Зимняя магия

Дерзкое выражение его лица не дрогнуло, когда он соскользнул с кровати и встал перед ней, схватившись за переднюю часть джинсов. Ее дыхание перешло в мягкие выдохи, когда Калум щелкнул замком змейки на джинсах и потянул молнию вниз. Толстая плоть его эрекции выпирала, натягивая джинсовую ткань, удерживающую ее на месте до последнего вздоха. Женщина много раз задавалась вопросом, был ли он обрезан, особенно в те дни, когда он сидел напротив нее и смотрел на нее. Или, когда он вставал и осторожно приводил себя в порядок, но никогда, даже в самых смелых мечтах, она не представляла себе этого.

Фаун протянула руку, но тут же отдернула ее.

— Вперед. Я не кусаюсь… сильно, — прорычал он. Она наклонилась вперед, просунула руку под джинсы и провела кончиками пальцев по стальной бархатной плоти его члена. — Но я сделаю это…

Его глаза приобрели золотистый цвет, когда он улыбнулся, обнажив удлиненный изгиб своих клыков.

У Фаун перехватило дыхание.

— Я чую тебя, детка, — протянул он. — Не бойся. — Он прижал ее руку к своему паху и хмыкнул. — Моя плоть, твоя плоть. Мы одинаковые. Только удовольствие, сладкая. Только любовь.

Он погладил тыльную сторону ее руки, почти наполняя ее силой, в которой она нуждалась, чтобы двигаться вперед.

— Моя плоть, твоя плоть, — Фаун облизала губы. — Мы просто веселимся.

— О, мы будем не просто веселиться, детка, — Калум усмехнулся. — Я собираюсь перевернуть твой мир.

Она расхохоталась, но прикрыла рот рукой, когда Калум нахмурился.

— Прости.

— За что?

Он взял ее за руку.

— Я думала, что расстроила тебя.

— Потому что ты убрала свои руки от меня, — ответил мужчина. — А теперь продолжим, сладкая. Ты убиваешь меня.

Она скользнула рукой по его брюкам и вздохнула, увидев контраст его мягкой плоти с толстым контуром растущей эрекции. Становясь храбрее с каждой секундой, она стянула джинсы с его бедер и взяла его в свои руки. Калум хмыкнул и обхватил ладонью ее щеку, удерживая ее внимание на своем лице, а не на том, что она делала. Его веки тяжелели с каждым движением ее руки, губы приоткрывались, когда он втягивал воздух. Он позволил ей исследовать себя, ласкать. Так много негативного было связано с сексом. Вместо того чтобы торопить ее, он, казалось, был доволен тем, что позволил ей насытиться им. Фаун обхватила его яйца и покатала их в ладони, проверяя их вес, прежде чем вернуться к его длине. Он простонал ее имя и согнул бедра. Резкая дрожь пробежала по телу мужчины, когда на кончике головки образовалась жемчужина предварительной спермы.

Фаун провела по нему большим пальцем, потом поднесла к губам и облизала. Соленый мужской вкус взорвался на ее языке, отчего у нее закружилась голова. Она хотела большего, но не знала, как сказать об этом.

— Ты очень вкусный, — сказала она.

От ее заявления по щекам пополз жар.

— Неужели? — спросил он, заправляя прядь волос ей за ухо.

— Мммм, — ответила она. — Теперь я понимаю, почему тебе нравилось облизывать пальцы после…

Фаун посмотрела вниз, когда жар усилился и распространился по ее шее.

— Ты убиваешь меня, — прохрипел Калум. — Я позволю тебе попробовать меня позже, но сейчас, я не думаю, что у меня есть самоконтроль, необходимый, чтобы направлять тебя. — Он забрался на кровать. — Однако это не значит, что я не могу сделать еще кое-что.

Он держал ее открытой для своего изучения, пока его язык кружился вокруг ее твердого клитора. Глаза Фаун расширились, и ее бедра приподнялись с кровати. Калум положил ладонь ей на живот и удержал на месте, продолжая лакомиться ею.

— Что ты сделал? К чему ты прикоснулся?

— Ничего… особенного, — он усмехнулся. — Ты такая чувствительная.

Он снова облизал ее клитор, затем прижался ртом к ее киске и начал пировать. Его язык хлестнул ее, а затем заполнил. По ее коже пробежали электрические искры. Ее соски сморщились. Она задрожала с головы до ног, когда шар блаженства почти взорвался в ее животе.

Он не дал ей возможности отдышаться и не дал ей времени привыкнуть. Калум щелкнул по ее клитору, затем пососал его, зацепив тугой комок нервов краем зубов. Фаун вскрикнула и пошевелилась под ним, отчаянно пытаясь двигаться. Однако у него были другие идеи. Он продолжал целовать ее, трахая языком и одновременно просовывая палец в ее пульсирующий вход.

— Калум, — всхлипнула она.

— Черт, — проворчал мужчина, добавляя второй палец.

Он довел ее до грани безумия, казалось, наслаждаясь тем фактом, что она извивалась для него, преследуя волнующий шар экстаза, расширяющийся внутри нее. Она извивалась вокруг его пальцев и покачивала бедрами, оседлав волну восторга, захлестнувшую ее.

— Ты сжимаешь мои пальцы, и ты такая чертовски горячая и влажная. Дай мне больше. Я хочу, чтобы твои соки текли по моему подбородку.

Она застонала.

— Пожалуйста.

Фаун открыла глаза и увидела, что он наблюдает за ней. В его взгляде блеснуло возбуждение. Его рот все еще был прижат к ее киске. Он застонал, прижавшись к ней, и ее пронзила дрожь.

— Боже, — она вздрогнула.

— Что «пожалуйста», Фаун? Что тебе нужно?

Калум пошевелил пальцами, затем сжал их и вытащил из нее, прежде чем скользнуть обратно внутрь.

— Мне нужно кончить, — она вздохнула.

Странное ощущение распространялось по ней, как мини-молнии, облизывая нервные окончания, пока оно не превратилась в узел нерастраченной энергии.

— Да, это так.

Его язык скользил по чувствительной плоти ее киски, в то время как он продолжал трахать ее своими пальцами.

— Отпусти себя, детка. Я поймаю тебя, — сказал он, прежде чем нежно прикусить ее клитор.

Все взорвалось внутри нее. Фаун кричала его имя, когда она разлетелась на кусочки в разные стороны. Лучи яркого света заполнили ее взгляд, пока она не растеклась на одеяле.

— Ух ты, — прошептала она, наконец отдышавшись.

— Действительно.

Калум запечатлел последний поцелуй на ее складочках, затем поднялся вверх по ее телу, покрывая влажными поцелуями живот, бока и грудь. Он прикусил ее подбородок, а затем взял в рот ее нижнюю губу. Она чувствовала вкус своего освобождения на его языке, когда он, наконец, завладел ее ртом, и это только разжигало пламя ее желания.

— Нам нужно беспокоиться о твоем цикле?

Женщина покачала головой и уткнулась лицом ему в грудь.

— Нет. Я в норме.

То, как он сказал «нам», как будто они были командой. Его забота о ее защите заставила ее хотеть его еще больше.

Двигая бедрами, он положил ее ногу себе на локоть. Он устроился возле ее входа и взял ее губы в обжигающем поцелуе, когда подался вперед. Ее голова откинулась на подушку, и крик блаженства сорвался с губ Фаун. Над ней хмыкнул Калум. Его челюсти сжались, когда он отступил и наполнил ее еще больше.

Его толчки были размеренными, доставляя ей максимальное удовлетворение, не причиняя боли, к которой она привыкла. Фаун впилась ногтями ему в спину, цепляясь за него изо всех сил. Мужчина наполнил ее до такой степени, что она подумала, что разорвется пополам, но вместо того, чтобы бояться ощущений, проносящихся по ее телу, она наслаждалась. Упивалась ими. Она позволила себе снова взлететь. Оседлав эйфорическое чувство, пробегающие сквозь нее, Фаун снова кончила.

Калум застыл над ней.

Его большое тело сотрясалось от усилий, которые требовались, чтобы оставаться неподвижным, пока он наблюдал, как она получает удовольствие.

— Ты прекрасна, когда испытываешь оргазм.

Он снова начал двигаться. Покачивая бедрами, он двигался неровно и отрывисто, как будто боролся со своей низменной потребностью и делал ее последней.

Она погладила его по спине, подбадривая.

— Полегче, Калум. Ты тоже можешь отпустить себя. Позволь мне быть тем, кто поймает тебя.

Фаун обвила ногами его талию, и он приподнял ее бедра, меняя угол проникновения. Она воскликнула. Покалывающее блаженство распространилось по ее телу, усиливая ее потребность. Их стоны наполняли комнату с каждым толчком его бедер. Его темп увеличился, когда он уткнулся лицом в ее шею и снова и снова повторял ее имя. Рука Калума удерживала женщину на месте, в то время как он поместил свою другую руку между ними и потер ее клитор.