Страница 39 из 62
– Это же триста кредитов! – изумился он. – Хорошо, а если не принесёт? – приподнял тот бровь.
– То он у тебя работает всю неделю.
От этих слов я аж съёжился. Вот это меня Захар подставил! А если мне щель попадётся совершенно пустая?! Я сомневаюсь, что Григорий позволит мне выиграть!
– Похоже, понятно, от кого у него такая самоуверенность, – в ответ усмехнулся Григорий и протянул тому руку.
– Без мухляжа, Гриша. Щель должна быть неизвестная, – предупредил старший и ответил на рукопожатие.
– Конечно, Захар. Само собой.
Григорий поглядел на меня с нехорошей ухмылкой и вышел из секции.
– Поторапливайтесь с рыльно-мыльными, и на завтрак. Без десяти девять чтобы как штыки в основном зале. Иначе я сильно огорчусь, – нахмурившись, сказал Захар, и следом покинул секцию.
Несколько секунд полнейшей тишины, во время которой я выдохнул от предстоящего задания. Первой её нарушила Альбина:
– Илья… как же…
– Ты с ума сошёл?! – перебила её полька с лёгким акцентом на русском.
Она ещё вчера показала, что Веталь довольно неплохо поднатаскал её с нашим языком. Да в такой обстановке хочешь не хочешь, а будешь как губка впитывать чужой язык. Особенно если он из родственной ветки.
– Офигеть ты даёшь, Илюх… – выпалил Виталий, подходя к нам последним.
– Ну а я тут при чём?.. – пожал я плечами.
– Ты же спал на кровати нашей группы. Значит, ты с нами. Что ты такого сделал, что тебя сразу же определили в другую? – обеспокоенно спросила Альбина, при этом поглядев на Злату.
– Из-за тебя, твой вчера вернувшийся принц, до потери сознания избил вон… его, – усмехаясь, показала Злата на конец комнаты, где, закутавшись под одеяло, лежал чернявый, не обращая на наш разговор внимания. Он явно не спал, что даёт надежду на то, что он усвоил урок.
Услышав слова Златы, Альбина взглянула на меня, округлив глаза до узких кошачьих щёлок.
– Пошлите уже умываться и есть. Времени мало, – скривился я, подошёл к кровати и достал свой дождевик, мельком бросив взгляд на Альбину. Она не отрываясь восхищённо смотрела на меня. Мне было, конечно, приятно, но жуть как неловко от её взгляда.
Под удивлённые несуразные разговоры польки и Виталия мы двинулись всем скопом сначала в туалет. Меня и Альбину он не касался, так как мы имеем маленьких железных помощников. Глаза и полость рта у нас свежи и стерильны, в отличие от не имевших даже Зодака товарищей. Правда, мы всё же за компанию умылись и впрок воспользовались туалетом.
Мы встали в очередь в столовой в половину девятого, а когда сели за стол, то стали сильно торопиться, работая ложками. Если опоздаем на выход, – в свете последних событий – нам точно не поздоровится. Проверять, как может огорчиться Захар, никто из нас не хотел.
Ровно через семь минут мы уже как угорелые бежали по коридорам на первый уровень. Нам очень повезло влететь в распределительный зал ровно в восемь пятьдесят. Моя группа и группа Григория ждали нас у входа.
– Сегодня обменник отменяется. Кому надо, вечером загляните, – сказал Захар, обращаясь к девочкам. Рядом с ним стоял хмурый Петро, что недобро смотрел на меня, и Александр, который с усмешкой подмигнул мне.
– Мы первые в очередь, – заявил Григорий и кивнул на колонну людей, что тянулась к выходу из зала.
Его помощники с недоумением смотрели на меня. Один был молодой короткостриженый шатен лет двадцати, в чёрном дождевике и с энергетическим поясом, как у меня. Второй – чернобородый дядька в чёрном кожаном плаще без рукавов, с мускулистыми руками с татуировками и старым глазным имплантом вместо левого глаза, который отсвечивал синим цветом.
Когда мы встали в очередь, они принялись обсуждать меня. Причём как будто меня тут нет и в помине.
– Этот мелкий выглядит бесполезным, – сказал шатен своему бородатому товарищу.
– Внешность обманчива, Брунс. Осторожный Захар бы не пошёл на такой спор, – усмехнулся бородатый и, обернувшись, поглядел на меня.
Веталь стоял справа от меня, с очень хмурым лицом. Ему явно не хотелось работать, хоть он и считается опытным поисковиком. Позади, в двух метрах от нас, стояла моя группа. Петро продолжал сверлить меня недовольным взглядом. Захар стоял с безмятежным лицом, со сложенными на груди руками, и улыбался одними глазами. А сбоку, с капюшоном на голове, выглядывала Альбина.
– Нет, Николай. Захару всё равно на вернувшегося отброса. Ему должны были дать пополнение через три дня. Вот он и избавляется от ненужного груза, – недовольно ответил этот Брунс, обернулся и поглядел на меня.
«Чёрт! Да меня уже раздражают взгляды со всех сторон! Такое ощущение, что я в зоопарке! Внутри клетки!» – мысленно возмутился я.
– Тебе скорректировать гормоны, Митич? Станет полегче, – предложила Мини.
– Это как? – мысленно спросил я.
– Как-как… Серотонинчику подкручу, и будет тебе счастье, хи-хи!
– Я тогда наговорить чего не того могу… Лучше не надо, – засомневался я.
Тем временем бородатый обратился к старшине:
– Молодой верно говорит, Гриша. Может, ты зря влез в спор? – гоготнув, задал он вопрос.
– Кончайте уже, придурки, – фыркнув, повернулся к ним лысый. – Этот мелкий пропадал на три недели, выбрался из задницы, ещё и Энигму прихватил откуда-то. Я уже не говорю, что с его появлением болезная кошкоглазая очнулась от своей психопатии.
После его слов бородатый аж присвистнул, опять взглянув на меня.
– Я же тебе сказал, Брунс. Внешность обманчива. Слушай старших, – ухмыльнулся он, хлопнув по плечу молодого, который с недоверием тоже обратил на меня внимание.
Мне это всё надоело, поэтому я накинул капюшон и попытался не слушать, что они там обсуждают. Меня больше интересовал вчерашний рассказ Веталя о том, что Захар собирался подать жалобу какому-то управляющему. Значит ли, что мы тут не полностью бесправные граждане? Непонятно. Но то, что нас убивать и калечить направо и налево нельзя – это более-менее ясно.
– Скорее всего, дело в том, что поставки подростков в такое заведение сильно ограничено. Мы же уже знаем, что это не совсем законное мероприятие. Если вас не будут щадить, то тогда в щели придётся лезть заключённым. Их коммерческая организация тоже много выбить не может. А какой дурак-работник за бесплатно полезет в чёрную дыру? Правильно! Таких нет! Все образованные! – жизнерадостно ответила Мини, читая мои мысли.
– Откуда ты знаешь? – удивился я.
– Я нашла пару статей и обсуждений на закрытых площадках правозащитников. Сопоставив их и информацию в твоих файлах и воспоминаниях, сделала такой вывод. Больше информации обнаружить не удалось. По поводу бункера сеть качественно чистится. А информация о Треворе Смите вообще засекречена. Связывать с кем-то из противников федерации опасно. Трафик могут отследить. А для полной анонимности нужно специальное оборудование, такое как «Ретранслятор помех S4 I», «Коммутатор излучений Нордса», хотя бы третьей версии, «Динамический генератор шлюзов G87», сетевой…
– Мини! Не надо мне перечислять то, что я не запомню! – возмутился я. – Очередь подошла уже.
На самом деле, я и не надеялся так быстро найти информацию об этом Треворе и организациях по сопротивлению. Но я обязательно докопаюсь до всего. Позже, но докопаюсь…
Получение снаряжения прошло быстро. Я наткнулся на того же дядьку, что первый раз рассказывал, что здесь к чему. Вряд ли он меня помнил, так как назвав свой айди, он просто молча выдал мне всё необходимое.
Когда мы вышли на спуск к лабиринту, помощники старшины прекратили обсуждать Захара и меня, а потому шли молча.
– Виталя, ты как вообще справляешься без нейроинтерфейса? – тихо спросил я, когда мы шли уже полчаса по лабиринтам.
– В каком смысле? – изумился он, поглядев на меня.
– Ну как… Ловушки там… – покачал я головой, припоминая ещё опасности.