Вечная вдова

– Я не могу поехать! Не могу! – Бригида упала на колени и, полным мольбы голосом произнесла: – Ваше Величество, Вы так благородны и так добры к нам! Но, мой король, я мать, и мой долг – охранять и воспитывать моих детей! Они еще такие крошки, как я могу оставить их?

Джордж Болейн хмыкнул себе под нос: картина, представшая перед его взором, веселила его. Он прекрасно понимал, к чему королю вдруг потребовалась эта рыжеволосая леди Тьюри и почему он приказал ей пребыть ко двору: Генрих, этот ненасытный боров, супруг его сестры, возжелал эту глупую наивную женщину и хотел пробраться под ее юбку. Но вы только посмотрите! Эта дурочка не понимает своего счастья! Рухнула на колени, будто перед ней стоит не король Англии и ее властитель, а палач. Джордж знал: как бы слезно ни просила, как бы не билась челом о землю леди Тьюри, она пренепременно пребудет в Гринвич, и там будет прислуживать королеве Анне. И, конечно, Анна возненавидит очередной любовный интерес своего супруга и постарается как можно скорее отослать нерадивую фрейлину домой.

«Руки трясутся, губы дрожат… Она не знает, что своим униженным поведением и нежеланием подчиняться Генриху, лишь разжигает в нем похоть и страсть» – презрительно подумал Джордж.

– Как вы можете оставить их, моя леди? – прищурил взгляд король. Его собственная дочь, малышка Елизавета уже получила свои собственные владения и жила там на попечении нянек и кормилиц, поэтому слезы и мольбы леди Тьюри были ему чужды и непонятны: разве он не принес ей радость? Она будет служить королеве! К чему эти слезы, к чему эти слова? – Лорд Тьюри! Увы, благодаря вашей невестке, вам придется остаться дома, чтобы воспитывать ваших внуков пока их родители будут служить своим королю и королеве, – обратился король к хозяину замка, стоявшему молчаливо и отрешенно.

– Как прикажете, мой король. Я стар, и мое место – у теплого камина, в окружении смеха и радостных воплей моих маленьких внуков, – смиренно сказал лорд Тьюри.

Как и Бригида, лорд Тьюри не желал милости короля. Как и его невестка, он не желал покидать своих внуков, владения и замок. Какая радость, что ему велено остаться! Куда ему в его возрасте покорять скалистые опасные вершины придворных интриг? Пусть этим занимаются Вильям и Бригида. Однако лорд понимал чувства Бригиды: бедная девочка! В каком она отчаянии! И как жесток король! Разве можно забирать у детей ту, что дала им жизнь?

– Мы пребудем в Гринвич не позднее, чем через две недели, Ваше Величество! – решительно заявил Вильям, чувствуя гнев на свою супругу и ее недостойное поведение.

– Но, мой дорогой супруг… – начала было Бригида, протянув к Вильяму сложенные в мольбе руки.

– Молчи, Бригида! Ты всегда была мне верной и послушной женой, так не стыди же меня сейчас перед Его Величеством! – тихо и мрачно бросил тот Бригиде. Его одолевало желание насильно поднять ее с колен, но он не решался сделать это перед королем, ведь не знал, что тот подумает о нем.

– Поднимите свою супругу, Вильям! – к счастью, приказал Его Величество. Вильяму вдруг показалось, что он совсем не выглядел оскорбленным. – Кажется, ваша прекрасная супруга не понимает своего счастья! Но скоро, моя леди, вы увидите, что именно в королевском дворце вам и место!

«И в моей постели» – мысленно добавил Генрих и, бросив на Бригиду Тьюри ласковый взгляд, коротко попрощался с хозяевами Лейккасл, пришпорил коня, и, опережая свою немногочисленную свиту, поскакал прочь, оставив семейство Тьюри в смятении чувств.

Едва король и его сопровождающие скрылись за поворотом, Вильям грубо схватил супругу за руку, заставил ее встать с колен и повел в замок. Он был зол и желал отчитать Бригиду, что он и сделал, даже не дойдя до замка, разразившись громкой, едва ли не бранной речью на бедную, уже не сдерживающую плача женщину.

– Дуреха! Разве ты не понимаешь, что это Господь одарил нас? Он привел короля в наш дом и велел ему дать нам то, чего мы достойны, как никто! Блеск и роскошь королевского двора! Он даст мне должность и место в своей свите! Дал бы и моему отцу, если бы не ты и твой позор! – кричал Вильям, выплескивая на Бригиду озеро своего презрения к ней.

– Вы так рады! Так рады тому, что больше не увидите ваших детей, Вильям? – прорыдала Бригида, даже не думая сопротивляться сильным рукам своего супруга, едва ли не тащившим ее по земле.

– Все, что делается – делается для их же блага! – бросил на это Вильям. – Если мы будем верно прислуживать королю и королеве, наших детей ждет великое будущее! Чего ты рыдаешь, глупая? Ты опозорила меня перед королем! Что он теперь о нас думает? Глупая гусыня! Уверен, уже совсем скоро я получу высокий титул! Высокий титул, Бригида! Наконец-то род Тьюри вновь поднимется на вершину Олимпа и будет наслаждаться сиянием солнца! Все увидят, что молва о твоей красоте правдива! Тебя ждет слава!

– Мне не нужны ни это солнце, ни эта слава! Я лишь хочу жить как раньше! Что я буду делать без моих детей? Как они будут без меня? – причитала Бригида. Она была сломлена жестоким приказом Генриха, но надеялась, что Вильям сможет поехать в Лондон без нее и мудро объяснить королю причину этого непослушания леди Тьюри.

Бригида думала, что за годы брака смогла понять и узнать душу и стремления своего супруга, однако как она ошибалась! Высокие надежды на возможность играть роль при королевском дворе, которые Вильям скрывал и подавлял в себе все эти годы, вдруг получили свободу: своим приездом Генрих открыл клетку дикого зверя, и этот зверь готов был загрызть кого угодно, чтобы получить желаемое. Дети, жизнь в мире и покое, старый отец – все это померкло рядом с ослепляющим сиянием огромного солнца, появившегося на когда-то темном и скучном горизонте жизни Вильяма, и он намерен был показать себя во всей красе, доказать всей английской знати, что достоин внимания и дружбы короля не менее всех тех подлецов и блюдолизов, что окружают Генриха. И Бригида не испортит его планов! Он ей этого не позволит! Пусть рыдает, пусть страдает! Она поедет с ним в Лондон и там займет место фрейлины Леди Болейн! И пусть служит ей верно, как собака, иначе он покажет ей, как поступают мужчины с непослушными женами!

– Как дети проживут без тебя? Также, как и все другие, чьи родители вынуждены были покинуть их ради службы королю! – раздраженно воскликнул Вильям, уже едва терпевший слезы и откровенное непонимание супруги того, как возвысится теперь род Тьюри.

– Я не поеду! Пусть вы проклянете меня, но никто не отнимет у меня моих детей! – вскрикнула Бригида и попыталась оттолкнуть от себя Вильяма.

– Замолчи уже, бестолковая! – с яростью прикрикнул на жену тот и отпустил ее, но затем размахнулся и дал ей пощечину, да такую сильную, что та пошатнулась и упала спиной прямо на холодный мокрый снег.

Оглушенная, Бригида смотрела на своего супруга, который никогда ранее не поднимал на нее руку, а лишь порой голос, и в ее глазах блестел животный страх. В этот момент Вильям напоминал ей ее отца: тот также называл ее «бестолковой» и также давал ей пощечины, но даже он щадил ее и сдерживал свои силы, а Вильям, ее любимый человек, должно быть, применил все силы, имеющие в его крепком прекрасном теле.

– Не смей бить мать твоих детей, несчастный мальчишка! – вскричал лорд Тьюри и, прытко подбежав к сыну, дал ему крепкую оплеуху, отчего меховая шапка Вильяма тотчас упала на снег, рядом с Бригидой. – Разве так я тебя воспитывал? Прочь! Прочь с моих глаз!

– Успокойте ее, отец! Потому что, если она продолжит рыдать, я чувствую, что просто убью ее моими собственными руками! – сердито бросил Вильям, словно не обратив внимания на оплеуху отца, а затем поднял свою шапку и, не оглядываясь, продолжил свой путь к замку.

– Девочка моя… Ну же, поднимайся! – ласково обратился лорд Тьюри к своей невестке, которая, ни жива, ни мертва, сотрясалась от уже молчаливых рыданий. Подняв Бригиду на ноги, лорд Тьюри заботливо отряхнул ее от снега, а затем взял ее ладонь в свою и прижал ее к своему сердцу: – Я позабочусь о детях! Ты же знаешь, как я люблю их, и как они любят меня! Езжай со спокойной душой, моя дорогая девочка! Твои дети будут скучать по тебе, но я даю тебе слово, что их будут окружать лишь забота и уют! А потом, когда королева даст тебе позволение покинуть службу, ты вернешься к нам, и мы будем жить так же тихо и счастливо, как до этого проклятого дня! Вильям может оставаться при дворе столько, сколько пожелает его душа, но ты можешь поступить мудро и приблизить тот день, когда покинешь двор… Леди Болейн не любит соперниц… Так дай же ей возможность, за которую она ухватится, чтобы отослать тебя подальше от глаз короля!