Ржевский 7

— Микадо передал этот, этот и этот гарнитуры в качестве личного подарка, — спокойно объясняет японка, указывая пальцем в три стороны последовательно. — Это из его летних павильонов. По нашим обычаям — отметка заслуг и благодарность в одном флаконе, что-то типа государственной награды.

— А как эту награду использовать? — мгновенно сориентировавшись, Трофим Барсуков начинает что-то живо прикидывать про себя.

— Любая пластинка, — Шу щёлкает ногтем по золоту, — может быть предъявлено любому государственному чиновнику Японии. Эквивалентна персональной грамоте, «просьба оказывать содействие предъявителю всего».

Она не продолжает, но я понимаю: всё равно что возможность орудовать от имени её Императора.

Занятно.

— Хренасе. — Виктория и Наталья уважительно переглядываются.

— Даже не верится, что в семье от монархов не протолкнуться, — добавляет рыжая. — Эй, не заводись! — тут же торопится оговорится она в адрес вскинувшийся было аль-Футаим. — Я без претензий! Просто не привыкну к новому статусу.

— Говорят, женщины к хорошему привыкают быстро, — напустив на себя умудрённый вид, бросаю важно и веско.

А чё, я эту фразу только вчера прочёл в одной из книг Далии. Там ещё что-то про теорию манипуляций было, но заумно и словами слишком научными — я не весь понятийный аппарат понял.

Надо будет перечитать.

— Женщины к хорошему привыкают, может, и быстро, — флегматично отзывается Виктория. — Но вот семь баб на единственного мужика, да в одном доме — по нашим традициям подобное хорошим не считается.

В воздухе виснет неловкое напряжение.

Чёрт, надо бы прокомментировать, но будет грубость.

Типа, вступление в отношения — дело добровольное. На аркане, как говорит Наджиб, никто никого никуда не волок.

Хотя, не будем обманывать самого себя: как раз таки очень настойчиво добивался… Эх-х.

И нечем крыть.

Отойти, что ли, в санузел на пару минут? А там, глядишь, напряжение само рассосётся? И операция эта со всех сторон замотивирована — ну мало ли зачем в такое место человеку надо.

Непроверяемо. А ещё можно в джакузи забраться да амулетный массаж включить — тогда и полчаса легко провести за дверью санузла можно!

Опять же, снаружи слышно, что вода шумит — значит, дела какие-то.

Решительным усилием воли пресекаю собственное малодушие и готовлюсь давать покаянную отповедь блондинке.

К счастью, Мадина ещё не закончила читать мораль моему старику и общее внимание вместо меня крайне своевременно переключается на них:

— Трофим Степанович, чтобы не было недоговорок. Вы можете входить, выходить, когда вам заблагорассудится! Но любые посетители, следующие с вами, будут фильтрываться на входе в имение в ручном режиме, — бестрепетно сообщает деду жена.

— Как так?.. — а родственник даже побледнел без разбега. — Как так-то⁈ — его голос даёт петуха.

— Я менталист, — в третий раз вежливо кланяется супруга. — Поскольку потенциальные намерения ваших визитёрш, да и вас до кучи, не всегда стыкуются с нашим пониманием правильного, пускать или не пускать ваших гостей СЮДА каждый раз буду лично я: это НАШ дом. — Наджиб выглядит спокойной, где-то даже флегматичной. — Мы вам в нём всегда рады, но вы здесь не хозяин.

— Бл*дей водить не получится, — весело переводит на простой и понятный язык Далия, лучше прочих умеющая облекать замудрёные посылы двойняшки в доступные слова. — Я её знаю, — принцесса звонко хлопает близнеца по заду. — Она добрая, заботливая и по большей части конструктивная. Если ваши гости — нормальные, она их всегда пропустит, накормит и напоит. А если вы будете тащить в «тупичок»… — дальше аль-Футаим говорит такое, что красивой девушке не к лицу. —… то е*ать их тут у вас не получится, — спокойно завершает она пояснение. — Здесь не бордель, не отель и не комнаты по часам для желающих перепихнуться нищих студентов.

— Ха, сказала бы я о его гостях! — неожиданно прорезается Виктория Барсукова, глумливо ухмыляясь в адрес нашего с ней общего родственника. — Но промолчу: не моё собачье дело, — и косится так на деда недоброжелательно. — Южанки правы, старик.

Чёрт, даже где-то обидно за пенсионера. Или сказать сейчас Мадине, чтобы впереди меня в моём доме распоряжаться не лезла?

А с другой стороны, я с ней более чем согласен, если по содержанию: только дедовых подруг по переписке из его амулета здесь и не хватало.

Пожалуй, я их и сам пускать в дом не настроен, только не смог сходу культурные слова подобрать, чтоб старика не обидеть. Мадина же личностные границы обозначила без жевания соплей, жёстко и сразу.

Респект, чё. Против воли завидую сам себе: где-то с жёнами мне повезло. И с количеством, и не только с ним.