Любовница моего мужа

Подошла к зеркалу в коридоре и оглядела себя в полный рост. Животик у нее уже появился, но на ее взгляд это не умаляло ее красоты. Вот и что Леше надо? Она молодая, красивая, даже беременность ее красит, в отличие от многих клуш, которых разбарабанило с первых же недель. А она совершенство. Вот только… Живот ведь будет еще расти. А если она потолстеет? Нет, бред, с ней такого точно не произойдет.

Материнских чувств у Миры пока не появилось, но она всё чаще задавалась вопросом, а нужен ли ей ребенок. Успеет ли она приручить Гдальского до того, как станет поздно делать аборт. Если же вдруг он откажется от нее, то и беременность, выходит, была напрасной. Надо бы сходить в консультацию, всё же ей необходимы пути отхода.

— Ты только и занимаешься, что смотришь на себя в зеркало? Я же с самого начала знал, что ты зациклена чисто на внешности.

Гдальский вернулся из магазина с заваркой, которую всегда покупала Надя. Даже успокоился и не стал кричать на девчонку, которую, как обычно, проигнорировала его приказ.

— Если бы я не была красивой, ты бы на меня не посмотрел. А так, ты только посмотри, какая прелесть у нас вышла, — Мира демонстративно выпятила животик.

Алексей промолчал, лишь сморщился и прошел мимо. Пытался вызвонить Надю, но бесполезно.

— Она тебя не простит, — сразу подметила его настроение девчонка.

— А ты и рада, верно? — съязвил.

— Не вижу причин рыдать. Так зачем ты цепляешься за нее, Леш, не пойму. Она не простит, ни одна женщина бы такое не простила, а Надя, какой бы клушей не была, но не совсем же пропащая. Так смысл нам убиваться? Лучше построить семью. Ты ведь сам рос без отца, хочешь, чтобы твой сын без отца рос?

— Ну один же растет, — мужчина усмехнулся, козыряя старшим ребенком.

— И? Думаешь, он этому рад?

— А знаешь, Мира, с чего ты взяла, что если я решу повторно жениться, то выберу тебя? В конце концов, мне тогда проще взять в жены Карину, ее я хотя бы уважаю.

— Ты не можешь! — ахнула Мира и топнула ногой.

— А кто мне запретит?

Гдальский ничего из перечисленного делать не собирался, троллил племянницу Нади. Не всё ей как сыр в масле кататься.

— Но там ты опоздал, мальчик уже тебя не будет любить так, как наш сыночек. Ты будешь для него божеством, ты… Я…

— Уволь от своих умозаключений. И тему отцовства затрагивать больше не смей. Всё это не твоего ума дело.

Мира обиженно надула губы, выдавила из себя театральную слезу, но Гдальский отвернулся и заварил себе нормальный чай, безжалостно выкинув содержимое заварника.

— С*ка Архипов!

Гдальский уже был на пределе. Кровь на его руке засохла, но он никак не мог дозвониться ни до жены, ни до Михаила. Мысли одна хуже другой стали бурить его разум, и он никак не мог отделаться от мысли, что в эту секунду он теряет почву из-под ног. Всё, что было наработано годами, улетело в трубу, и он не знал, как починить некогда целую жизнь.

— Леш, ты только с ним отношения не порть. Он ведь твой начальник.

— Тебя забыл спросить, как с этим утырком общаться! Ты почему всё еще тут? Забыла, что я сказал тебе проваливать?!

— Не кричи на меня. И вряд ли генеральному понравится, что ты Михаила называешь утырком.

Мира быстро поняла, что со стороны Нади к Леше не подобраться, и решила сменить тактику. И сделала правильно.

— Еще я не спрашивал у этого урода, как себя с его убл***ом вести.

По губам девчонки скользнула улыбка. Вот она, та нить, за которую нужно почаще дергать.

— Он твой брат? — наигранно ахнула Мира и кинула удочку. — Но если ты старше, разве не ты должен возглавлять компанию после…

Замолчала, прикрывая рот. Гдальский прищурился и вышел, толкая ее плечом. Но Мира не сомневалась. Он быстро забудет, что выгонял ее. Она давно заметила, что тема отца для Леши триггерная, так что вся его злость будет направлена на генерального и Михаила, а уж она будет на стороне Гдальского и расположит его к себе.

Хм… Получается, когда она станет женой Леши, она будет женой старшего сына генерального, а если Архипов окучит Надьку, то та будет в ее подчинении, так как будет женой всего лишь младшего, не наследника?

Мира помусолила эту тему в голове и решила заручиться поддержкой Галины Никадимовны для начала. Этот Лев наверняка задолжал семье Гдальских кучу бабок, так что придется ему и его жене поделиться и с ними.

Девчонка улыбнулась, что всё так хорошо придумала, и даже повеселела, решив научиться готовить борщ. Надо ведь как-то задабривать Лешку едой, раз он такой любитель.

Глава 27

Надя

К вечеру они с Мишей решили пойти в ресторан на ужин. Ну как, Миша ее пригласил, а она закивала болванчиком, соглашаясь. Больше всего ей хотелось остаться наедине с собой и поплакать, выплеснуть страдальческие и упаднические эмоции, но она была не уверена, что не вылетит из обоймы и сможет быстро привести себя в норму. А на завтра была назначена еще одна деловая встреча, и ей никак нельзя было предаваться апатии.

— Знаешь, новая Надя мне нравится, — хмыкнул Архипов, оглядывая девушку взглядом перед тем, как галантно отодвинуть ей стул.

— И чем же?

— Гардероб другой, в нем ты настоящая, а не та зажатая мышка, какой стала в браке с Алексеем.

Надя надела платье, которое они покупали с Таей. Облегающее, подчеркивающее все ее формы. Длинное, с провокационным разрезом, на который ни один мужчина в ресторане не смог не обратить внимание. Архипов всё подметил, но сдержал рык ревности. Он уже пять лет варился в агонии, так что еще немного потерпит.

— Миш.

— Понял-понял, не хочешь, чтобы я плохо отзывался о твоем бывшем.

— Не в этом дело, просто не хочу вспоминать обо всем. Я и так наконец открыла глаза на себя, а ты добиваешь.

— Прости, я не думал, что это так выглядит со стороны. Хотел тебя подбодрить.

— Всё нормально. Не ты же пять лет потратил впустую.

Надя вздохнула и коснулась пальцами ножки бокала. Сейчас она как никогда ощущала себя никчемной и пустой. Ей почти тридцать, а похвастаться нечем. Она только начинает карьеру, будущая разведенка, к тому же, без детей. Не состоялась ни как профессионал, ни как домохозяйка.

Постепенно за разговором Надя не заметила, как ее развезло от нервов. Она алкоголя не пила, но состояние было такое, будто ее разум находился в тумане.

Вместо того, чтобы направиться на поиск приключений, как это часто бывало в университетские годы, она молча расплакалась, когда Миша отошел в уборную. Жалела себя, но увидев мужской силуэт на горизонте, промокнула слезы салфеткой и пошла танцевать, чтобы забыться. Архипов был тут как тут. Его руки легли на ее бедра, будто там им было самое место. То плавные, то резкие и рваные движения, тяжелое дыхание, кожа к коже. Ее развозило всё сильнее, и она с радостью теряла разум. Это то, что было способно сейчас принести ей облегчение.

Дальше всё было, как в тумане. Ей чудилось, будто в номере она танцевала стриптиз, а Миша активно пытался ее угомонить. А потом она отрубилась. Проснулась рано, с чувством чего-то необычного, давно забытого. Странное ощущение.

— Ой, — пискнула, увидев, что под одеялом она полностью голая.

Всё бы ничего, но на бедре ощущалась непривычная тяжесть. Надя опустила глаза и увидела мужскую руку. Знакомую такую. Мишину. И лежала она так по-хозяйски, будто Архипов был в своем праве.

Надя застонала.

Черт. Неужели у них что-то было ночью? И почему она ничего не помнит? Она же даже не пила, была трезва как стеклышко.

Чертовы нервы сыграли с ней злую шутку.

Надя лежала еще минут десять, раздумывая, как бы встать так, чтобы не разбудить друга, и ускакать в ванную, привести свои чувства в порядок. Вот только друга ли? После этой ночи между ними ничего не останется, как прежде.

— Ты уже проснулась, Надюш?

В тишине неожиданно прозвучал хриплый голос Архипова, а затем ее ягодиц, обнаженных, между прочим! коснулся… Господи, у него что там, вместо достоинства кувалда?