Страница 2 из 18
Корреспондент канала «Россия 1» Ольга Скабеева: «Отношение НАТО к России будет обсуждаться после обеда, В РАЙОНЕ 4 часов дня».
Главный редактор московского журнала «Нью Таймс» Евгения Альбац об Астахове: «Его ЭТИЧЕСКАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ нигде даже не брезжила».
О, сколько этих составляющих! Идеологическая, юридическая, эмоциональная…
Журналист Сергей Медведев в репортаже об осаждённом в 1992 году Белом доме в программе «Вести»: «Вы видите, как ВЕДУТСЯ РАБОТЫ ПО ВОЗВЕДЕНИЮ баррикад». Куда проще было сказать: «как возводятся баррикады».
Мэр Москвы Сергей Собянин: «Лето предполагает быть засушливым». Почему не: «Лето ожидается засушливым»?
Из новостей Интернета: «Голосование проходит в нормальном режиме». (Между прочим, слово «режим» удручающе часто встречалось в лексиконе Юрия Лужкова.)
Немало канцелярита в речи редактора «Московского комсомольца» Павла Гусева. Выдающийся журналист, но может сказать: «Был такой период времени».
«Наша задача – выйти на понимание»
На манер партноменклатурного «есть мнение» сегодня царят всевозможные обороты со словом «понимание».
Журналист и писатель Вячеслав Костиков: «ЕСТЬ ПОНИМАНИЕ, что от смены проворовавшегося начальника мало что поменяется».
Телеведущий Андрей Норкин: «Разве нет понимания того, что?..» Вместо «Разве они не понимают?..»
Депутат Госдумы Ирина Яровая: «Наша задача – выйти на понимание». Вместо «Наша задача – добиться, чтобы нас поняли».
Телеведущий Роман Балаян: «У них есть понимание?» Вместо простого: «Они понимают?»
Из интервью с актрисой Аллой Югановой: «Когда к вам пришло понимание?» Вместо: «Когда вы поняли?..»
Кинорежиссёр Сергей Бодров-старший в интервью: «У американцев есть ЧУВСТВО НЕПОНИМАНИЯ его (Путина) мотивов». Вместо: «Американцы не понимают его мотивы».
Всё чаще выступления в ток-шоу начинаются со слов: «Надо понимать». А политик Сергей Железняк ввёл в речь медийных ораторов совсем интересный оборот: «Надо прекрасно понимать».
«Вот о чём я имею в виду»
Министр иностранных дел Сергей Лавров: «Мы обсуждали О ТОМ, как наиболее эффективно…»
Журналист Александр Хинштейн: «Я не соглашусь с вами О ТОМ, что…»
Директор (бывший) ФСБ Александр Бортников: «Мы понимаем О ТОМ, что…»
Корреспондент «Вести ФМ» Регина Севастьянова: «Можно предположить О ТОМ, что…» Она же, Регина Севастьянова: «Члены делегации отправятся на Украину, чтобы там на месте наблюдать О ТОМ, что…» Она же: «Политик разъяснил О ТОМ, что…»
Глава «Газпрома» А. Миллер: «Нужно, чтобы наши правящие круги поняли О ТОМ, ЧТО…»
Глава партии «Справедливая Россия» Сергей Миронов: «Я гарантирую О ТОМ, что наша фракция…»
Главный редактор газеты «Московский комсомолец» Павел Гусев: «Вот О ЧЁМ я имею в виду».
Нужны ли комментарии?
«Слышно, как по миру время идёт»
Немного истории. К 1920 году в России оставалась неграмотной примерно треть народа. Ещё как минимум треть могла только писать каракулями и совсем не читала.
Простой народ говорил как бог на душу положит. Мать называли мамашей, зарплату – получкой. Вместо «опять» говорили «обратно». Лингвисты предупреждали: говорить «Маша обратно родила» ни в коем случае нельзя!
На радио уважение к русскому языку было подчёркнутым. Дикторы показывали образцы орфоэпии. Юрий Левитан, Ольга Высоцкая… Кто сейчас так произносит слово «великий», как они? Последнее «и» они выговаривали, как «ы», отчего слово это звучало не только торжественно, но и изысканно.
То и дело издавались книги лингвистов в защиту языка от «паразитов речи». Безусловно, выполнялся государственный заказ. Но книжки эти, выходившие стотысячными тиражами, на полках магазинов не залёживались. Тяга к культуре была всеобщей.
Особенно в этих книгах доставалось пролетарским поэтам и писателям, которые подавали простому народу дурной пример. Подборки неправильностей напоминали репертуар эстрадной юмористической программы.
«Слышно, как по миру время идёт», – написал какой-то новоиспечённый поэт.
«Мы решили посетить музей и вынести из него всё самое ценное», – писали активисты культурной революции.
«Убрать воровские слова – наша обязанность перед… потомками (?!)», – писали противники уголовного жаргона.
Шла борьба и с такими «паразитами речи»: период времени, прейскурант цен, внутренний интерьер, главный лейтмотив, адрес местожительства. Шла форменная война со словами кайф, блат, шанс, проблема, момент, ситуация, реакция. Осуждались даже «головной убор» и «осадки».
Борцом номер два за чистоту родного языка был писатель Константин Паустовский. В его рассуждениях о том, как люди говорят и пишут, гремели громы, сверкали молнии. Писатель остро переживал за наш язык. Но ему же принадлежат спокойные объяснения.
Как звучит русская речь
А ведь это интересно: как русская речь звучит в ушах тех, кто её не понимает?
Один американец нашёл в ней смесь (только без грассирования, а с раскатистым «р») немецкого, испанского и французского языков.
Австралиец высказался так: «Это язык настоящих мачо».
Англичанин: «Русская речь – это нечто среднее между рыком моржа и мелодией Брамса».
Ф. Энгельс, известный своей неприязнью к русским, тем не менее признавал: «Как красив русский язык! Все преимущества немецкого без его ужасной грубости».
Такие разные отзывы имеют своё объяснение, которое сформулировал К. Паустовский: «Среди великолепных качеств нашего языка есть одно совершенно удивительное и малозаметное. Оно состоит в том, что по своему звучанию он настолько многообразен, что заключает в себе звучание почти всех языков мира».
«Дивишься драгоценности нашего языка: что ни звук, то и подарок; всё зернисто, крупно, как сам жемчуг», – писал Н. Гоголь.
И то правда. Чего стоят уменьшительно-ласкательные формы. Помимо слова «милый» есть ещё и «миленький». «Рядом» – «рядышком». А как волшебно изменяются существительные: голова – головка – головушка; волос – волосок – волосочек. Воля – вольность – волюшка… Утро – утречко, вечер – вечерок, день – денёк… Неслучайно считается, что для поэзии русский язык – самый подходящий. А что хорошо для поэзии, то хорошо и для прозы.
Всякий нерусский, кто читает книги на русском языке, вместе с его мелодикой проникается ещё и особым духом. «Есть мнение», что русский – вообще не национальность, а уникальное состояние души и ума. Русским может стать кто угодно. И это передаётся по большей части через язык. Хотя, с другой стороны, и духовно нерусским может стать любой русский, в ком нет русского духа.
«Болезнь эту, вот уже полтора столетия заразившую Россию, всё расширяющуюся и укореняющуюся… приличнее всего… назвать европейничаньем…» – писал Фёдор Достоевский. О, сколько сейчас развелось европейничающих! А «штатских»!
Но, признаем, есть в нашем языке и минусы. Почти все иностранцы отмечают обилие «р», шипящих, проглатывание гласных, отчего язык кажется жёстким. Хотя часто всё зависит от того, кто говорит: какая интонация, какой тембр голоса.
Максим Горький писал молодому писателю: «Русский язык довольно богат, однако у него есть свои недостатки, и один из них – шипящие звукосочетания: – вша, – вши, – вшу, – ща, – щей. На первой странице Вашего рассказа “вши” ползают в большом количестве: поработавший, говоривших, прибывшую. Вполне можно обойтись и без насекомых».
«Следует избегать некрасивых, неблагозвучных слов. Я не люблю слов с обилием шипящих и свистящих звуков, избегаю их», – писал Антон Чехов.
Видимо, он имел в виду окончания «тся», которые многие произносят, как «ца». Этих «цаканий» иногда бывает, прямо скажем, многовато. Ну почему не выговаривать слова с «тся», как они пишутся?