Страница 2 из 74
Я пробовал так, сяк, постигать, дышать, трогать, садиться, бить…
Не удивлюсь, что метод из учебника не универсален.
По нему требовалось взаимодействовать с далёким от якорей спутником, чем я и занимался.
Сейчас я решил попробовать взаимодействие на заполнявшемся по умолчанию в данный момент. Да я пробовал кучу раз, но вдруг как-то не так? Что-то упускал раньше?
Однако эксперимент не дал результата, как бы я не всматривался в пробегающие светящиеся точки, полученные за уничтожение монстров и применение некромантии.
Ничего. Пусто. Зеро.
Абсолютный облом.
Но так я думал до того момента, как забрёл в космос плоти.
Там я точно так же стал изучать точку со всех сторон. Луны давно заполнились, а я всё продолжал.
Неожиданно мне на ум пришли слова, как когда-то «Хлябь!»:
— Незрим и смирен! — якорь мгновенно стал немного ярче, но никакого эффекта я не заметил.
Покинул внутренний космос.
— Незрим и смирен, — произнёс я, но не заметил каких-то изменений. Я думал, что стану невидим, но руки, ноги, всё на месте. Хоть в зеркальце смотрю, хоть в камере планшета запечатлею себя, хоть мимо нежити брожу.
Ну, похоже, влияет второе слово.
Я положил планшет в отдалении с включённой камерой и замер на месте и тихонько прошептал:
— Незрим и смирен!
Я замер, сидя, чтобы наблюдать за собой.
При этом Поми, давно жующий хвост людоящера, неотрывно следил за мной.
Никаких изменений. Просто две луны ушло в топку.
Да, это точно Спутник, но эффект непонятен.
Я уже протянул руку к своей приблуде, как мимо пронеслась стрекоза и спёрла планшет.
— За ней! — крикнул я всем, что, похоже, никем не было воспринято приказом.
Вот же бесполезные твари, даже Водяной не среагировал, защищает только меня.
Ладно, к нему претензий нет, как и к обезьянам. С формулировкой мой косяк…
— Мота! — неожиданно засветился Поми, проглотил хвост и рванул за насекомым. Догнал и сожрал его за один укус.
— Не жуй, верни планшет! — крикнул я.
Помидор приземлился вниз, раскрыл свою акулью пасть и вытащил огромный язык, на котором лежала нетронутая стрекоза. А вот на клыках в нескольких местах была пробитая техника.
— Можешь жевать, — проворчал я.
— Мота-та, — с набитым ртом возмутился монстр и покатился дальше искать объедки от ящеров. Посматривал и на воплощённых, но те ему в основном не казались интересными, похоже, не казались сытными.
Воплощённая плоть исчезала быстро, хотя эта тварь питалась даже светом, но нежить сожрала всего пару раз, та ей определённо не понравилась.
Зелёный томат тем временем посматривал на гору ресурсов, что обрабатывали обезьяны, но приказ не трогать их выполнял.
Вздохнув, он начал изображать из себя бобра и валить деревья, чтобы потом их потихоньку обкусать и проглотить.
Не удивлюсь, что к уровню Короля (5), Туза (6) или Козыря (7) эти овощи почернеют и станут чёрными дырами. Хотя с их пофигизмом, точно найдётся тот, кто их сожрёт.
— Ладно, сворачиваемся, — крикнул я, отправив цеховых по местам, а сам собрал товары.
Фенечки, лапти, тапки и вышивка магических символов на футболках. Это сделала ткацкая пятёрка.
Кузнецов было намного больше. Для топки металла требовались луны, так что они периодически менялись, когда магическая энергия подходила к концу.
Огонь был их стихией, а докупить специализированные кузнечные инструменты было делом дорогим, пусть и плёвым. Вот только в сети: двести рублей магическая наковальня и ещё три тысячи молот. Ну и за срочность доставки двадцать рублей сверху.
Дорого. У меня столько налички не было.
А вот в ломбарде подобных предметов, пусть и немного использованных, было навалом. Студенты их скупали для занятий, а потом либо остывали к кузнечному делу, либо переходили на профессиональные инструменты.
Я предложил работнику приёмки пару простеньких модификаторов для ускорения восполнения лун несколько раз в день. Материалы там были для меня бесплатными: наконечники медных копий, на которых я аккуратно нанёс древним ювелирным сверлом определённые символы.
— Плюс сто лун в час, в день можно применить трижды, — сообщил я.
— Три тысячи за оба, — осмотрев магическим прибором предметы, сообщил скупщик.
— Три триста.
— Три. Мы продадим их максимум за две тысячи каждый, и то придётся делать это в академии. Так что три.
— Ладно. Тогда мне все три набора для кузнечного дела, что тут стоят.
— С Вас ещё триста рублей.
— А скидку? Иначе я в следующий раз свои произведения сдам в другое место.
—…
— В двух кварталах есть «Лабаз Антоновых», — начал я.
— Хорошо. Бартер одобрю, — пробурчал работник, потом он поднял на меня взгляд (я был тут в виде Грязева, но в медицинской маске), — Вы сами их создали? Пусть грубо, но я вижу эффект при применении. Стандартная система Мадьяра и кольцо Случникова. Но выполнено на удивление грамотно, а сам материал пропитан волшебством. Он из трещины?
— Да.
— Хорошо, я добавлю ещё один комплект из молота и наковальни, весьма старый, а потому он не на витрине, — задумчиво произнёс работник.
— С Вами приятно иметь дело, — усмехнулся я, — я же говорил, три триста — минимум.
Я был в курсе, что продать материал из трещины я могу только государству, роду или использовать его для артефактов. Сами по себе модификаторы были начальным уровнем. Но металл из трещины повышал их стоимость примерно на одну десятую часть, так как после деградации артефакта его можно будет отправить на переплавку с сохранением волшебного бонуса, но всего один раз.
Стоимость подобного куска меди из иного мира: 400–500 рублей, но процедура покупки государством занимает до трёх месяцев, а через род продавать я не хотел, пусть налога Чудорам платить не полагалось. Сам артефакт 2000, но нужно ухищряться с реализацией. Любой посредник возьмёт минимум четверть.
Меня тут всё абсолютно устроило, так как те же кузнечные инструменты в сетевых магазинах вышли бы мне больше десяти тысяч.
Идеальная стратегия по экономии времени и в частичный обход Владычиц. А я даже не использовал свою кровь.
Понятно, почему Чудоры предпочитают делать артефакты, это легко и выгодно.
Хотя это для меня после дрессировки Мглой, Ярославой, но в основном всё же Вороной.
Плюс инструменты для производства были в хранилище особняка. Предмет для магической гравировки произведён ещё Гиеной Чудорой и в сети такой стоил около тридцати миллионов что у коллекционеров, что у профи.
Дешёвый аналог от ста тысяч, но качество артефактов на выходе паршивое, много брака из-за низкого качества свёрл.
Так что последний вопрос скупщика был предсказуем:
— Какая отбраковка? — спросил он.
— Больше 85%, я использовал оборудование университета, — соврал я.
— Многовато, — пробормотал мужчина, а затем тихо произнёс, — в следующий раз, если будет такая чистая руда оттуда, я куплю артефакты без создания артефактов.
— Спасибо, но нельзя. Меня контролирует учитель, — в этот раз я сказал чистую правду и посмотрел на чёрную ворону, которая сидела за окном на проводе светофора. Стоило мне это произнести, как птица каркнула и стала раскачиваться на проводах, высоко подняв клюв.
Возможно, ржала над маленьким Аирчиком.
Ну, не суть.
Всё же я приобрёл инструменты, и сейчас те пошли в дело.
Простой кусок меди с гравировкой условно принёс мне больше полутора тысяч рублей за штуку, но каждый из них требовал примерно десяти часов работы. Это многовато. Да и планировал я использовать подобные предметы сам, всего их было создано три штуки, но других дешёвых ликвидных артефактов у меня попросту не оказалось, либо легенду для них придумать сложнее.
Сейчас же создавалось сразу четыре вида полуфабрикатов: заготовки для монет (сталь, медь), кинжалы (сталь) и мечи (сталь).
Для работы с наковальнями требовалось развитие магии огня. Дело не столько в самом жаре, сколько в иммунитете к нему.