Шведская сказка

- Ну и прекрасно – подхватил Спарре, - я думаю, наша беседа затянулась и Курту давно уже пора отдохнуть. А завтра мы приступим к обсуждению того, что предстоит сделать молодому барону Стединку в Стокгольме.

Так начиналась взрослая жизнь Курта Стединка, его вхождение в самые высокие круги европейского общества. Жизнь, которая сделает его космополитом, воином и дипломатом. Он будет вращаться при самых изысканных дворах Европы второй половины восемнадцатого века – французском Людовика XVI, русском Екатерины II и, конечно, шведском Густава III. Ну а пока перед ним лежал двор Адольфа Фредерика. Это было не самое блестящее общество, но покорить его было необходимо для молодого померанского дворянина, ибо лишь здесь Стединк мог найти ту самую отправную точку для своей карьеры.

Добряк Спарре, подобрав для юного барона кое-что из гардероба, посоветовал сперва нанести нужные визиты, сверившись с тем списком, что снабдил Курта в дорогу отец. В этом был двойной смысл: во-первых, представиться самому, продемонстрировать обаяние и хорошие манеры, что пригодилось бы для приобретения личных связей в карьере, а во-вторых, заручиться поддержкой влиятельных людей Швеции для удовлетворения требований отца о возмещении причиненных войной убытков.

И Курт завертелся в круговороте встреч. Генерал Якоб Альбрехт фон Лантингсхаузен, главнокомандующий шведской армией в Померании, генерал Аксель фон Ферсен, генерал Ханс Генрих фон Ливен, государственный советник Адам Горн, президент канцелярии иностранных дел граф Клаэс Экеблад, гофмаршал королевы граф Магнус Юлиус Делагарди, известный правовед полковник Карл Гидеон Синклер, советник правительства барон Якоб Филипп фон Шверин. И все, все обещали содействовать и поддержать притязания барона Стединка в его деле о компенсациях.

Оставалось вступление во двор. Здесь добрый Спарре уже ничем не мог содействовать Курту. Сам пребывал в немилости. (Отец явно переоценивал высоту положения своего друга.) Полковник состоял в партии «шляп», и даже был одной из ведущих фигур. После поражения Швеции в последней войне с Россией, развязанной именно «шляпами», партия пребывала в оппозиции. Король Адольф Фредерик был возведен на престол стараниями русского двора и самой императрицы Елизаветы Петровны, а, соответственно, и «колпаки» вернули себе утраченные было позиции в правительстве. Объявление Адольфа Фредерика кронпринцем было обеспечено присутствием в Швеции 11000 русского корпуса генерала Кейта, и хотя «шляпам» удалось через год заставить русских покинуть пределы королевства, более серьезных изменений во внешней политике государства пока у них не получалось.

Королевский двор Адольфа Фридриха был далеко не самым блестящим в Европе. Его величество слыл добрым малым и верным супругом. Он и не скрывал свои пристрастия:

- Больше всего в жизни я люблю вкусно и сытно поесть, обожаю работать на токарном станке или проводить время с мольбертом в руках, рисуя какой-нибудь простенький пейзаж.

Время от времени в нем просыпался воинственный дух и король выезжал поупражняться с войсками. Править страной у него времени не оставалось, да и желания особого не было. Король безмерно любил свою царственную супругу – Лувису Ульрику, а поскольку она была женщиной волевой, властной и высокоодаренной, то Адольф Фредерик полностью находился под ее влиянием, передав фактически правление страной в ее руки. Королева Швеции была сестрой самого Фридриха Великого, однако не разделяла мнение своего брата о необходимости установлении гегемонии Пруссии над всей Европой:

- Я не верю в сверхъестественные способности Фридриха, как полководца. И не позволю втянуть нашу Швецию в войну на его стороне!

Это ее сильно отличало от, скажем, наследника русского престола великого князя и будущего императора Петра III, считавшего Фридриха Великого своим кумиром. Такая позиция королевства полностью соответствовала интересам «шляп», старавшихся не замечать Россию, входившую в коалицию против Фридриха, и ратовавших за быстрейшее и теснейшее сближение с Францией, союз с которой дал трещину после Абосского мира с русскими 1743 года.

Юный Курт интуитивно чувствовал, что ставку ему нужно будет сделать на наследного кронпринца Густава. Но умный и дальновидный Спарре подсказал Стединку:

- Сперва понравиться должно королеве, ибо только она, и никто другой, решает с кем общаться будущему Густаву III, мой мальчик. Сам-то я пребываю в немилости у королевской четы, а потому, Курт, отправляйся во дворец без меня.

- Тем более, сынок, ты не будешь там чувствовать себя одиноко. Ты приобрел уже достаточно друзей в столице, ты увидишь их всех во дворце.

В первый раз Стединк приехал ко двору утром, часов в одиннадцать. Однако кронпринц не выходил из своих комнат. Курт медленно шел через анфиладу обычных комнат, пока не достиг зала для аудиенций, где стоял королевский трон. Он внимательно рассматривал обстановку и был неприятно поражен. Курту казалось, что королевский дворец своим внутренним убранством должен был поражать. Но этого не было. Все было чересчур скромно. Громоздкий, но грубый на вид трон, с потемневшей от времени обивкой, в таком же стиле стулья и диваны, расставленные вдоль стен зала и тех комнат, что пришлось пройти Курту. Мебель больше напоминала добротные лавки лютеранских храмов. Стены увешены серыми гобеленами с какими-то библейскими сюжетами. Даже дом его благодетеля Спарре выглядел намного помпезнее. И странный запах… какой-то затхлости, пыли, давно не проветриваемых помещений, наполненных старой мебелью и выцветшими гобеленами. Было пустынно.

- Вы кто? – раздался голос, и Стединк обернулся. В тронном зале появился пожилой мужчина, одетый в скромный темно-синий камзол. Его спокойные серые глаза изучающее и вопросительно смотрели на юного фенрика.

- Курт фон Стединк, фенрик из полка кронпринца Густава. – Представился юноша, не понимая с кем он разговаривает.

Мужчина снисходительно улыбнулся:

- Первый раз во дворце?

- Да. – Кивнул Стединк.

- Я думаю, вам стоит приехать сюда к вечеру. Часам к шести. – Пояснил придворный. Ему стало жалко юношу.

- А это точно? Откуда вы знаете? – Курт был провинциально недоверчив.

- На то я и камергер, чтобы знать. – С улыбкой пояснили ему. – Не волнуйтесь, приезжайте к вечеру, и я вас представлю нашему кронпринцу.

Курт покинул дворец и вернулся точно в указанное время. Ожидать кронпринца пришлось еще около двух часов, но сейчас дворец был полон, и Стединк коротал время в обществе уже знакомых ему людей. Наконец, появился кронпринц. Его нельзя было назвать красавцем. Голова, несмотря на серебристый парик, напоминала какой-то овощ, плюс длинный нос и вытянутый подбородок, слегка выпуклые глаза. Но держался он хорошо. Прямая спина, осанка, царственные жесты, неторопливый шаг, рука, выбрасывающая при движении вперед изящную трость. Он словно играл, играл роль кронпринца, или даже короля. Знакомый уже камергер подозвал Стединка и представил его Густаву, добавив, что перед кронпринцем молодой офицер, который служит в полку его имени. Кронпринц поздоровался, доброжелательно и с интересом разглядывая Курта. Тут же появилась королева и отослала Густава к его и сестрам, а сама принялась о чем-то беседовать с испанским посланником, стоявшим рядом со Стединком. При этом она долго и пристально рассматривала юного фенрика, на предмет подходит ли он для общения с кронпринцем.

Еще через некоторое время всех гостей пригласили в соседний зал, где состоялся концерт. Сама королева весь вечер играла на фортепиано, а король аккомпанировал ей на контрабасе. Адольф Фредерик выглядел совсем не по-королевски. Одетый в простой камзол, местами немного испачканный красками, он с упоением дергал струны.

- Похож на обычного музыканта. – Подумал про себя юный барон, терпеливо ожидая окончания представления.

Проверка Стединка оказалась явно в пользу Курта, и после концерта кронпринц сам приблизился к нему и внимательно стал расспрашивать об опыте военной службы в Померании. Они долго и увлеченно беседовали. И в конце разговора принц сказал: