Страница 14 из 81
— Был жуткий скандал. Снова мать рыдала, отец рычал на мать, сестра успокаивала обоих… а я наблюдал с наполеоновским спокойствием за третьим действием марлезонского балета…Но нет худа без добра. Уехал я в Питер не только с пуховиком, но и ежемесячным лимитом…который, практически сразу загнал в свой секендхендный бизнес. И хочу сказать, наконец-то зажил почти припеваючи. А у тебя есть страшная тайна?
Я вдруг поняла, что он ждет от меня тоже какого-нибудь постыдного признания. И что даже, если будет смеяться над ним, то без злости и желания унизить.
— Есть у меня такая… — говоря это я рассматривала, смыкающиеся металлические круги на своей подвеске, — о которой никто не знает…Я протыкаю мандаринам в магазине живот. Прям кайф испытываю, когда ноготь рвет кожуру и входит в мякоть, и жутко бесит, когда шкурка приросшая. Само собой, вспоротые мандарины я не покупаю.
Прикрывая рот ладонью, он беззвучно затрясся от смеха.
— Извини, Фике. Я не над тобой. Просто у тебя было такое выражение лица, когда ты об этом говорила…
— Ой, да ладно! — небрежно махнула рукой. — Чего уж там…смейся!
— А я книги в магазине переставляю, — неожиданно признался. — И разговариваю с котами.
— Это многие делают.
— Я разговариваю на их языке.
— Это как?
— Беру на руки, шиплю, мяукаю и урчу им в морду.
Я громко расхохоталась, а он вслед за мной. Мы ржали, как два дебила. Останавливались на секунду, смотрели друг на друга — и снова начинали заливаться. И не было в наших признаниях ничего покаянного, но в этом пряталось особое удовольствие. Смеяться вместе, над своими слабостями.
— Пошли уже ужинать! Остынет все! — потянув одной рукой меня за руку, второй залпом допил свое шампанское.
Глава 9
— Ну что, — снова наполнив бокалы Виктор посмотрел на меня, слегка прищурившись, — на брудершафт?
— И целоваться? — я облизывала зубы изнутри, чтобы хоть как-то сдержать улыбку, хотя она все равно, наверное, перла из глаз.
— А иначе какой смысл?
Наклонившись над столом, мы переплели руки, выпили, и я, как дура, приподняла подбородок, потянувшись навстречу. Рыжий чуть уклонился в сторону и коснулся самого краешка моих губ, там, где сходятся верхняя и нижняя. Коротко — как будто поставил точку, которая тут же расползлась в загадочное многоточие, потому что, дразня скользнул губами по щеке.
— Я не хочу выхватить по морде, — насмешливо играет бровями.
Ах ты ж … подловил! Ну ладно, я тоже умею мариновать, промелькнула злорадная мысль, и меня тут же затопило жаждой возмездия.
— Я заказал на свой вкус, — вытягивает из пачки, предусмотрительно оставленной на столе влажную, салфетку и протирает руки. — Но надеюсь тебе понравится.
Пододвигает мне дымящуюся коробочку из корейского ресторана, и ловко открыв свою орудует палочками, засовывая в рот лапшу с кусочком говядины.
— Не бойся, ничего особо острого нет, — обводит рукой стол. На столе красиво расположились жареные баклажаны, фаршированные шампиньоны, какой-то салат, с пророщенной соей в маленьких мисочках, и нарезка из фруктов.
— Я специально заказал все для неискушенных. Чапче, очень вкусная, попробуй!
Последовав его примеру, я тоже тщательно вытерла руки, и открыв упаковку вдохнула аппетитный пряно-мясной аромат.
— Можно я не буду выпендриваться? — обнаружив, скромно отложенные в сторонке более традиционные столовые приборы, взяла вилку и смущенно призналась. — Палочками, я чаще пользуюсь, как заколкой для волос.
— Конечно!
Размешав содержимое коробочки, чтобы остудить, я настороженно приступила к еде.
— Очень вкусно — зажмурилась от удовольствия с набитым ртом.
— Шампанское, как и гипсофила не особо вписываются сюда, — стрельнул глазами на любовно пристроенный мной в центр стола горшок, — но мы же выше предрассудков, — задорно подмигнул. — За нас!
Я не знаю, чем Виктор меня так притягивал. Какой-то откровенной непосредственностью, что ли… А может тем, что не старался выглядеть круче, чем есть на самом деле. Хотя он и правда крутой, не каждый будет так шиковать с малознакомой женщиной, которую видишь третий раз в жизни. Нормальные люди приурочивают такие свидания к чему-то знаковому.
— Тебе, наверное, дорого встало это удовольствие? — обвожу вилкой вокруг.
— Вовсе нет, пару раз продал себя симпатичной хозяйке этого места! — отмахивается небрежно.
Я всматриваюсь в его лицо и с понимаю, что он снова надо мной смеется.
— Шучу! У меня много друзей, — гордо задрал подбородок. — Аренда столика обошлась мне чисто символически, потому что главный менеджер гостиницы, лучшая подруга, девушки Романа, того самого, что директор твоей сестры. А еда заказана из ресторана. Кстати, как там Валентина?
— Более- менее…
— Игорек был на высоте?
— Уж не знаю на какой высоте был Игорек, но Валя моя была в ударе! Нет-нет, — закрываюсь в шутку руками крест накрест. — Не спрашивай! Это не мой секрет.
— Очень любопытно, конечно… но думаю они сами…без нас разберутся…
— Я тоже так думаю.
— Попробуешь? — трясет небольшую пластиковую бутылку с иероглифами.
— Традиционное корейское рисовое вино. Не бойся, оно слабенькое, всего градусов восемь.
— А давай, — двигаю к нему стопку. Линц разливает непрозрачную, будто смешали обычное молоко с топленым, жидкость, совсем непрезентабельного вида. Даже страшно пробовать как-то, потому что кажется, что это будто что-то порошковое и отвратное.
— Не бойся! — подбадривает с улыбкой.
Клянусь, его улыбка могла растопить даже айсберг, не то что склонить на свою сторону таких экспериментаторов, как я.
Делаю первый глоток и.…
Неожиданно — приятная сладость с долей кислинки. И пахнет необычно, все той же кислинкой, сладостью и рисом
— Ну как?
— Очень освежающий вкус, — одобрительно киваю. Рыжий подливает еще. — Понятно, что в составе рис, а что еще?
— Ячмень, мука, дрожжи …
— Фу, клейстер!
— Тебе же понравилось? — смеется он.
— Ну такое себе…много не выпьешь…
— А вот корейцы его пьют много и часто. Наливают из чайничка в пиалочки и фигачат, по любому поводу, — качает головой в подтверждение своих слов. — Корейцы вообще много пьют. Они сами по себе малокоммуникабельные, а алкоголь их подстегивает к общению и раскрепощает.
— Ты был в Корее? — закусываю вино баклажаном, кстати острым и с чесночком. Целоваться-то мы все равно сегодня не будем.
— Чуть-чуть, — показал пальцами.
Наш разговор принял оборот вежливого трепа. Вроде бы, о самых безобидных вещах, но постоянно балансируя на краю волнительной фривольности. Впрочем, с Линцем это вовсе не воспринималось, как фривольность, скорее, как пикантность.
Голова у меня была полностью ясная, разве что в теле появилась едва заметная приятная расслабленность, я с удовольствием слушала, как Виктор с юмором рассказывал о своей веселой жизни в Питере, о том, как непросто было поначалу в общаге…спать на скрипучей кровати, с часто храпящими из-за постоянных пьянок соседями. Как открывал для себя злачные места, как первый раз переспал с проституткой.
— Давно танцевала? — совершенно неожиданно перевел тему.
— Давно, — мечтательно вздохнула.
Я, когда немного пьяна, мне танцевать хотелось даже больше, чем в порыве страсти иными частям тела ощущать мужское внимание.
— Я тоже, — делает музыку пультом чуть громче и пригласительно протягивает мне руку.
— Прямо здесь?
— Ну зачем же тут? На улице… во-о-он там, — указывает пальцем на парящий подиум на крыше. Подхватывает плед, укрывая себе плечи, тянет меня за руку на выход.
— Районы. Кварталы. Жилые массивы… — смеюсь я, выкрикивая на ходу.
Не до смеха стало, как только Рыжий плавно притянул меня за поясницу к себе. Одна его рука обхватывала мою талию, другая прошлась по спине и остановилась на шее, поигрывая краем волос.
— Эй, — бархатный шепот коснулся уха, — расслабься, это просто танец.