Бер и Берегиня

Они никогда не творили зла людям, а напротив, оберегали от неверного пути через реки и болота, порой становились невидимыми проводниками и спасителями. тТретьи- ведуньи, связанные с миром Нави, тёмным и таинственным. Их считали сильными волшебницами, колдуньями, что могли до конца своих дней оберегать какой-либо род или природу. Таких Берегинь вполне можно назвать ведьмами, ведь они являлись мудрыми хранительницами древних обрядов и тайных знаний. Союз Берегини и Бера нельзя назвать редкостью. У славян Берегиня изображается как светловолосая девушка с охраной из солнечных медведей.

А батюшка, смотря на нас с Киром, вдруг говорит:

— Крепкий щит у тебя из ее молитв, Берсерк. Считай, что ты заговоренный.

Накидываюсь Нининой настойкой под тяжелый взгляд Кирилла. Извини, дорогой, но сегодня я пью. Не каждый день узнаешь о себе такие новости. Зато завтра у меня начнется сразу стадия принятия. Проходили, знаем, как говорится.

Союз Берегини и Бера нельзя назвать редкостью. У славян Берегиня изображается как светловолосая девушка с охраной из солнечных медведей.

За выяснениями, кто же такие берегини, оборот Кира как-то потускнел. А ведь он реально смог договориться с медведем. Бер приходит на помощь Киру, а взамен тот дает ему раз в неделю свободной жизни в лесу. Почему бы и нет? Я не против пожить в деревне. Тут классно.

А потом Кир ведет меня пьяную в дом. В наглую висну на нем, пытаюсь его лапать, но он сохраняет спокойствие и невозмутимость. Ах так??? Ну ты попал! Уже в коридоре начинаю раздеваться. Прям до гола.

— Варя, ты чего? — майор немного подвисает, наблюдая, как я пытаюсь стянуть с себя штаны.

— Ничего! — шиплю я, — Лучше бы помог! Я его весь вечер хочу, теку буквально, а он игнорит! Где ваш хваленый нюх, товарищ Берсерк? — тыкаю пальцем ему в грудь.

— Нюх на месте, как и все остальное, — аккуратно вынимает мою ногу из штанины, чуть задерживаясь пальцами на бедре. — А вот ты себя ведешь..

— Ну-ка? Как я себя веду?

— Как плохая девочка, — расплывается в широком плотоядном оскале.

— Которую нужно наказать? — заглядываю в черные глаза майора. Там уже знакомые всполохи черного пламени.

— Которую нужно наказать, — соглашается Кирилл, сжимая в ладони мою грудь, — Ммм, кто-то сегодня без лифчика, да? — покручивает сосок через ткань футболки.

— Да, — с вызовом смотрю на него. — Тебе же нравится моя грудь? — кивает. — Вот тебе и легкий доступ к ней.

Футболку мою не снимает, а просто оттягивает вырез и достает сначала одну грудь, потом вторую. Мнет их, срывая мои стоны. И снова присасывается к соскам. По телу пробегает разряд электричества, меня гнет дугой. Нашла коса на камень. Ему нравится моя грудь, а мне- когда ласкают соски.

— Отшлепаешь? — шепчу ему в макушку.

— Обойдешься, сегодня никакого секса. Ты наказана! — отрывается от меня, забирает мои снятые штаны и идет в спальню.

— Коновалов!!! — кричу я из коридора.

— Я козел, я знаю! — откликается в ответ.

В спальне лежит поверх покрывала, в одних штанах. Широкое тело занимает почти всю площадь кровати.

— Это чего, мне и спать отдельно?

— Еще чего. Я подвинусь. — поворачивается на бок, и шлепает по кровати рукой. — Иди сюда, бука озабоченная.

— Станешь тут озабоченной, когда такое тело рядом. — бурчу, и ложусь, отвернувшись к нему спиной.

— Ах, только тело, значит? — вспыхивает Кирилл и сгребает меня одной рукой под себя.

— Тело, ум, честь и совесть, — огрызаюсь я на него.

Моментом звереет, и рвет на мне футболку. Приподнявшись на руках, жадно меня разглядывает, и снова тискает грудь.

— Никакого секса сегодня, ты сам сказал, — пытаюсь вырваться, но майор переплетает свои ноги с моими и придавливает массой тела. Чувствую каменный стояк, что упирается мне в бедро.

— Его и не будет. Сегодня научимся кончать без члена.

— Это как, простите?

— В первую очередь- молча! — рявкает грубо и кусает за сосок. Снова вскрикиваю.

— Не-не-не, молча не согласна!

— Тогда кляп придумаем. Хотя, зачем нам кляп? — разговаривает сам с собой, потому что ответить уже не могу. Рот запечатывает твердая ладонь.

10. Кирилл Коновалов.

Она сводит меня с ума. Вся, целиком. Вижу Варю рядом- и все, мозг отключается. Включается другой мозг. Нижний. Правильно говорят, что влюбленные мужики теряют разум и самообладание. А влюбленные и ревнивые… В общем, я собрал комбо. Не права была Варя, говоря, что не чувствую ее. Чувствую, еще как. Ну а когда вижу, что она целый день без лифчика гоняет- просто срывает кукушку. Откровенно говоря, было дикое желание завалить ее еще там, у Нины. Но не поймут. Слава богу, хоть какие то тормоза у тебя, Коновалов, остались.

Обламываю секс в коридоре. Сам не знаю, почему. Наверное, чтоб просто позлить. Так эта зараза кудрявая мне еще и хамит! Ну, Булочка, ты встряла! Закрываю ее сладкий ротик ладонью, продолжая терзать столь любимую мной грудь. Уверенная троечка, тяжелая такая, в ладонь идеально ложится. А еще, очень чувствительная. На чем и играем.

Никогда не думал, что смогу довести девушку до оргазма одной только лаской груди. Пока Варя отходит от судорог, валюсь рядом. Кажется, что достаточно только прикосновения, и кончу, как перевозбужденный малолетка. Руки вот опять сами тянутся потискать и помять ее сисечки, но легко бьет меня по рукам.

— Не трогай!

Мигом переворачивается, спускается в ноги ко мне. Оттягивает резинку штанов и ухватывается ладошкой за стояк. Вздрагиваю всем телом. А она, а она просто делает самый офигенный минет в моей жизни! Запускаю всю пятерню в ее кудряшки, обхватывая затылок, и, притянув к себе, целую. Моя девочка. Сладкая. Горячая.

Удивляется, но на поцелуй отвечает. Я ж говорил тебе, что не ханжа.

— Вот ты…

— Козел?

— Нет. Зараза ты вредная, вот ты кто, — дуется мне в грудь.

— Можно подумать, что ты зараза полезная, — облапываю мягкую попку, оглаживая бархатные ягодички. Когда нибудь, доберусь и до них.

— И не мечтай, — будто читает мои мысли. — Не дам.

— Хорошо. — легко соглашаюсь я, сжимая ее попку, — Только имей в виду. Если ты сама попросишь, то ты родишь мне. Уговор?

Подрывается с кровати.

— Коновалов, ты чего это?

— Да ничего, — разглядываю потолок, закинув руки за голову, — Просто подумал, что тебе пойдет быть беременной.

— Кирилл, ты не перегрелся?

— Нет. Заключаем договор. Если ты сама запросишь анала, то ты родишь.

— Ну тебя, со своими приколами. — отмахнулась рукой, — Вот вы Милоша все стебете, что ебет все что движется, а сам? Сам чем лучше?

— Так я ебу только одну, а не кучу, как Милош- приподнимаюсь на локтях.

— И на долго тебя хватит?

— На всю твою жизнь. — снова сомневается во мне. Это больно царапает самолюбие.

— На меньшее не согласен? — смотрит и улыбается.

— Нет, конечно. Придется забыть своих симонов и олегов. И дим до кучи.

— Ревнивая ты жопа, — уже смеется.

Еще какая ревнивая жопа, ты даже не представляешь себе.

— У меня на самом деле есть друзья, Симон и Олег, — садится на кровать, гладит меня по плечу, — Мы даже как-то пробовали встречаться. Но не получилось. Мы поняли, что друзьями нам быть лучше. — пальчики перебирают волосы на моей груди. — Ну а Димка. Димка отец моего крестника. И я никогда даже не думала о нем, как о мужчине, Кир. Я слишком ценю дружбу, чтобы так вот поступать.

Ловлю ее пальчики, целую подушечки, внутреннюю сторону ладошки.

— Кир.

— Ммм?

— Пообещай мне, что, когда вы познакомитесь, то ты их не тронешь?

Многозначительно молчу. Как я могу пообещать то, в чем не уверен?

— Кирилл? — требовательно заглядывает мне в глаза.

— Я очень постараюсь, Булочка. Правда.

Ложится рядом, укладывая кудрявую головку мне на плечо. И рассказывает мне о своей семье, о том, что Дима и его жена помогли ей, когда Варя ушла из дома. Рассказывает все, не скрывая подробностей.