Полигон

Ильинов похлопал майора по плечу. Звягинец, кивнув начальникам, зашел в аудиторию, закрывая за собой дверь.

Что ж, про себя вздохнул Сезонов. Неудача. Ладно. Будем искать новые пути...

***

Как сказали бы детективы, оказавшись в трудной ситуации: следствие зашло в тупик, едва начавшись. Именно такая мысль вертелась в голове Сезонова всю дорогу до гостиницы, когда он вышел из здания училища и, сев в «ниву», уехал в снятый на пару дней номер. Поскольку время пребывания в городе внезапно увеличилось – ведь дело обрастало новыми подробностями и ра́вно тайнами, – подполковник доплатил за проживание еще на сутки вперед.

Из гостиницы он позвонил Дарье. Вдова ответила: вместе с детьми она решила пересмотреть все оставшиеся вещи Арсения и подумать, что с ними делать, кому отдать или подарить в память о нем, когда кончится семейный траур. Когда она прикасалась к пиджакам и рубашкам супруга, еще не могла сдержать слез. Пересмотр вещей решили отложить на другое время, а сейчас она вместе с дочерью идут из школы домой. Сын на работе. Сезонов признался, что его задержали в Ярославле кое-какие дела, не уточняя, и Дарья тут же пригласила его зайти как-нибудь вечером, если найдется время. Он, не давая обещаний, вежливо поблагодарил. Завершив разговор с вдовой Ковалева, стоя у окна гостиничного номера и глядя во внутренний двор, подполковник размышлял, с какой стороны подступиться, куда двинуться, о чем озаботиться при выяснении дальнейших обстоятельств – к кому обратиться, где найти кончики ниток, как их схватить, где отыскать? Вспомнился следователь Аверченко, его странное поведение, присутствие служащих особого подразделения у полигона. Что это за полигон такой? Сезонов вдруг осознал, что совершенно ничего о нем не знает: только факт его существования.

Итак, чтобы суждения не стопорились, именно здесь следует сделать лирическое отступление, подумал подполковник: нужно хотя бы иметь общее представление об этом странном полигоне и военной части у Туношны. Глядишь, что-то покажется интересным и от этого, вероятно, получится плясать далее.

Мобильный интернет на телефоне отсутствовал. Сезонов спустился к стойке администратора и спросил у приветливой женщины-сотрудницы ближайший к гостинице адрес компьютерного клуба с выходом в Интернет. Женщина назвала местоположение клуба, оказавшегося всего в двадцати минутах ходьбы от гостиницы. Сезонов, радуясь апрельскому вечеру, который распогодился назло сегодняшней метеосводке, вышел из гостиницы на тихую улицу и зашагал в направлении клуба. Там ему указали на отдельный зал, где были свободны практически все столы. Подполковник занял самый дальний, на котором монитор стоял экраном к стене.

Сезонов не рискнул осуществить поиск данных о полигоне на сайте Министерства обороны по личному доступ-паролю к веб-странице и отсматривал информацию с обычных сайтов: базы всевозможных статей, туристические страницы, интересные факты, газетные заметки, социальные сети. Даже если в полигоне и в самом деле было что-то секретное и сверхъестественное, об этом никак и нигде не упоминалось. Может быть, когда-то и раньше у полигона происходило нечто преступное, что требовало присутствия группы особого назначения, но если и так, то такой материал в новостную ленту не попадет: Сезонову известно, как на самом деле в военном управлении на всех уровнях цензурят подаваемую в СМИ информацию о чем-либо, чтобы лишний раз не волновать население.

Проведя почти полтора часа за компьютером, когда за окном уже быстро и заметно стемнело, подполковник набрел на простой и дешевый в оформлении сетевой сайт туношенской газеты с небольшим бумажным тиражом, живущей по сути за счет народных средств – частная инициатива особо активного жителя села. Издание, как следовало из информации с главной страницы, интересно тем, что в нем работают непрофессиональные журналисты, а народным репортером может стать любой житель села и окрестностей – достаточно просто прислать интересный материал о событии, свидетелем или участником которого ты оказался, в редакцию и он попадет в газетный номер. На сайте имелся новостной архив всех колонок за последние два года. Народное издание имело и специальный раздел – в нем периодически печатались колонки об особо примечательных и, более того, временами мистических и загадочных явлениях района. Если попробовать связать поведение следователя Аверченко у лесополосы и необычайные явления Туношенского района, можно ли выделить среди вариантов, возникших из этого сочетания, тот, что вокруг Туношны действительно происходило и происходит что-то не вполне, ну, нормальное, что вызывает волнение и тревогу, о чем не хочется и не можется говорить посторонним?

Сезонов пробежал глазами каждую статью из «загадочных» колонок автора. Слог был настолько публицистически профессиональный, что не особо верилось, будто такие хорошо выверенные и отточенные тексты писал не истинный колумнист, а обычный житель села. Особенное внимание подполковника привлекла январская статья, даже заметка – последний опубликованный материал репортера. В ней автор – ответственным и единственным колумнистом всего «очевидного и невероятного» был Олег Ярко́в, – будто сценарист тизера к предстоящей полнометражной ленте о чем-то фантастическом, интригующе писал, как был свидетелем падения в небе большого горящего объекта, который, внезапно появившись над автотрассой, так же внезапно и потух; не было слышно ни звука его падения, ни чего-либо подобного, указывающего, что это мог быть метеорит или – а почему нет? – корабль пришельцев.

Последняя заметка. Январь. Все следующие месяцы – тишина. Никаких дальнейших материалов по сей день из-под пера колумниста Яркова не вышло. Очень странно. Вместе с журналистом исчезла и сама колонка о невероятном в Туношне. Невозможно было узнать и контактные данные Яркова: он отсутствовал на сайте среди действующих членов-сотрудников редакции, если таковым являлся. Если же он был народным репортером, вправе ли газета дать его номер Сезонову? Подполковник внезапно решил увидеться с этим человеком: может, Ярков был свидетелем чего-то большего, чем просто вспышка, но по каким-либо причинам не написал про это в своей последней статье-заметке. И почему именно эта статья будто бы стала роковой для его карьеры в газете?

Сезонов пришел в волнение. Ему казалось – нет, он был почти уверен, что если встретится с бывшим колумнистом газеты, узнает от него что нужно – тот пазл, который займет место бреши в полотне загадки смерти Арсения, и вся картина выстроится по-новому, станет чуть яснее. Подполковник заторопился, чтобы не потерять мысль. Он попробовал ввести в строке поиска браузера имя Олега Яркова – проверить, профессиональный ли он репортер. Удача! Ярков, уроженец села Туношна, действительно оканчивал кафедру журналистики в Ярославском пединституте и по связям устроился на областной ТВ-канал спецкором в программу, занимающуюся расследованием «горячих» городских тем. Проработал он там всего лишь год, почувствовав, что его не впечатляет работа на телевидении, и хотел попробовать себя в новостных печатных изданиях. За пять лет сменил три места – виной всему непростой, вспыльчивый характер. В конце концов, покинув последнюю редакцию, Ярков оставил Ярославль, вернулся в Туношну, женился здесь на своей однокласснице и, положительно встретив инициативу о создании народной газеты села, стал главным редактором и колумнистом издания. Где он работал сейчас, неясно: статья с его биографией была опубликована полтора года назад, еще когда он работал в народной газете. Не теряя веры в лучшее, Сезонов просмотрел сайты трех газет Ярославля, где работал Ярков: быть может, в их архивных лентах сохранились контакты журналиста. Электронную почту и номер мобильного телефона обычно не часто меняют, и подполковник надеялся, что у Яркова они еще актуальные.

На сайте одной газеты из трех осталась архивная страничка с сотрудником Олегом Ярковым. Имелась его личная почта. Не медля ни секунды, не желая упустить шанс, Сезонов написал со своей личной нерабочей почты на электронный адрес Яркова, добавил номер своего мобильного телефона для связи и отправил письмо. Хоть бы журналист ответил скорее, хоть бы адрес был актуальный, действующий! Иначе – всё напрасно, и все концы безвозвратно уходят в воду…