Вечер страшных историй

Получается, гость умудрился исчезнуть за те три или четыре секунды, что он шел к двери? Да такого просто не может быть! В глубине души Барт понимал, что даже мировой рекордсмен по спринту не успел бы скрыться из видимости за такой короткий срок, но думал он о другом. Дети. Проклятые дети в дурацких костюмах решили его разыграть!

– Как вам не стыдно тревожить старого человека! – громко начал он свою гневную тираду, обращаясь непонятно к кому.

Говорил он долго и выражений не выбирал. Барта не стесняло даже то, что его речи в ночной тишине разносятся на весь квартал. Наконец, выговорившись, он вернулся в дом, с силой захлопнув входную дверь.

Вновь усевшись перед телевизором, Барт принялся бездумно досматривать телешоу. Он уже жалел о своей недавней вспышке. В такую ночь слова, сказанные сгоряча, могли быть очень опасны, ведь неизвестно, кто позвонил в его дверь.

В голове сами собой замелькали картинки из детства. В то время они еще жили в пригороде Дублина, а самому ему тогда было лет пять или шесть. Вспомнилась бабушка, которая вечерами рассказывала маленькому Барту многочисленные кельтские легенды – про фей, про священные дубы, про волшебных существ и подземные царства. И, конечно, про духов.

– В ночь Самайна, когда лето сменяется зимой, – рассказывала бабушка своим скрипучим голосом, – открываются врата и в наш мир являются духи умерших. С ними нужно быть осторожным, поскольку духи очень обидчивы. На крыльце обязательно оставляют сладкое подношение, а весь свет в доме выключают, чтобы их не приманивать. Если все пройдет как надо, то утром на месте сладостей можно обнаружить несколько старинных пуговиц. Это подарок духов, знак их расположения. Считается, что эти пуговицы приносят удачу.

– А что будет, если не оставить им подношение? – спросил тогда маленький Барт.

Бабушка серьезно посмотрела на него и сказала:

– Это их разозлит. А если духи злятся, они могут начать мстить.

Барт тряхнул головой, прогоняя навязчивые воспоминания. Все это сказки времен царя Гороха. Никакие духи мертвых к живым не являются, ни в эту ночь, ни в любые другие.

Инстинктивное желание оставить за порогом сладости, дабы замять свою выходку и задобрить невидимого посетителя, Барт тоже отмел. Конфет у него не было, поскольку сам он сладкое не любил. К тому же он сомневался, что сладости оправдают его в глазах духов. Часы тем временем достигли цифры десять. Еще полчасика, и пора будет ложиться спать, решил Барт.

По телевизору начался выпуск новостей. Ведущий в костюме и галстуке освещал одну за другой местные новости: рост цен на бензин, протесты фермеров против нового налога, угроза наводнений из-за недавних дождей. Барт слушал вполуха, но тут ему показалось, что тон ведущего изменился.

Повернувшись к экрану, он услышал:

– …Да, у кого-то сегодня будет ох какая веселая ночка. Не так ли, Барт?

Холодок пробежал по спине. Ведущий смотрел в камеру и улыбался, но Барт был уверен – тот смотрит прямо на него. И разговаривает тоже с ним.

– А какая же веселая ночка без гостей, а Барт? – с недоброй ухмылкой продолжал ведущий. – Но ничего, не грусти. Гости придут совсем скоро.

После этой фразы передача прервалась, сменившись сообщением о технических неполадках.

Барт застыл в кресле, не в силах пошевелиться, будто кто-то отлил из него статую и усадил в кресло. Поднявшись на ноги и поморщившись от боли в коленях, он подошел к телевизору и осторожно осмотрел его, словно ожидая, что оттуда на него выпрыгнет странный ведущий вечерних новостей. Барт попробовал переключить на другой канал, но везде было то же сообщение о технических неполадках. Только сейчас он заметил, что за окном расстилается густой туман. Может, причина в этом? Но он никогда не слышал, чтобы из-за тумана возникали неполадки с электроникой. Это же не шторм и не торнадо. К тому же это не объясняло странных речей ведущего.

Выругавшись, Барт выключил телевизор и решил пойти спать. Мысль о том, что выпуск новостей мог ему просто привидеться, была невыносима. Неужели он сходит с ума?

Едва он ступил на лестницу, как зазвонил телефон. Не мобильный, а старенький стационарный телефон, лет которому было не меньше, чем самому хозяину дома.

Барт замер, напряженно глядя на дребезжащий аппарат. Звук разносился по пустому дому подобно погребальному колоколу. Подходить почему-то не хотелось. Он чувствовал, что ничего хорошего это не принесет. Прозвонив восемь или девять раз, телефон замолк, но почти сразу же зазвонил вновь. Барт вздохнул и на негнущихся ногах преодолел расстояние до круглого столика, на котором стоял телефон. Протянул дрожащую руку и схватил трубку после четвертого звонка.

– Алло? – чуть слышно произнес он.

Ему никто не ответил. В трубке слышались помехи, но тот, кто находился по ту сторону провода, молчал. Барт слышал лишь шум собственного сердца.

Тишина эта не была пустой. В ней будто скрывалось какое-то сообщение, которое должно быть понятно без слов. Барт прижимал трубку к уху и лихорадочно размышлял. Тут его осенило.

Ведь стационарный телефон ему отключили два месяца назад!

После смерти жены разговаривать ему стало не с кем, а в те редкие случаи, когда телефон все же требовался, он пользовался мобильником. В результате Барт перестал оплачивать счета за ненужный сервис, а телефонная компания в свою очередь отключила его дом от сети. С тех пор старинный аппарат замолчал навсегда. Все это пронеслось в голове у Барта и оформилось в один пугающий вывод.

Телефон никак не мог принимать звонки.

Поняв это, он бросил трубку и в страхе попятился.

Никак духи проказничают?

Не успел он подумать об этом, как увидел промелькнувшую за окном темную фигуру. Кажется, на ней было что-то вроде балахона с капюшоном, из-за чего контуры представлялись нечеткими, расплывчатыми. От страха Барт едва не сел прямо на пол.

Ростом фигура была со взрослого человека. Значит, это точно не переодевшийся ребенок, решивший его припугнуть. Появившись перед окном, силуэт на секунду замер, словно для того, чтобы его точно заметили, а затем исчез из поля зрения.

Дрожа всем телом, Барт приблизился к окну и выглянул наружу. Туман стелился по земле и густел, казалось, с каждой минутой. Свет на крыльце, который он так и не выключил, помогал разглядеть очертания двора, но темной фигуры видно не было.

– Наверное, ушел, – выдохнул Барт и вытер пот со лба.

В этот момент в доме погас свет. Барт очутился один в полнейшей темноте. Впрочем, нет, он ошибся – в темноте он был уже не один. Где-то в глубине дома раздался негромкий хлопок. Барт знал, что так хлопала задняя дверь.

Дверь, которую он никогда не запирал.

Когда в тишине послышались шаги, Барт не выдержал напряжения и вскрикнул. Рванувшись к входной двери, он распахнул ее и со всей скоростью, на которую был способен в свои восемьдесят шесть, нырнул в туман.

«Соседи, – стучало в висках. – Надо… добраться… до… соседей…»

Забежав на участок Джонсонов, что жили слева от него, Барт заколотил в дверь. Он задыхался от бега, пот градом струился по лицу и капал на землю. Сегодня будний день, а значит, Джонсоны – семейная пара средних лет – наверняка дома. Но почему они не открывают?

Барт то и дело оглядывался, но фигуры в балахоне видно не было. Он понимал: времени остается немного. Плюнув на Джонсонов, Барт ринулся к следующему дому. Но и там ему не открыли, хотя он стучал не переставая до тех пор, пока костяшки на руках не стали кровоточить.

Тогда Барт метнулся через дорогу, решив попытать удачу на противоположной линии домов. Вокруг, как назло, не было ни одного человека. «Куда подевались эти проклятые празднующие? – зло думал он, пока бежал к очередному дому. – Недавно их тут были сотни, а теперь что, все разом вымерли?»

Вот и дом старушки Генриетты, одной из близких подруг его почившей жены. Сам он терпеть не мог Генриетту, но сейчас как воздух нуждался в ее помощи.

«Только бы старая ведьма открыла дверь, только бы открыла», – как мантру повторял Барт.