Страница 55 из 75
Экс-олигарх раздумчиво почесал бороду. Теперь он уже смотрел не сверху вниз, а вроде, как со стороны.
— Господин Рябушинский, — ласково попросил я. — Вы занятой человек, я тоже занятой человек. Что вы хотите предложить?
А мне так хотелось попросить бывшего олигарха не тянуть кота за хвост и за другие места. Нахамлю, а он Комаровскому нажалуется, а тесть мой возьмет, да и обидится. А вообще, зачем мне ссорится с Рябушинским? Вдруг пригодится?
— Хм… А вы не так просты, как кажетесь. Впрочем, как может быть прост человек, ставший в столь юном возрасте на пост, что раньше занимали умудренные опытом генералы? К тому же, читал о вашем награждении орденом Почетного легиона… Ладно, о деле… Я хочу предложить вам концессионное соглашение на разработку уранового рудника.
— А разве ваши экспедиции отыскали урановую руду? — удивился я.
Рябушинский немного смутился, но ненадолго.
— Нет, я предлагаю концессию на тот рудник, что был открыт еще до моих экспедиций. Но не стоит так пренебрежительно отзываться о результатах моих экспедиций. Сам профессор Вернадский сказал, что о конечных результатах говорить рано, нужно исследовать все более тщательно. Не исключено, что в Араванской долине имеется-таки урановая руда.
— Если вам об этом сказал Владимир Иванович Вернадский, то ему стоит верить.
Я замолчал, но так, чтобы моему собеседнику было понятно, что я просто обдумываю его слова. А Рябушинский, слегка занервничав, опять щелкнул пальцами и у его руки тут же возник официант, да еще и с рюмкой конька. Мысли читает, что ли? Или это уже некий ритуал? Ишь ты, старообрядец хренов!
— Прошу прощения, одна рюмочка в день не возбраняется, да и доктор прописал для здоровья, — пояснил свои действия Рябушинский.
Ну да, ну да… У некоторых «веточек» староверов можно выпить не больше двух рюмок, а вот напиваться — это грех. Но зачем же было изначально кичиться тем, что не пьешь? Впрочем, не мое это дело, а Рябушинский потом на исповедь сходит, покается в грехе гордыни. Или он «беспоповец» и к исповеди не пойдет? Но вообще — это свинство пить в одиночку и даже не предложить собеседнику. Ладно, будем считать, что доктор и впрямь прописал олигарху лекарство от туберкулеза в виде коньяка.
— Так вот, я хочу предложить концессионное соглашение о добыче руды в Ферганской долине, в местечке Туя-Муюн, где когда-то добывали медь. В Российской империи это единственное место, где обнаружен уран, а его наличие доказано научным путем.
Туя-Муюн… Про этот рудник я когда-то что-то слышал. Вроде, там и на самом деле добывали урановую руду. Рябушинский предлагает концессию… Вроде бы, с одной стороны заманчиво. Сами-то мы пока не сподобимся добывать уран. Тут и техника нужна, и технологии. Есть ли они у нас? Не факт. А так, глядишь, половина нам, а половина Рябушинскому. И деньги у нас будут, и сырье и опыта наберемся. С другой стороны — не будет так, как с нашей атомной бомбой? Мало создать теорию или изготовить оборудование, понадобится еще и сырье. Это сейчас я знаю, что у нас примерно десять процентов мирового запаса урана. А вот когда-то, в сороковые, это было не так.
Когда стали создавать наш ответ США, с сырьем была напряженка. Что-то нашлось в Восточной Германии, но мало. В Саксонии, вроде бы отыскали? Потом отыскали и собственное сырье. А оно нашлось… в Читинской области, в районе горного хребта Кодар. Если начнем создавать атомную бомбу, место, где нужно брать сырье я подскажу. Стоп. Ишь, подскажу. Горный хребет большой. Ищи-свищи. Найти-то найдем, повспоминаю, уточню месторасположения руды. Что-то там с мрамором связано. Ущелье? Или какая-нибудь деревня? Ну, это можно по картам уточнить.
Что-то меня жаба душит. Пожалуй, не стоит сдавать в концессию этот, как его? — Туя-Муюн? Я человек не жадный, но собственной жабе привык доверять.
А вообще, зря я считал, что время, потраченное на встречу с Рябушинским ушло зря. Если Рябушинский додумался до концессии, то до нее додумаются и другие. Кто знает, не захочется ли французам или англичанам предложить нам совместную разработку урана в Туркестане? А что там в моей реальности? Была концессия или нет, не помню. Но если я не помню, это не значит, что не было. Вполне возможно, что все уже было, руду выкачали и задешево отправили куда-нибудь за границу, а там из нее сотворили добавку к зубной пасте или присадку к стеклу, а то и эти, «волшебные» ампулы, которые мне упорно заказывает Наркомат здравоохранения, а я с таким же упорством отвечаю, что нет возможности.
Значит, вполне возможно, что к сорок пятому году мы весь уран из Ферганской долины профукали. А иначе, чего бы мы стали уран искать?
Если это так, то надо сорвать саму идею концессии. Шиш вам, а не уран. А еще я лишний раз убедился, что богатые эмигранты финансировать своих бедных соотечественников, что создают всякие союзы для освобождения страны от большевиков, не станут. В общем-то, об этом я знал и раньше, но невредно убедиться в этом собственными глазами. Кто знает, как в этой реальности пошла история? Вон, мы в двадцать первом году зачищаем Финляндию от белого элемента, а вдруг бы Гукасовы-Рябушинские и прочие толстосумы стали спонсорами «белой идеи»? Не то, что я этого очень боялся, но нам бы уже пора социализм строить, а не воевать.
Но чтобы кто-нибудь не договорился с кем-то о концессии, следует «застолбить» идею. Начну «продавливать» идею сотрудничества с Рябушинским, а сам потихонечку стану творить итальянскую забастовку, параллельно убеждая Совнарком, что уран нам самим нужен, а деньги мы на чем-то другом заработаем. А Павла Павловича поводить за нос — это даже не грех, а моя святая обязанность. Ишь, фальшивые акции накупил на семьсот тысяч долларов, вместо того, чтобы пожертвовать их голодающим детям России. Да я бы на них тракторный завод построил. А деньги-то заработаны эксплуатацией трудящихся.
— Пожалуй, идея концессии неплохая, — кивнул я. — Но есть некая деталь. Сегодня, да и завтра, мы не сможем ничего добывать в Ферганской долине. Увы, там пока «серая зона». Официально установлена Советская власть, но реально неразбериха.
— Это я знаю, — всплеснул руками предприниматель. — Но Красная армия сейчас завершает войну в Финляндии, мир с Польшей почти подписан. Не сомневаюсь, что Троцкий скоро направит в Туркестан целую армию и с местными повстанцами будет покончено.
— Тоже верно, — кивнул я. — А как это будет выглядеть чисто технически? Не думаю, что мое правительство пойдет на соглашение с Рябушинским.