Страница 12 из 12
Итак, как же капитализм дошел до империалистической фазы, с неизбежностью ведущей, по мнению Ленина, к войнам за раздел и передел мира? Формируясь как строй свободной рыночной конкуренции, он по мере развития стал обращаться в собственную противоположность – монополию. Капиталистическая конкуренция сменилась засильем капиталистических же монополий. Монополистическая стадия развития капитализма – это и есть, по Ленину, империализм. Пять его главных признаков таковы: «1) концентрация производства и капитала, дошедшая до такой высокой ступени развития, что она создала монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни; 2) слияние банковского капитала с промышленным и создание, на базе этого „финансового капитала“, финансовой олигархии; 3) вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров, приобретает особо важное значение; 4) образуются международные монополистические союзы капиталистов, делящие мир, и 5) закончен территориальный раздел земли крупнейшими капиталистическими державами». Потенциал мирной экспансии капитализма внутри своей страны на стадии империализма оказывается исчерпан, для дальнейшего движения необходимы новые территории, а они все уже заняты! Значит, нужно их захватить силой… Так возможно ли совместить монополизм в экономике с мирной, незахватнической политикой в международных отношениях? Ленин утверждает, что нет, и считает совершенно неслучайным тот факт, что аннексионистская и колониальная политика резко активизируются по мере перерастания капитализма из конкурентного в монополистическое состояние. Когда все поделено внутри – взор монополистов обращается вовне.
Другой важный фактор – неравномерность развития частей мирового хозяйства. Монополизм не ослабляет, а усиливает эту неравномерность и эти различия. «А раз соотношения силы изменились, то в чем может заключаться, при капитализме, разрешение противоречия, кроме как в силе?» Какое же может быть «иное средство, кроме войны, для устранения несоответствия между развитием производительных сил и накоплением капитала, с одной стороны, – разделом колоний и „сфер влияния“ для финансового капитала, с другой?» Ленин такого средства не видит: «при капитализме немыслимо иное основание для раздела сфер влияния, интересов, колоний и проч., кроме как учет силы участников дележа… А сила изменяется неодинаково у этих участников дележа, ибо равномерного развития отдельных предприятий, трестов, отраслей промышленности, стран при капитализме быть не может». И вот уже колонии из дорогостоящего бремени, каким они были примерно до середины XIX века, превращаются в желанный и необходимый элемент капитализма. Сначала это приводит к разделу мира между капиталистическими хищниками, а затем, когда мир уже поделен, к войнам за его передел, то есть к победе более сильных хищников над более слабыми, к их подчинению и поглощению.
В результате захвата и раздела мира «капитализм выделил теперь горстку (менее одной десятой населения земли…) особенно богатых и могущественных государств, которые грабят – простой „стрижкой купонов“ – весь мир». Сохраняя прибыль, получаемую за счет эксплуатации рабочих своей страны, капиталисты добавляют к ней сверхприбыль, эксплуатируя население других стран. За счет этой сверхприбыли «можно подкупать рабочих вождей и верхнюю прослойку рабочей аристократии. Ее и подкупают капиталисты „передовых“ стран». Эта подкупленная прослойка становится главной опорой буржуазии как правящего класса, ее агентами в рабочем движении. Порывая с революционной идеологией пролетариата, она проповедует во внутренней политике реформизм, а во внешней – шовинизм, ультранационализм. Как могут быть связаны эти две столь различные идеологии? Шовинизм, оправдывая империалистическую политику сверхэксплуатации других стран, колоний и полуколоний, дает передовым капиталистическим странам деньги и время на то, чтобы предотвратить социальную революцию, заменив ее постепенными и ограниченными социальными реформами. Предсказанная Марксом социальная революция в наиболее развитых странах даже не откладывается, а отменяется.
Чтобы там ни говорили либералы о том, что «демократии не воюют друг с другом», Ленин не видит возможности установления прочного и длительного мира между империалистическими державами. Отдельные союзы, сделки, пакты – да. Долгосрочный мир – нет. Все межимпериалистические союзы «являются неизбежно лишь „передышками“ между войнами. Мирные союзы подготовляют войны и, в свою очередь, вырастают из войн». Более того, финансовый капитал и монополии – господствующие силы империализма – «всюду несут стремления к господству, а не к свободе. Реакция по всей линии… Особенно обостряется также национальный гнет и стремление к аннексиям, то есть нарушениям национальной независимости». Однако тем самым империалистические хищники готовят собственную гибель – разрушая докапиталистические порядки в зависимых странах и колониях, развивая их производительные силы, возбуждают сопротивление со стороны их жителей и даже дают покоренным народам средства и способы для освобождения. Сам же капитализм не только усиливается, но и слабеет, загнивает, как всякая монополия, скатывается к паразитизму, тормозит технический прогресс, перебрасывает деньги из промышленности в сферу финансовых спекуляций, в общем, пытается из предпринимателя стать рантье. Такой путь бесперспективен, и капитализм неизбежно умрет, утверждает Ленин. И действительно, всего через полвека после выхода его книги империалисты были вынуждены освободить практически все свои колонии. А возникновение СССР как системной альтернативы капитализму и ядерного оружия со временем заставило капитализм найти новые формы выживания и развития в более сложном, но и более свободном мире.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.