Ярость космоса

– Я это помню, мне очень обидно, но… Я по-прежнему чувствую, что люблю его…

– Дочка…

– Мама!- остановила ее Джин.- Давай обсудим это потом, когда я вернусь.

– Да! Ты абсолютно права,- согласилась та.- Поговорим об этом потом. Ну, счастливого пути.

– Они снова обнялись, и мать поцеловала дочь. Джинива попросила:

– Если тебе станет что-то известно о папе, обязательно сообщи мне, и как можно скорее. Не важно, какими будут новости. Просто позвони и все. Хорошо?

– Хорошо. Конечно, позвоню.

Через минуту Джинива отъехала от особняка, где проживала.

Девушка до последнего ждала, когда за ней приедет Стивен. Они специально об этом не договаривались, но парень говорил, что может отвезти ее и отвезет. Однако не приехал. Не только не приехел, но и не позвонил, чтобы пожелать доброй дороги.

Когда времени оставалось столько, что Джин начала опаздывать, пришлось вызвать такси.

Во время переезда от дома до аэропорта она думала о Стиве, впервые серьезно задавшись вопросом, почему он такой странный человек. В том, что он странный, у Джинивы сомнений с некоторых пор не возникало. Она видела, что Стивен, порой, обращается с ней не должным образом, ставит свои интересы выше ее интересов, всегда настаивает на своем, но на этом наблюдении все и заканчивалось.

Что же будет дальше? Смогут ли они ужиться вместе и хоть немного находить общий язык? Если бы она не была влюблена в Стива, то, скорее всего, задумалась бы над этим, сделав в итоге вывод, что им не следует оставаться вместе. Но девушка любила его и гнала от себя все мысли о тяжелом характере Барра. Нет, Мойрис Беттелз была права, говоря, что ее дочку ослепила любовь, и она не понимает, какой перед ней стоит человек.

Джинива не понимала и, по всей видимости, не хотела понимать. Ей просто не хотелось видеть своего молодого человека таким, каким он являлся на самом деле.

По просьбе своей пассажирки таксист торопился и вел машину, едва не нарушая все правила дорожного движения: несколько раз обгонял на широких автомагистралях попутный транспорт, ехал на максимально дозволенной скорости, однажды проскользнул на красный сигнал светофора. В итоге такси остановилось на стоянке рядом со зданием аэропорта всего за несколько минут до окончания посадки на самолет. Девушка заплатила за услуги водителю и едва не убежала на самолет без чемодана, прихватив только рюкзак, с которым ехала в кабине. Таксист предложил ей помочь отнести чемодан внутрь здания, но она более чем просто торопилась, а поэтому отказалась. Пожелав ему всего хорошего, Джинива сама потащила свои вещи.

Ей почему-то казалось, что сама она быстрее доберется до пропускного терминала.

Когда, наконец, добралась до него, там, конечно, уже не было пассажиров – все успели пройти паспортный и билетный контроль, проверить на сканерах и металлоискателях ручную кладь и разместиться в салонах "Боинга".

Подбежав к работникам аэропорта, выполнявшим проверку пассажиров и допускавшим их на борт воздушного судна, Джинива, запыхавшись от спешки, заговорила:

– Подождите, пожалуйста! Не закрывайте терминал! Мне необходимо успеть на мой рейс.

– Вы почти опоздали,- вежливо произнесла женщина, которой Джинива бросила на проверку свои документы,- но, думаю, мы успеем вас посадить.

– Да… Буду очень благодарна,- сказала девушка.

– Вы не сдали чемодан на погрузку в багажный отсек самолета,- заметил один из охранников, проверяя на сканерах ее багаж.

– Но я же опаздывала! Когда бы мне его сдавать?

– Хорошо,- сказал мужчина.- У вас все в порядке. Я могу сам отнести его. Рюкзак можете взять с собой.

– Спасибо. Вы очень добры.

Женщина вручила Джиниве все документы и проводила ее до телескопического трапа, по которому последняя уже одна прошла в самолет.

Когда это произошло, люки сразу закрыли, и не успела девушка расположиться в своем кресле, как буксировщик потащил за собой лайнер, выводя его на рулежные дорожки на летном поле.

С мыслями о том, как все же вовремя, просто минута в минуту, она успела на свой рейс, Джинива Беттелз устроилась в кресле у иллюминатора по правую сторону самолета в пятом ряду бизнес-класса. Через несколько минут "Боинг 747-300" поднял в небо около двухсот пассажиров и взял курс на Нью-Йорк. Помимо правил поведения на борту и инструкций, как вести себя в случае какого-либо ЧП, бортпроводница сообщила, что полет будет продолжаться три часа. Не очень много.

Джинива как-то летала гораздо дальше. Это было два года назад, когда она с сестрой и родителями проводила школьные каникулы в Австралии. Вот тогда они летели действительно целую вечность.

ГЛАВА XXII

Стивен Барр купил букет роз и поехал к дому Беттелзов. Он уже не надеялся застать там Джиниву, так как знал, что она уедет в аэропорт еще до шести часов.

Всю ночь он провел в своем клубе, а в конце шестого часа выехал к своей девушке.

Зачем – сам не знал. Но вдруг она передумала уезжать из-за своего папаши? Стиву стало смешно от этого.

Как пошли первые минуты седьмого часа, он остановил свой автомобиль с откидным верхом, заехав на дорожку, ведущую к гаражу большого особняка, и вышел. За считанные секунды Барр добрался до крыльца и, поднявшись по нескольким ступенькам, позвонил в дверной звонок.

Дверь открыла миссис Беттелз.

– Доброе утро,- поздаровался молодой человек.

– Здравствуй, Стивен,- сухо ответила Мойрис.- Ты все-таки приехал!

– Да. А вы знаете, что я обещал отвезти Джиниву в аэропорт?

– Конечно, знаю. Но ты опаздал. Она уехала на такси. Не могла больше тебя ждать.

– Уехала?- Такая новость настолько удивила парня, будто он того не ожидал.- Как же так? Давно?

– Не более десяти минут назад.

Стивен сделал вид, будто огорчен, и протянул женщине цветы.

– Возьмите. Дарю их вам, раз мне не суждено сейчас увидеть Джиниву.

– Спасибо, Стивен.- Но, приняв презент, та сделала серьезный вид и спросила.- Джин звонила тебе вчера весь вечер. Почему ты не отвечал?

– Звонила?- перепросил Барр.- Меня не было дома. Я был в клубе с вечера и до настоящего часа.

Мойрис не стала уточнять, что ее дочь звонила ему и на мобильный тоже. Черт с ним, с этим парнем. Ей не хотелось устраивать с ним разборки этим утром. Без него забот хватало.

Они распрощались. Парень вернулся к "Феррари" и вскоре покинул территорию особняка. Из окна его холла Мойрис Беттелз наблюдала, как этот самовлюбленный мерзавец вырулил на улицу и с визгом шин рванул прочь.

Когда звук мощного двигателя спортивной машины стих, с верхних этажей по лестнице сбежал Дэвид и подошел к женщине.

– Это Барр приезжал?

– Да. Это был он,- со вздохом произнесла миссис Беттелз и, взглянув на цветы, усмехнулась чему-то.

– Я хочу поговорить с ним как мужчина с мужчиной,- сообщил Дэвид.- Я не позволю ему обижать Джиниву и насмехаться над ее интересами и проблемами. Пусть она мне и двоюродная сестра, но я люблю ее как родную. Ты знаешь, где он живет?

– Успокойся, Дэвид,- попросила Мойрис.- Я не знаю, где он живет. И не вздумай его искать, договорились?

– Но почему?

– Не сейчас. Мы обязательно разберемся с этим и, если будет необходимо, защитим Джиниву от него. Но это будет не сейчас. Сейчас моя девочка уехала, и пока он не сможет оказывать на нее дурного влияния. Кто знает, вдруг за время плавания ее любовь к нему пройдет, и она сама не захочет иметь с ним ничего общего.

– Хорошо бы так,- молвил тот. Потом указал на букет и поинтересовался.- Это он принес?

– Да. Но цветы красивые. Жалко выбрасывать. Поставлю их в вазу – пусть постоят немного.

Стивена одновременно и расстроило и разозлило, что его девушка не дождалась его.

Она, конечно, не могла знать, когда он приедет и приедет ли вообще, тем не менее, ярость овладела им. Если разобраться, это была беспричинная и бессознательная ярость. Если кто и был здесь виноват, так это он сам. Ведь ему ничто не мешало выехать из клуба немного раньше. Случись так, тогда бы он успел. Но Стивен не мог признать своей вины, а поэтому виноватыми в том, что они с Джинивой не успели встретиться и попрощаться, оказывались все люди, попадавшиеся ему на глаза. Весь мир был виноват. И сама Джинива в том числе.