Сулла бы одобрил

Там пробыл где-то с полсекунды, это много, а сейчас я уже везде по миру, где суперкомпьютеры, аккумуляторы и мощные источники хранения.

Глава 9

Кто это сказал еще в прошлом веке, что «…дурак стал нормой, еще немного – и дурак станет идеалом»?

Вот уже стал. Это называется демократией на марше, все выше и выше, свободнее и свободнее, счастье без границ, уже не знают, какой еще принять закон, чтобы полнее высвободить скота в человеке.

Дурака уже не называют дураком, не толерантно, дурак теперь основа современного общества, его краеугольный камень, его воспевают как наиболее свободную личность, сбросившую оковы нравственности, религии и прочих старых предрассудков.

Отмахнувшись от новостей, что любого разумного человека вгонят в депрессию, но, к счастью для общества, разумных становится все меньше, я с головой погрузился в поиск путей создания своей голографии, которую можно бы выпустить в реальный биологический мир. Плюс разработки для поверхностного натяжения, без него полноценный аватары не получится.

Беда в том, что разработок в этой области почти нет, хотя по самой голографии их тысячи, но все эти титанические труды рассчитаны на разработку виртуальных миров, которые в свою очередь должны привлечь толпы простого народа для развлечений, где можно устраивать почти неотличимые от реальности кровавые бои гладиаторов, окружать себя гаремами и устраивать такие пиры, которым позавидовали бы Бальтасар и Лукулл.

Правда, у меня вычислительная мощь не только нашей «Алкомы», но и всего мира, стоит только протянуть незримую руку, а протянуть могу со скоростью почти триста миллионов кэмэ в секунду, нужно только подключить специализированные ИИ и поработать плотно самому.

Как войти в голографию, а потом еще и облачиться в поверхностное натяжение, не однажды дискутировали в научном сообществе. Правда, для другой цели, но человек такой зверь, все умеет приспособить и для себя мохнатого, я уже рассчитал, как это не только осуществить, но и чтоб держалось на мне, подчиняясь мысленным командам.

Тактильную оболочку своей голограмме сделал, гораздо труднее оказалось создать не просто прочной, а устойчивой. При каждом движении либо перекашивалась, либо сползала. Получались две: одна полупрозрачная, такими изображают души недавно умерших, вторая плотная, но гротескно скрученная или растянутая.

Над фокусировкой и сцеплением частей, это чтоб голова не отрывалась при ходьбе и вообще резких движениях, поработал где-то месяцев шесть.

Еще с месяц тестировал, а на завтра запланировал наконец-то выход из уже родного и привычного квантового мира в жутко замедленный и почти замороженный, где обитал совсем недавно.

Правда, с цифровой одеждой оказалось траблов больше, чем с телом. Обычную одежду тоже не купить уже потому, что явиться за покупками голым тоже не совсем, даже в наше время демократии и свободы.

А мне нужно иметь несколько комплектов рубашек, джинсов, кроссовок… Ведь придется терять по комплекту одежды при каждом переходе в цифровой мир. Но это куда дешевле и, главное, – быстрее, чем попытаться создать виртуальный аналог со всеми тактильно-поверхностными характеристиками.

С другой стороны, будут постоянно находить сброшенную одежду, начнут ломать головы, во что же переоделся, неужели принес с собой сумку с брюками, рубашкой и обувью?

Нет, то было временное решение, нужно все-таки отладить и вопрос с виртуальной одеждой, рассчитать, как будет развеваться при ветре, промокать в дождь, сминаться, когда сяду или встану.

Словом, программу писал несколько недель, находясь в своем квантовом, потом неделю тестировал, отлаживал и убирал баги, вдруг нахлынуло такое нетерпение, что вот если прямо щас не выйду в реальный мир, либо все на свете рухнет, либо рухнусь я, что вообще-то одно и то же.

– Алло, – сказал я, – магазин готовой одежды?

Мягкий женский голос робота сказал приветливо:

– К вашим услугам!

– Вот мои размеры, – сказал я и щелкнул по отправке файла. – Пришлите дюжину рубашек, приличные джинсы и полдюжины пар кроссовок… Нет, завтра не подойдет, мне нужно сейчас!

– За срочность наценка, – предупредил голос.

– Переживу, – ответил я.

Отключился, подумал с тревогой, что это же просто купить с доставкой, какого же хрена воровал? Это значит, что и в цифре можно допускать промахи, если все не обдумать заранее, а действовать спонтанно.

Или такие глупости доказывают, что я все-таки человек?

Дождь перешел в ливень, вода бурным потоком мчится по тротуару, захлестывает по щиколотку, наверняка холодная, жаль пока не чувствую этой прелести…

Дважды мощно блеснула молния, тут же грянул гром, совсем близко, блеск молнии человек видит почти мгновенно, а звук идет со скоростью триста сорок три метра в секунду, так легко определить, насколько близко гроза.

Я мысленно отмахнулся, во мне слишком силен профессор, сейчас же просто наслаждаюсь возможностью вот так идти по городу в прочной оболочке тела, видеть в привычном человеку спектре, плюс инфракрасном и ультрафиолетовом диапазоне.

На моей стороне улицы в конце квартала расцвеченная мелкими лампочками вывеска кафе, под широким навесом у входа согнулись трое, супружеская пара, видно издали, после долгих лет соживания люди становятся похожими, и молодая женщина, все трое явно не решаются выбежать под дождь, что уже не дождь, а ливень.

Я так и не стер с лица дурацкую улыбку, шел, шлепая по воде, все трое уставились на меня с великим подозрением, будто вот сейчас наброшусь и покусаю.

Я сказал дружелюбно:

– Привет! Хорошая погода, правда?

Супруги промолчали, продолжая рассматривать меня с прежней настороженностью, а молодая женщина спросила ядовито:

– Вы Гомес или дядя Фестер?

– Это кто? – спросил я.

– Из семейки Аддамс, – ответила она зло. – Или тот… дворецкий? По росту да, похож.

– А-а, – сказал я дружелюбно. – Вроде бы нет, хотя кто знает, теперь свобода нравов и гендерной пластичности.

– Не меньше трех стаканов водки, – заявила она, – если не замечаете, что начерпали воды по ведру на каждый кроссовок. Одежда так и вовсе как мокрая половая тряпка…

Я посмотрел на брюки и рубашку, да, конечно, виртуальную доводить до ума еще долго, пока похожу в обычной, очень уж невтерпеж попробовать новые возможности.

Чтобы отвлечь внимание, кивнул в сторону открытой двери кафе.

– Дождь еще льет… По чашке горячего кофе?..

Она буркнула:

– Кошелек в машине.

– Угощаю, – ответил я лихо. – Omnia mea mecum porto.

Она посмотрела с привычным женским подозрением, но и некой затаенной надеждой.

– А не кусаетесь? А то блаженненькие бывают опасными.

– Весь мир опасен, – изрек я возрастную мудрость, которую еще не знают тридцатилетние оптимисты. – Но жить, как говорит Господь, мы обязаны, ибо на то Его воля!

Она впервые усмехнулась, пусть и предельно сдержанно.

– Хорошо, – ответила она милостиво, – здесь в самом деле холодно.

Я распахнул перед нею дверь, придержал, а когда она перешагнула порог, вошел следом. Кафе крохотное, всего четыре столика, три пустые, за одним пара девиц, зато у барной стойки все пять высоких стульчиков заняты молодыми женщинами, пьют, громко разговаривают, хохочут, в нашу сторону оглянулись, на лицах троих отразился интерес, но посмотрели на мою спутницу оценивающе и отвернулись с разочарованным видом.

Стул я отодвинул и ожидающе взглянул на спутницу. Она удивленно вскинула брови, но подошла, я так же молча придвинул стул, а когда она грациозно опустилась на сиденье, перешел на ту сторону стола и сел сам.

– Берлог, – представился я, когда она взглянула с прежним вопросом во взгляде. – Под этим ником знают на семи форумах, а также в баймах.

Она чуть замедлилась, но ответила тем же тоном:

– Маргарита. Вы не смотритесь таким уж пьяным. Травка или грибы?

Я покачал головой.