Любовница моего мужа

Всю мимику их лиц Надя видела через зеркало. Леша оскалился, а Мира вдруг подняла взгляд и замерла, наткнувшись в отражении на Надю.

Гдальский еще не заметил жену и продолжал вбиваться в девчонку, то ли порыкивая, то ли рыча. Таких звуков от него Надя отродясь не слышала. Нет, он всегда был интеллигентным и спокойным, даже во время их супружеского соития. Да. По другому их секс теперь у нее язык не повернется назвать.

— Мм, — Мира шлепнула Алексея по бедру, намекая, что они не одни, но тот воспринял это, как знак ускориться.

— Мм, — снова застонала девчонка и впилась в бедро мужчины уже сильнее.

— Что? Мало тебе? Ты же этого хотела, су*ка? Получай, раз хотела. И не реви, что мало.

Уши Нади готовы были свернуться в трубочку, настолько неприятны ей были высказывания мужа. В отношении нее он себе такого не позволял, она даже думала, что он настоящий джентльмен, а не похотливый самец. Оказалось, что просто женщина рядом была не та. Не зажигалочка, а скучная бухгалтерша.

— Я думаю, она хочет о другом сказать, Леша, — вдруг прохрипела, чувствуя, как к горлу подкатил ком, а на глаза навернулись слезы.

Гдальский тряхнул головой, словно пытался развеять мираж, но когда открыл глаза, увидел, что из зеркала на него смотрит его жена. Впал на секунду в ступор, опустил глаза на голую спину Миры и быстро отстранился, поворачиваясь лицом к Наде.

— Без защиты?

Гдальская не знала, почему у нее такая отмороженная реакция. Ей бы расплакаться и закатить истерику с криками и соплями, но ее душа будто онемела. Хотя голос дрожал, выдавая ее неподдельную боль и непонимаение.

— Ну да, она ведь уже не забеременеет, — Надя нервно хохотнула.

— Малыш, — дернулся вперед Алексей, но Гдальская сделала шаг назад и чуть не споткнулась о порог. Удержалась, схватившись за косяк.

— Не подходи ко мне. Не подходи! — закричала и выбежала из ванной, направляясь в сторону спальни.

Заметалась по помещению, не зная, за что взяться. В голове каша, в груди лишь разорванные ошметки вместо сердца. А перед глазами ванная, отточенные движения мужа, собственная племянница. И оба в алкогольном опьянении. Душа малодушно убеждала ее, что во всем он и виноват, пресловутый алкоголь, но сердце не желало принимать никаких оправданий.

— Надь, это не то, что ты подумала, я… — на пороге спальни появился муж. — Черт!

— И что же это? — спросила полумертвым голосом. — Сон? Я проснусь?

Ударила себя по щеке и захохотала. Запоздалая истерика накатывала волнами, отчего тело ее тряслось, словно автомобильный мотор.

— Она сама, Надь! Сама напрыгнула на меня и…

— Связала? Заставила себя шлепать?

Почему-то именно это запало женщине в память сильнее, словно фотокарточка, которую не стереть пальцем.

— Да она вертела жопой передо мной целыми днями, — вдруг прорычал Алексей и подошел ближе, вцепившись руками в женские плечи, даже встряхнул, чтобы она пришла в себя. — Я тебя предупреждал, что ей у нас не место, говорил, что не хочу устраивать ее к себе в офис, а ты…

— То есть, это я виновата?

Голос Нади звучал глухо и потерянно, уголки губ опущены вниз, а из глаз текли тихие слезы.

— Да! Нет! Да послушай же, я пытаюсь сказать, что…

— Что, Леш? Что не топтал мою племянницу? Это ты хочешь сказать?

Слово было мерзкое, но Наде так сильно хотелось задеть мужа, что она не контролировала свой язык.

— Это ведь ты ее привез. Сказал, что она будет жить с нами, — вспомнила Надя, констатируя факт.

Гдальский открыл рот, но ни слова не произнес. Его жена ведь была права. Ему нечего на это ответить.

— Она просто… — осекся, прикусывая пьяный болтливый язык.

Так и подмывало рассказать, что Мира вынудила его сделать это шантажом, но тогда придется рассказать обо всем. О беременности, о том, что это не в первый раз.

Мужчина еще надеялся, что если убедит жену, что это было один раз и по-пьяни, то всё у них наладится. А девчонку сбагрит в ту дыру, откуда ее привез.

— Давай выдохнем, малыш.

— Не называй меня так!

Гдальский поморщился, не привыкший, чтобы жена говорила с ним так грубо, но спустил ей это с рук. В конце концов, он и правда накосячил.

— Хорошо, ма…, Надь. Давай поговорим, как ты останешь. А пока я увезу Миру, нечего ей в нашем доме делать.

И именно в этот момент Надя расхохоталась. Да так громко, что и сама испугалась, что сходит с ума. Муж вышел из спальни, прикрыв за собой дверь, а она не решилась пойти следом. Слышала лишь сборы племянницы, которая так и не удосужилась ей ничего пояснить, а сама не решилась ничего спросить. Даже не представляла, как посмотрит на Миру. Не сегодня.

Глава 20

Гдальский вызвал такси. Алкогольные пары еще не выветрилась, но проблески трезвости нет-нет давали о себе знать, ужасая свершившимся проступком.

— Леш, — всхлипнула Мира, сидящая рядом с ним на заднем сиденье.

— Заткнись, — холодно сказал ей мужчина, сил на злость уже не осталось.

Он отвернулся к окну, чтобы не смотреть на девчонку. Опасался, что если взглянет, то начнет рычать на нее, обвиняя во всем, но факт от этого не менялс: они переспали прямо в квартире перед носом у Нади, словно животные. Он даже сексом не мог это назвать. Голимое совокупление на голых инстинктах.

Гдальский по мере движения автомобиля лишь больше распалялся. Прокручивал в голове события последних часов и не мог понять, когда всё пошло наперекосяк. Хотел спустить пар за выпивкой в баре, но там как нельзя кстати, когда он был уже изрядно поддатый, появилась эта вертихвостка Мира. Подсела к нему, закинула ногу на ногу и отказалась уходить. Всё провоцировала его и соблазняла.

Черт его дернул дать слабину уже дома, когда до кровати было рукой подать. Во всем была виновата злость на жену. И его ревность, которую он испытывал к Архипову. Который, он был, уверен, только и думает о том, как бы залезть в трусики к его, Алексея, жене.

— Когда я могу вернуться?

Из размышлений его выдернул вопрос Миры. Гдальский и не заметил, как они подъехали к хрущевке, где она проживала с матерью. Он не ответил, не собираясь обсуждать что-то в присутствии таксиста, вышел из машины и злобно хлопнул дверью. Девчонка выскочила следом, как ошпаренная, когда мужик внутри что-то пробурчал за дверь, но Алексею было плевать.

— Что ты только что сказала? — процедил он, глядя на Миру.

— Так Надя ведь всё узнала, я думала, может, мы…

— Не надо думать, тебе не идет.

— Но она не простит, вы ведь разведетесь, и мы сможем с тобой воспитывать ребенка.

Мира была немного не в себе от выпитого коктейля. Когда она делала заказ, подспудно ожидала, что Леша вмешается и скаажет, что ей нельзя. Заботливые мужчины так и поступали, как она думала, ведь она ждет его ребенка. Но он этого не сделал, только хмыкнул, когда она медленно потянулась губами к трубочке, всё ждала, что он накричит или отберет. Не произошло ни того, ни другого.

— Я решу вопрос с Надей, и мы с ней помиримся, а насчет ребенка не вздумай ей сказать.

— Но как же… — Мира растерялась. — Она ведь видела наш секс, теперь точно вы не сможете ребенка усыновить.

— Значит, аборт, — флегматично произнес Гдальский, не испытывая по этому поводу никаких сожалений. Наоборот, на это он и надеялся сейчас.

В этот момент Мира поджала губы и с горечью признала тот факт, что ее мужчина помешался на своей жене. Ну неужели она, Мира, хуже престарелой Нади? Даже Архипов на тетку слюнки пускает, не замечая ее, более молодую и раскрепощенную, готовую на всё ради мужчины.

— Никаких аборотов, я же сказала, — нервно хохотнула и прильнула к Леше, пытаясь его задобрить. — Ну чего ты, Леш? Я ведь знаю Надю, не простит она. А я тебе буду хорошей женой, верной, ребеночка будем растить.

— А ты и рада будешь, да? — Гдальский прищурился и девчонку оттолкнул. Нежности с ее стороны ему без надобности. — У нас с тобой был только секс, ничего больше.