размещаться вне населенных пунктов, за колючей проволокой высотой не менее 2 м. Паек они должны получать меньше других военнопленных и работать только командами по 100 человек. Далее в памятке подчеркивалось следующее: «Русские военнопленные прошли школу большевизма, их нужно рассматривать как большевиков и обращаться с ними, как с большевиками. Согласно советским инструкциям, они даже в плену должны активно бороться против государства, взявшего их в плен. Поэтому нужно с самого начала обращаться со всеми русскими военнопленными с беспощадной строгостью, если они дают для этого хотя бы малейший повод. Полнейшая изоляция военнопленных от гражданского населения как на работе, так и во время отдыха должна соблюдаться строжайшим образом»[492].
В нарушение принципов Гаагских и Женевской конвенций гитлеровцы широко использовали труд военнопленных, подвергая их бесчеловечным издевательствам и зверствам. Как показал на Нюрнбергском процессе бывший начальник отдела по делам военнопленных Данцигского военного округа генерал-лейтенант Курт фон Эстеррейх, в начале 1942 г. он получил приказ умерщвлять всех нетрудоспособных советских военнопленных. Даже такой фашистский главарь, как А. Розенберг, в письме к В. Кейтелю 28 февраля 1942 г. вынужден был констатировать, что «судьба советских военнопленных в Германии – трагедия огромнейшего масштаба»[493].
Выступая в Познани 4 октября 1943 г. перед высшими чинами полиции и фашистской партии об обращении с советскими военнопленными в первые дни войны, Гиммлер заявил: «В то время мы еще не ценили человеческие массы так, как мы ценим их сейчас, то есть как сырье, как рабочую силу. То, что военнопленные десятками и сотнями тысяч умирали от голода и истощения, сейчас вызывает сожаление, так как при этом терялась рабочая сила; однако, рассматривая это в масштабах поколений, в этом раскаиваться не стоит»[494].
Советских военнопленных гитлеровцы использовали на самых трудных работах в металлургической, химической и угольной промышленности. Приказ Гитлера от 7 июня 1943 г. требовал, чтобы всех советских военнопленных, захваченных с 5 июля 1943 г., непосредственно направлять в распоряжение руководителя ведомства по использованию рабочей силы Заукеля и использовать в первую очередь в угольной промышленности[495]. Труд советских военнопленных широко применялся и в военной промышленности. Как заявил Геринг на совещании в Министерстве авиации 7 ноября 1941 г., из 5 млн военнопленных из различных стран 2 млн используются непосредственно в военной промышленности. Геринг предложил далее, чтобы в Германии и Италии целые предприятия были укомплектованы советскими военнопленными во избежание, как он выразился, «солидарности с германскими рабочими»[496].
В соответствии с директивой гитлеровской ставки от 16 января 1942 г. во многих лагерях было произведено клеймение советских военнопленных. Этой мерой гитлеровцы хотели не только облегчить поимку беглецов, но главным образом преследовали цель максимально унизить узников, деморализовать их, подорвать энергию к сопротивлению и веру в возможность вырваться когда-либо из этого ада на земле. Но через несколько дней клеймение было отменено. Летом 1942 г. оно было снова введено для тех категорий военнопленных, которые находились в ведении вермахта и командующих войсками в Польше и на оккупированной советской территории. Через две недели и это распоряжение было отменено[497].
В ноябре 1944 г. гитлеровское Верховное командование издало новую инструкцию, на основании которой советские военнопленные передавались в ведение гестапо. Инструкция делила советских военнопленных, подлежащих уничтожению, на пять категорий:
1. Бежавшие из лагерей военнопленных и пойманные.
2. Офицеры, отказавшиеся работать.
3. Признанные опасными в лагерях.
4. Любой провинившийся военнопленный.
5. Приговоренные к казни специальными постановлениями Верховного командования[498].
Террором гитлеровцы хотели убить волю советских людей к сопротивлению. В невероятно тяжелых условиях лагерей военнопленные советские люди не падали духом. Они боролись за жизнь. Более того, они делали все, чтобы и здесь, в фашистском плену, продолжать борьбу против врага и содействовать победе своей Родины. Многочисленные факты свидетельствуют о том, что советские патриоты были активными участниками антифашистского движения Сопротивления практически во всех лагерях.
Главными формами этой борьбы были уклонения от принудительного труда, саботаж военного производства, побеги из лагерей. По данным гитлеровских властей, общее число бежавших из фашистского плена советских военнопленных в 1941–1944 гг. составило до 70 тыс. человек[499]. Но подавляющее большинство из них были пойманы и снова водворены в лагеря. Выяснить дальнейшие судьбы всех тех наших граждан, о которых говорится в донесениях полицейских управлений «третьей империи», не просто. Но и то, что удалось в этом отношении сделать, дает достаточно веские основания для обобщающего вывода: это были рядовые граждане СССР – мужчины и женщины, юноши и девушки, для которых и в тех экстремальных условиях интересы своего государства, его защиты ставились превыше всего.
Советские патриоты связывались с антифашистским подпольем, бежали к партизанам, действовавшим на территории оккупированных стран, движимые одним страстным желанием – снова сражаться с ненавистным врагом до полного его разгрома. Те же пленные, которые бежали из лагерей, расположенных на территории Германии, стремились уйти в соседние страны, где действовали партизаны. Часть советских военнопленных, освободившихся из плена на территории Германии и не имевших возможности добраться до своей родины или связаться с подпольем или партизанами, иногда укрывались в лагерях для «восточных рабочих», где режим был несколько слабее и возможности для продолжения антифашистской борьбы более благоприятны. Побеги советских людей, и особенно военнопленных, вносили элементы напряженности во внутреннюю жизнь Германии и оккупированных стран, нередко нарушали нормальную работу предприятий и отвлекали на себя немало охранных и полицейских сил. «С глубочайшим беспокойством я должен отметить, что побеги военнопленных, в особенности офицеров, в последнее время приняли опасные размеры», – признавал в марте 1943 г. фельдмаршал В. Кейтель[500].
Борьбу продолжали не только бежавшие, но и те, кто вынужден был томиться за колючей проволокой гитлеровских лагерей. Они организовывали взаимопомощь внутри лагерей, помогали военнопленным не пасть духом, не мириться со своим трагическим положением, выявляли и уничтожали провокаторов и предателей и т. д.
Одной из форм антифашистского движения Сопротивления была самоотверженная борьба против гитлеризма тех советских людей, которые в годы войны были угнаны на фашистскую каторгу в Германию. С началом Второй мировой войны угон на каторжные работы в Германию миллионов иностранных невольников стал важной составной частью человеконенавистнической идеологии и оккупационной политики немецко-фашистских захватчиков. При этом гитлеровцы преследовали две цели: во-первых, использовать рабочую силу иностранцев для поддержания на высоком уровне военного производства и, во-вторых, путем изнурительного труда при совершенно недостаточном питании ослабить, а затем истребить «низшие» расы, особенно славянские народы.
492
Нюрнбергский процесс над главными немецкими преступниками: сб. материалов: в 7 т. – М., 1958. – T. 3. – С. 101.
493
Там же. – С. 26.
494
Нюрнбергский процесс… – М., 1960. – T. 6. – С. 103.
495
Нюрнбергский процесс… – T. 3. – С. 63.
496
Там же.-С. 701.
497
Датнер, Ш. Преступления немецко-фашистского вермахта в отношении военнопленных. – С. 168–171.
498
Краус, О. Фабрика смерти / О. Краус, Э. Кулка. – М., 1960. – С. 201.
499
Семиряга, М. И. Советские люди в европейском Сопротивлении. – С. 258.
500
Кюнг, Н. Ф. Мужество непокоренных: борьба советских людей в фашистских застенках / Н. Ф. Кюнг. – М., 1964. – С. 8.