Проклятие рода

- В Норданшё? – Дитрексен ничего не понимал. – Почему в Норданшё? Мы же стоим сейчас в Норртелье!

- Потому что сейчас мы зашли в маленькую деревушку, где пасутся одни контрабандисты, а после мы пойдем, как настоящие купцы за медью в Ёвле, но чуть собьемся с курса, обойдем остров Гресё с севера и вернемся на юг. Отшвартуемся в Норданшё. Товара полные трюма, честь по чести уплатим пошлину, товар распродадим или там же в Норданшё или чуть подальше в Форсмарке. Найдем сколько нужно повозок и направимся якобы в Ёвле. Купчая на медь уже есть. Доберемся до деревни Голармура, разделимся. Ты вернешься сюда, я с боцманом наведаюсь в усадьбу Шиннар к Юханссонам. Ранним утро все будем под стенами. Осенью поздно светает. Ты с новгородцами устранишь первых часовых с северной стороны и круглой башни, мы с востока приплывем, своими займемся. Крепость брать, что на абордаж лезть. Вам привычно. Ты пушки-то разглядел? Где, сколько?

- Нет. – Твердо сказал Дитрексен. – С земли не видно, за зубцами стоят.

- Дай, Бог, туман нас прикроет. А на стены взберемся, прислугу перебьем вместе со стражей. Справа от замка, Йоран проговорился, у них двор, полностью домами окруженный. Там основной гарнизон замка. Внутри стен лишь караул, человек двадцать. Покончим с ними, ворота изнутри подопрем, и на третий этаж взбираемся.

- Почем знаешь, что Эрик на самом верхнем этаже?

- Окна видел? – Ханс кивнул. – Самые, что ни есть для палат подходящие. Эрик – король, хоть и бывший, сводный брат нынешнего, с которым воюем, не в подземелье же сидит. А коль и так, знать вниз полезем. Без него нам нельзя возвращаться!

Из хозяйского дома появилась хозяйка и помахала им рукой, явно приглашая к столу.

- Ну, вот и славно поговорили. – Сказал Шелковников, хлопнул себя по коленям и поднялся с лавки. – Как раз к завтраку зовут. Пошли, Иоганн Шварц. – Усмехнулся московит, лукаво посмотрев на Дитрексена.

Ночью они опять пробрались к замку, но ничего нового увидеть не довелось. Те же стены, та же нелепая по толщине башня над ними, те же часовые. С утра повозка была готова, Шелковников сердечно распрощался с Йораном Бьернсоном, щедро отсыпав ему монет за труды. Не торопясь подъехали к той самой дороге от Уппсалы на Ёвле, с которой сворачивали в кузню. Федор остановил загодя коней, передал поводья Дитрексену, вышел вперед, осмотрелся.

- Пусто! – Махнул рукой. Ханс тронулся, Шелковников вскочил на ходу. – Влево бери. Возвращаемся на корабль.

Итак «Заяц» снова держал курс к берегам Швеции. Из Нарвы вышли в начале ноября. Долго выжидали, штормило сильно. Как стихать ветра стали, так и заторопились. Дул попутный свежак, наполняя полностью паруса. Торопились проскочить до следующего шторма. Капитан вместе с московитом Федором стояли на шканцах. Дитрексен незаметно осматривал команду. Штурман Хазе остается на борту. Кто с ним останется, а кто пойдет, капитан перебирал в голове весь экипаж – кто чего стоит, кто на что годится. Новгородцы, как настоял Шелковников, пойдут с ним, оставалось семнадцать, не считая московита. Боцман Нильс Гейдриксен, родом из Штральзунда, единственный из всего экипажа, кто не носил шляпы. Его гладкий лысый череп, предмет вечных насмешек, всегда был прикрыт платком в отличие от других, носивших поголовно шляпы. Нильс отшучивался:

- Когда снесут полчерепа, не надо будет ничего выбривать, чтобы пришить его обратно!

Этому сам черт не брат, убьет любого, не задумываясь. Чужого или даже своего, если кто-то не выполнит приказ. Он пойдет через усадьбу Юханссонов. Кто с ним? Команда знала об обещанной награде и о том, что им предстоит сделать. Ни одного голоса против не прозвучало. Бочонок с золотом оправдывал любой риск. О «мелочах», вроде предстоящих убийств, Дитрексен предпочел промолчать и объявить лишь на месте, когда отступать будет поздно. Лукас – испанец, на вид тощий, но юркий, как ящерица. С мертвенно-бледной кожей, крючковатым носом, всклокоченными жгуче черными волосами. Вон он спускается по вантам. За поясом неразлучная смертоносная наваха. Это он своими историями о далеких теплых морях и больших галеонах, груженных золотом и серебром, подарил Дитрексену мечту, ставшую главной в его жизни. Сколько раз капитан заставлял Лукаса вновь и вновь пересказывать ему все то, что довелось испанцу повидать самому или услышать от кого-то. Часто вокруг них собиралась вся команда и заворожено внимала рассказчику. Испанец пойдет с боцманом.

Эйнар – земляк Дитрексена, тоже норвежец, огромный и бесстрашный, неистовый в бою, как настоящий берсерк. Он даже свои длинные светлые волосы заплетает в косы – истинный воин самого Одина. Он пойдет с боцманом.

Пер, еще один норвежец. Пониже Эйнара, но намного шире в плечах. Одинаково ловко владеет любым оружием. Пойдет с Нильсом.

Йорген по прозвищу «Святой», датчанин, за его спиной числится не один смертный приговор от датской короны. Тихий, хладнокровный убийца с глазами цвета болотной тины. Он тоже присоединится к боцману. Отберу сперва двоих, кто останется на корабле, подумал Дитрексен, оглядевшись еще раз по сторонам. Гунар и Хольм. Оба шведы. Капитан напряг память, кажется, они действительно единственные выходцы из той страны, куда мы направляемся. Негоже посылать их убивать соотечественников. Тем более, Хольм – кок, хоть и умеет орудовать ножом не только на камбузе, но пусть остается. Остальные – Йенс, Кнут, Магнус, Ивар, Эк, Гаусман и прочие идут с боцманом.

На берегу им теперь всем следовало изобразить купцов. Это им не привычно. Его команда была слаженным экипажем, проверенным во многих боях, им всем можно было доверять любое опасное дело, но внешний вид – широкие штаны, матросские куртки из промасленной парусины, широкополые шляпы, лишь весьма отдаленно и с известной долей фантазии мог напоминать мирных купцов, занимающихся мирной, хоть и не всегда законной торговлей.

- Нильс! – Ханс выкрикнул Гейндриксена.

- Капитан! – Низкорослый боцман возник рядом через мгновение.

- Поройся в своих закромах, подбери команде одежонку, чтобы они больше походили на торговцев.

- Считайте исполнено! – Боцман тут же исчез.

- Дельно! – Одобрительно отозвался стоящий рядом с Дитрексеном московит.

Следующие распоряжения касались Гаусмана, заведовавшего оружием. Рыжеволосый немец, полнощекий и добродушный на вид, был прекрасным специалистом во всем, что касалось орудий убийства. Они в свое время немало потратились, чтобы приобрести побольше аркебуз с кольцовым замком, наиболее совершенные экземпляры – в полтора раза короче мушкетов и намного легче. Правда, дороже почти в пять раз. То, что точность их стрельбы на несколько десятков шагов меньше, чем у мушкетов, не играло роли, в ближнем бою важнее скорострельность, разворотливость, не нужны никакие сошки, стреляй хоть от пояса. – Когда найдем повозки, вместе с плотником быстро сделаете в них двойное дно, туда сложишь аркебузы, те французские, - оружейник кивком показал, что все понял, - и прочее оружие, как для абордажного боя. Распределить все аккуратно по повозкам.

- Будет исполнено, капитан! – Хаусман отсалютовал, приложив пару пальцев к шляпе, он когда-то служил на военном корабле, и тут же исчез.

Дитрексен, да и вся команда, датчане, норвежцы, немцы, новгородцы, был даже один эст, его звали Эк и один финн – Юсси, все они говорили на любых языках. Акценты были не важны. Кто только не ездит ныне по торговым делам. «Заяц» был загружен полностью самыми разными товарами, опять доставшимися совершенно бесплатно. На борту лежали любекские ткани, бочки с воском от московитов, от них же меха беличьи, из Ливонии железо разное – гвозди, прутья, подковы, все ходовой товар.

Незаметно подошел штурман:

- Вы настаиваете на Норданшё? – Спросил у Дитрексена, но заодно глянул и на Шелковникова.

- Есть другие предложения? – Первым отозвался московит.

- Эрнес.

- Объясни! – Приказал капитан.

- Почти открытое побережье. Если потребуется срочно уйти, то не надо будет вертеться в узостях. А от Эрнеса рукой подать до Норданшё.