Страница 15 из 44
— Домой?
— Домой.
А дома, на удивление, просто валяемся в обнимку на кровати.
***
На следующий вечер планируем тестировать мои обороты. Нина запасается зельями, отче- молитвами, ну а Варвара собирает в рюкзачок второй комплект одежды для меня. Как показывает практика, оборот в Бера не могут выдержать ни одни штаны.
Местом оборота выбираем поляну. Нина с Сергием занимают наблюдательные позиции метрах в пятидесяти от нас. Ну а мы с Булочкой сидели в центре полянки.
— Кирюш, а как все будет происходить? — Варя с нескрываемым интересом смотрела на меня. — ну, я в том смысле, что как ты вызовешь оборот?
— Да кто бы знал еще. — я почесал затылок- В первый раз Бер учуял тебя, и поэтому заворочался, проснулся. Вчера- почувствовал угрозу тебе. Вот и думай, как его вызывать.
— Значит, надо заставить ревновать, или же чтобы моя жизнь оказалась в опасности! — серые глазищи заблестели нездоровым блеском и я напрягся.
— Ты чего удумала? — напрягаюсь, ожидая чето-то страшного.
— Ничего, — отмахнулась Варвара от меня. — Просто у меня в городе остались такие классные друзья. Симон и Олег. Знаешь. — доверительно наклоняется ко мне, и шепчет. — Знаешь, я считаю, что между нами не должно быть тайн. Так вот, я с ними обоими встречалась и спала. С двумя сразу.
Ярость начала зарождаться где- то в глубине груди, и рвется наружу недовольным рыком.
— Да, — кивает Варя, — Знаешь, они оба были достаточно нежными любовниками. Особенно Симон. О! Еще Дима! Классный парень, жаль, что женат. Он такой классный! Высокий, стройный, голубоглазый блондин. У нас бы были красивые детишки!
Бер рвется наружу. Булочка же чуть отползает назад, отталкиваясь ногами. Краем сознания замечаю, как ее накрывает тенью. Варя что-то шептала, потом говорила. Сознание отказывалось воспринимать слова членораздельно. Ее голос сливался с мелодичный ручей, что звенел где-то вдалеке.
Медведь стоял над девушкой, что сжалась в комочек у его лап, и внимательно смотрел на нее, отмечая, что она вкусная.
«— Ты не охренел ли?»- возмущаюсь я, наблюдая за происходящим, и почему-то не воспринимая мысли Бера, как свои.
«— Она наша»- удовлетворенно рыкнули на меня.
«— Наша.»
«— Пахнет нами».
«Ты просто капитан очевидность.,- хмыкаю я
«— А он вкусный?»
«— Не пробовал, и не хочу. Слушай, медведь. Нам надо ее защищать.»
«— Рразорву!»- рычит разозленно.
«— Я знаю. Поэтому нам с тобой надо решить, как будем жить дальше.»
Варвара наблюдает за медведем с небольшой толикой опаски, но все же тянет руку, и касается темно-бурой шерсти на переносице огромного хищника. Сначала осторожно, потом все более смело гладя и немного почесывая. Здоровенный, намного крупнее обычного мишки, зверь вдруг блаженно закрыл глаза и положил тяжелую голову девушке на ноги.
«Не смей пугать ее!»- прикрикнул я на свое я.
«Человек с ума сошел. Она наша самка. Она нас не боится. Неужели ты не чувствуешь?»- моя вторая часть явно потешалась. «-и никому больше она не станет принадлежать»
«Раздавишь же ее»
«Нет»-категоричное.
«Слушай, пушистый, — мог бы, провел бы рукой по лицу, — Договоримся?»
«— О чем?»
«— О том, что спонтанные обороты нам не нужны. Составим график?»
«График?»-интересуется второе Я.
«Ну да.».
Варя продолжает гладить медведя по голове и морде, нашептывая зверю что-то ласковое, нежное. Потом начинает тихонько шептать слова, от которых мы с медведем замираем, и оба обращаемся в слух.
— Солнце, наш отец священный!
Князя вынь из шкуры тленной!
Пусть вернется к отчим стенам
Человеком неизменным!
«Откуда она зЗнает?»- удивленно спрашивает мой медведь, склоняя перед Варварой голову, и словно кланяясь ей в ноги.
«Что знает?»
«Мы договорились с тобой, человек. Я приду на помощь. Всегда. Но и ты должен будешь давать мне волю»
«По лапам»- только и успеваю произнести я, как чувствую нежные пальчики Вари на своей лысине.
— Ой! — вскрикивает Булочка от неожиданности, и я получаю смачный такой удар коленом в челюсть. — Кирилл! А где мишка?
— Я за него. — бурчу, потирая ушибленное место.
— Договорились?
— Договорились, — киваю. — а что ты за слова такие интересные говорила? Откуда они?
— Да сами на ум пришли, — улыбается мне и зацеловывает мой подбородок, — как будто кто то за меня говорил.
— Вековая память это называется. — подходят Нина с Сергеем.
— Вот уж Во Истину неисповедимы Пути Господни! — Сергей смотрит на нас ошарашенно. — Надо же! Берегиня- истинная Берсерка! Кто бы мог подумать, что мы на нашем веку встретим настоящую Берегиню!
— Кого? — одновременно с Булочкой спрашиваем мы.
— О, боги! — Нина всплескивает руками, — Ну ладно Варя, она мало что знает о Изнанке, ну а ты-то? И этот человек защищает нас!
— Нина! — рычу я, натягивая штаны.
— Что Нина то??? Ты прекрасно знаешь, кто такие Берегини!
— Знаю! — вскидываюсь я. — и знаю, что их не появлялось уже больше четырехсот лет!
— А может, мне все таки кто-нибудь что-нибудь объяснит?! — Варвара ударила меня кулачком по плечу.
Нина обнимает ее, крепко крепко.
— Детки мои, пойдемте домой. там и поговорим. Нам всем есть что обсудить.
9. Варвара Миронова
Моя импровизация с ревнивым майором сработала на все сто! Не успела я договорить про Димку и наших совместных детей, как огроменная туша медведя нависла надо мной. От кончика черного кожаного носа, до толстой попы, его шерсть представляла сплошной градиент от темно-бурого на голове и до черного на попе. Этот монстр был явно больше 3х метров. Просто гигант.
Снова тяну руку к нему. Я не боюсь. Почему-то чувствую, что не тронет. Шумно принюхивается ко мне. Разговариваю с ним, объясняю, что это я, его Булочка, и что он- мой Кирилл. В черных, совершенно диких глазах иногда ловлю понимание речи, значит, майор пытается договориться со своим медведем. Продолжаю разговаривать с Бером, почесывая ему переносицу. Шерсть короткая, жесткая. А еще от него совсем не пахнет животным.
Вдруг этот монстр кладет мне голову на колени, подставляя под почесушки макушку и смешные круглые ушки. И я с удовольствием его чесала. Зверь блаженно щурил глазки-бусинки, в которых нет-нет да и мелькнет огонек сознания.
— Солнце, наш отец священный!
Князя вынь из шкуры тленной!
Пусть вернется к отчим стенам
Человеком неизменным!
Слова сами слетают с губ. Медведь, услышав их, встает на все четыре лапы, утробно-рыкнув, и вдруг склоняет передо мной голову низко-низко, почти касаясь носом земли. Я машинально продолжаю его гладить, и внезапно ощущаю под ладонью человеческую кожу! Взвизгнув, на рефлексах заряжаю недомонстру коленом в челюсть. И слышу шипение моего майора.
— Ой!- прикрываю рот ладошками, — Кирилл! А где мишка?
Гневно зыркает на меня, трет ушибленный подбородок.
— Я за него, — бурчит на меня.
Обнимаю его, зацеловываю ушибленное место, губы чуть покалывает отросшая за сутки темная щетина.
— Варь, а что это за слова такие были? — спрашивает майор.
— Не знаю, будто кто-то за меня говорил.
— Вековая память это называется, — вездесущая Нина с отцом Сергием спешат к нам, а Сергей рокочет:
— Вот уж во истину неисповедимы пут господни! Надо же! Берегиня- избранная Берсерка! Кто бы мог подумать, что мы встретим настоящую Берегиню!
— Кого? — хором спрашиваем с майором.
И получаем нотацию от Нины, что, мол, Варе, то есть мне, позволительно такое не знать, а вот Кириллу должно быть стыдно! Коновалов рявкает на ведьму. Я рявкаю на Кира, требуя все объяснить.
И Нина всех уводит в дом, чтобы поговорить.
***
Меня немного поколачивало. Я- Берегиня. Похоже, магия передается половым и воздушно-капельным. Нервно хихикаю. Отец Сергий наливает мне Нинину наливку. Выпиваю залпом, не ощущая ни градуса, ни вкуса. Как вода.
Сегодня, когда Кир оборачивался, словно сами собой вырвались слова о князе. Будто кто-то нашептал! И вот вам, пожалуйста. я- Берегиня! Берегиня — одна из самых загадочных богинь в славянской мифологии. Берегиня — великое славянское божество, мать всех духов и владычица земных богатств. Ее называли в народе также Ладой. Это хранительница дома, защитница людей от зла, беды, болезней, смерти, покровительница урожая. Есть 3 вида берегинь. Первые- это хранительница домашнего очага, любящая жена и заботливая мать. Мифы рассказывают, что в начале времён, когда ещё не было ничего во Вселенной, Берегиня стояла у истоков жизни вместе с Родом, вторые-добрые русалки. Согласно поверьям, утонувшие юные девушки превращались в несчастных созданий, что предупреждали об опасности живых.