Вторжение в Ойкумену

Самого Гвидо отбросило за пятьдесят метров. Де Клермон перелетел через отпрыгнувших с пути катафалка Роба, Тоню и Элю, рухнул на мощёную улицу, и по нему катафалк уже проехался, ломая руки. В довершение бед, он упустил почти готовое заклинание, и пусть по нему оно ударило не в полную мощь, но хорошенько его подкоптило.

Совершенно деморализованный маг вскочил, обвёл переулок безумным взглядом и побежал куда глаза глядят. Тем более что уже слышались свистки городовых, да и народ стал выходить из дома, привлечённые звуками уличного боя. Роберт облегчённо выдохнул. Каким-то удивительным образом, но этот бой остался за ними.

Объяснения с полицией не заняли много времени. Сбежавшего Гая де Клермона — Гвидо, они называли нейстрийским шпионом, что было недалеко от истины, которого они разоблачили. Из-за этого он на них сначала напал, а потом, когда убить не удалось, скрылся. Целеская рассказала сыскарям, что видела Гая де Клермона в гостинице, не скрывая своего злорадства. К счастью, полицейские, которые в этом мире были зачем-то обряжены в кирасы, видели убегающего Гвидо, ну и сыграло роль, что они все были магами и дворянами. Ну и, естественно, среди полицейских не было магов. Поэтому никто не смог установить, что из них троих, целых два чернокнижника. Когда Роберт спросил — почему так, пани Целеская лишь фыркнула и пояснила, что никакой, даже самый опустившийся маг не станет работать в полиции. В Тайном приказе, ещё возможно. Чародеи, например, охотно работают в таких учреждениях, а вот работа в полиции считалась чем-то неприличным.

— Поэтому и бардак, — глубокомысленно заметил Роберт. — Вдруг какие маги пойдут в криминал? А?

Они уже ответили на все вопросы полиции и зашли в комнаты домика, которые снимала пани, проживая в городе.

— Так проще, — пояснила она. — Ну если собираешься задержаться в каком-то городе надолго. Покупаешь газету, там всегда подобные объявления печатаются. Мне, правда, пришлось подождать какое-то время, прежде чем это жильё освободится. Здесь какой-то купчина толстопузый жил, и пока корабль для плавания в Терранову не снарядил, не свалил.

Она помолчала, глядя на скудную обстановку дома, правда, заваленного книгами, которые вряд ли принадлежали местным или купцу, а потом объяснила.

— А насчёт полиции особо не радуйся. Нами занимается Магическая палата, при Тайном приказе. Свои же собратья, если надо на дыбу, определят… Ну, вернее, на каторгу. Сейчас-то уже магов не пытают. Не те времена. Да и не требуется этого. Глава палаты граф Городецкий, сильный чародей и прекрасно владеет школой менталистики. При желании выпотрошит любого умника, а потом поедешь в орихалковых кандалах в Шибир, снег убирать. А его там много. Шучу. В Андреевской крепости будешь сидеть, весь отмеренный срок, и мечтать, чтобы тебя отсюда хоть куда, хоть в Шибир отправили.

Орихалком в мире Ойкумены называли какой-то уникальный сплав металла, на который не воздействовала магия. Рецепт не был секретным, просто изготовление было настолько долгим муторным, что предложение Владислава создать орихалковое оружие было воспринято со скептицизмом. Лишь Лерка оживилась и попыталась разобраться в процессе изготовления, чтобы начать производить орихалк в промышленных масштабах. Скептическое замечание Роберта, что за такие фокусы, её свои же удавят, объединившись с алурийцами, она проигнорировала. Шелта не пытались её отговаривать, сказав, что пусть попробует. Причина такого пофигизма, стала понятна, когда у Леры ничего не получилось, и она в сердцах обругала Влада дураком и прожектёром, забросила эти работы.

— Но это всё лирика, мальчик и девочка, — проговорила Целеская своим шипящим голосом. — Давайте займёмся настоящим делом.

Она повела Роберта и Тоню из гостиной наверх, в свою комнату, а потом откинула небольшой и какой-то примитивно сделанный гобелен, под которым оказалась картина.

— Вот, — сказала она, показывая рукой на рисунок. — Личная работа доктора Фортунуса. Сам рисовал. Надо что-то сделать с этой картиной.

Нельзя сказать, что перед ним был шедевр искусства, но всё равно, картина была хорошая, добротно написанная. На ней перед неким старым магом, возможно, самим Чешковским, сидевшего за столом, на котором лежала книга и принадлежности для письма, склонился молодой ученик — он благоговейно принимал из рук учителя ключ. На заднем плане была нарисована дверь.

Тоня подняла глаза вверх и прочитала надпись на ныне мёртвом лацийском языке: мой наследник, ключом и знаниями откроет дверь.

— Вот, — развела руками Целеская. — Сколько я пробовала, нажимала на ключ, и на дверь…

Она тяжело вздохнула.

— Я думала, что и слова наследник ключевое, и требуется кровь кого-то из потомков, но всё тщетно. Только и остаётся, что извлечь аккуратно тайник из стены, с помощью телекинетики. Тогда не сработает заклятие разрыва, встроенное в стенки тайника. Сожжёт и его содержимое и наглого мага, который осмелился вскрыть тайны доктора Фортунуса, не имея на это никаких оснований. В телекинетике я не сильно. Только и умею, что перемещаться по заданным точкам.

Роберт задумался и посмотрел на Антонину, которая не столько изучала картину, сколько читала надпись. Потом вздохнул и объяснил.

— Даже пробовать не стану. Если заклятие старое, то значит, очень мощное и среагирует на любое неправильное воздействие.

— На этом ваши поиски закончены, — развела руками Целеская. — Ибо у меня никаких вариантов больше нет.

Антонина, не слушая её, попросила дать ей стул, чтобы она смогла подняться повыше, и изучить надпись.

— Потому что одним даётся рост, а другим мозги, — плеснула она немного ядом в Роберта, который мог читать надпись и без стула.

Тот молча стерпел выпад в свой адрес, решив отыграться позже, когда у Тоньки не получится вскрыть тайник. Она долго стояла на стуле, потом водила рукой под надписи, внимательно вглядываясь во что-то, но вряд ли в сами слова. Роберт и Элигия тем временем затеяли спор, насколько возможно извлечь что-то из стены, не повредив её саму, при помощи телекинетики. Молодая женщина утверждала, что вполне реально. Лорд Эдмонтон, один из сильнейших колдунов нашего времени, такое проделывал несколько раз, извлекая замурованные в старинные времена скелеты из стен.

— Интересно, а живых будет реально вытащить? — озадачился Роберт.

— Роб! — послышался настойчивый голос Тони. — Мне нужны твои грабли. Блин, вот дал кому-то бог руки длинные, а умишко небольшой!

— Привыкай, — философски заметила Целеская. — Она чернокнижница. Если кому-то гадость не скажет за день, то изжога начнётся. По себе знаю.

Роберт мрачно кивнул и поспешил на помощь Тоне.

— Ну что такое? — спросил он немного раздражённо.

— В тексте есть значимые слова, — отозвалась Антонина. — Они отмечены точками.

Эля, моментально забыв о своём разговоре с Робом, моментально подскочила к надписи, обернулась в поисках стула, чтобы забраться повыше, но единственную табуретку уже занимала Тоня, поэтому она просто слегка пролевитировала, к вящей зависти учеников шелта, которым сей предмет пока не давался.

— Так, так, — проговорила опытная чернокнижница. — А это у нас что? Хм. Действительно. Знания, это, как я понимаю — книга?

Она оттеснив Роба, по очереди нажала на наследника, ключ, книгу и дверь. Ничего не произошло.

— Факир был пьян, и фокус не удался, — ехидно прокомментировала Тоня.

Эля сощурилась.

— Что-то знаешь? Так не молчи!

— Для того мне и нужны были грабли Роберта, — проворчала Акустьева. — Роб, нажимай одновременно, как на кодовом замке.

— Точно! — обрадовался колдун и произвёл нужную манипуляцию.

Потом подумал и повторил действия, стараясь, чтобы нажатие вышло синхронным.

— С кодовыми замками всегда такая проблема, — начал он, но в этот момент что-то щёлкнуло и картина отъехала в сторону, вместе с частью стены, разумеется.

Взору трёх магов отрылся небольшой проём со стоящим в нём шкатулкой. Роберт и Антонина смотрели на него немного равнодушно, а вот у Элигии перехватило дыхание.