Страница 11 из 50
— Добро пожаловать, ваше сиятельство! — склонилась в глубоком книксене впечатлённая вдова. — Я бесконечно признательна вам за то, что вы всё же решили почтить мою скромную обитель своим присутствием! Для меня, скромной вдовы, это действительно высокая честь…
Владимир Шуйский, молодой маг ранга Адепта, соскочил со своего скакуна. Лошади всех присутствующих дружинников были отнюдь не обычными представителями копытных, нет. Это была специально выведенная магическая порода, солнечные аргамаки, которые своими свойствами и боевой мощью могли заставить покраснеть и устыдиться собственного несовершенства многих хищников Сибири. Собственно, а как иначе? Толку боевому магу с обычного коня? Нет, каждый такой конь стоил маленькое состояние, но полностью оправдывал данный ценник…
Но княжич, естественно, не мог прискакать на обычном коне. Его ездовым животным оказался здоровенный, около трёх метров в холке, тигр. Необычные тигр — не рыжий, а снежно белый в черную полоску могучий зверь с аурой Старшего Магистра… Невольно мадам Жизель задумалась о том, как же чудовищно богат и могущественен должен быть Род, который может не задумываясь выделять наследнику подобное ездовое животное, которое в иных Родах на её родине за зверя-защитника семьи могли почитать, и отправлять, игнорируя всё, подобную свиту. Да его дружинники могли собой заменить почти всех её гостей и от того приём стал бы лишь более примечателен — любой Магистр, что Старший, что Младший, уже считался достаточно заметной личностью сам по себе, вне зависимости от того, кто он и чем по жизни занимался…
— Ну что вы, мадам! — улыбнулся княжич, подхватывая под локоть вдовы и заставляя выпрямится. — Право же, мне неловко слышать такое от столь очаровательной женщины! Пожалуйста, не нужно кланяться. Давайте я лучше представлю вам своих друзей. Это — Андрей из Рода Смирновых…
Представил молодой наследник Шуйских троих человек. Андрей Смирнов, Антон Звягинцев и Василий Дружинин — все представители знатнейших боярских Родов, члены правящих семей в своих Родах, молодые и талантливые бояре. Цвет боярства, можно сказать, одним своим присутствием мгновенно поднимающие мероприятие на невиданные доселе высоты.
Дальнейшее закрутилось как-то само собой. Юный Шуйский и его друзья веселились и шутили, вполне благосклонно воспринимая окружающих дворян, иногда танцевали, оказывали дамам знаки внимания — в общем, вели себя вполне достойно, к вящему удовольствию мадам Жизель.
— Знаете, я только недавно вернулся с развернувшейся в Сибири военной кампании, — вещал слегка подпивший Владимир Шуйский. — Во главе части Родовой дружины и местных войск нашего Рода я присоединился к Имперской Страже в борьбе с некими нолдами — пришельцами с другой стороны Разлома…
— Ах, сударь! — кокетливо воскликнула одна из многочисленных девиц, крутившихся вокруг в надежде привлечь внимание знатных бояр. — Вы лично рисковали своей жизнью в этих богом забытых краях⁈ Как мужественно!
Лесть была грубоватой и неумелой, но принявший уже далеко не первую стопку анисовой водочки с лимонной долькой Шуйский лишь благожелательно улыбнулся и гордо выпятил грудь.
— Сударыня, когда отечестве зовет своих сынов на защиту государственных интересов, то как можно его проигнорировать⁈ — напыщенно заявил парень. — Я ведь не какой-то там трус, да и мой Род никогда не уклонялся от выполнения своего долга перед Россией-матушкой! Я лично снёс в бою не одну рогатую голову, и даже, если пожелаете, могу показать вам трофеи — они в нашем родовом особняке в черте города.
Мадам Жизель доподлинно знала, что младший Шуйский на поле боя всегда находился в надежном тылу и уже оттуда бил боевой магией — просто развлечения ради. Её новый могущественный патрон бывал болтлив в перерывах между своей больной страстью и любил порассказывать о своей исключительности. Как опытная и много повидавшая дама, Жизель дю Белле умела отличить хвастливые преувеличения от крупиц истины, а потому очень хотела бы сейчас фыркнуть. Но удержала себя. В отличии от кое-кого другого…
— А я вот слышал несколько иное, — бросил боярин Морозов. — Что Наследников Шуйских на Фронтире было двое, и особо отличился именно старший из них. Герой штурма Багрянска, лично взявший две башни крепости и участок стены меж ними и продержавшийся достаточно долго, что бы основные силы Третьего Корпуса успели подойти и взять город… И насколько я знаю, имя того человека не Владимир, а Аристарх.
В зале побежали удивленные и опасливые шепотки. Мало кто в Санкт-Петербурге рискнул бы вот так в открытую провоцировать Наследника Шуйских. А уж заявлять о том, что Наследников двое… Это было страшное оскорбление, за которое могли убить на месте почти кого угодно.
Вот только в данном случае работало это самое «почти». Ибо эти слова произнес никто иной, как боярин Морозов — представитель не менее знатного и могущественного Рода, чем Шуйскией. Да, он не был Наследником в своём Роду, но тем не менее — он был одним из сыновей Главы своего Рода. А потому мог позволить себе словесную перепалку с кем угодно в своем поколении, кроме разве что носителей фамилии Романовых.
— Какая свинья посмела!.. — рыкнул было уже изрядно опьяненный Шуйский, но наткнулся взглядом на говорившего.
Вокруг Морозова и стоявшего рядом с ним Шувалова мгновенно образовалось пустое пространство, как вокруг прокаженных. Тонкий, изящный Морозов презрительно хмыкнул, окинув надменным взглядом окружающим, а затем обратился к замолкнувшему на полуслове Владимиру.
— Владимир Леонидович, батюшка, а повторите-ка, как вы меня назвали? — делано ласковым голосом попросил он. — Свиньёй, верно? Это так теперь Шуйские относятся к Морозовым?
Назревал скандал. Нахалка Горкина, уже держащая под руку её Сержа, выглядела довольной, как кошка, которой досталась крынка сметаны. Естественно, продолжение приема в подобном духе совсем не улыбалось хозяйке, и потому мадам Жизель поспешила вмешаться:
— Право же, Сергей Анатольевич, княжич не имел ввиду ничего плохого, — буквально пропела дю Белле, вставая меж парой высокородных аристократов. — Всего лишь небольшое недопонимание…
Спина прекрасной вдовы, в противоположность её спокойному тону и мягкой улыбке, взмокла от напряжения. Пара сопляков (с её точки зрения, разумеется), явно намеревающася устроить знатную ссору, представляла Рода, каждый из которых в её родной Франции шёл бы по влиянию, богатству и личному могуществу сразу за королевским, без труда переплёвывая герцогов Бургундских, Аквитанских и Бретонских, самых крупных французских аристократов.
В целом, происходи подобное где угодно в ином месте, и прекрасная вдова лишь с удовольствием понаблюдала бы за конфликтом. Но всё происходило на её приеме, и для мадам Жизель это могло кончится весьма плачевно. Как бы не закончилась их сегодняшняя ссора, Рода молодых людей уладят конфликт, не доводя до войны… Но вот ей, как устроительнице данного мероприятия, старшие члены Родов могут выставить определенные претензии, сделав из прекрасной вдовы козла отпущения.
И после подобного мадам останется лишь бежать из этой пусть варварской, дикой и грубоватой, но очень богатой и интересной страны. В родную Францию — туда, где родичи как её мужа, так и её собственные спят и видят пристроить вдову во второй брак за удобного человека, что бы ограничить её свободу и получить доступ к её капиталам. Что женщине, естественно, совершенно не улыбалось — ей жизнь свободной, прекрасной и весьма распутной вдовы нравилась более чем.
Вот только, к сожалению, её никто слушать не собирался. Властным движением Владимир Шуйский потянул мадам де Бюлле на себя, задвинув за спину, и шагнул вперёд.
— Я назвал тебя свиньёй, Морозов, — решительно ответил Шуйский. — Правда, не разглядел, кто со мной говорит… И потому готов принести свои извинения — всё же мы одного круга, и несмотря на то, что моё положение выше твоего, я не считаю правильным ссориться по таким пустякам.
— Так приноси эти извинения, — с насмешливой полуулыбкой потребовал Морозов.