Страница 34 из 149
– Какие-нибудь детали?
– Двухголовый, вторая стадия, – монотонно выдала Мелони. – Три с половиной мили на северо-восток по лесу. Найдешь по следам. Сделай быстро.
Нэйш только хмыкнул, как бы говоря, что последняя фраза была лишней.
– Ещё что-то?
– Там логово.
– Можешь не волноваться и о выводке тоже. Или ты имела в виду что-то другое, Мелони? Я должен кого-то оставить? Стоит лишь попросить. Всегда рад исполнить небольшую просьбу коллеги.
– Пошёл ты, – выжала из себя Мелони. Грудь у неё ходила ходуном, а пальцы отпустили рукоять ножа, но стало только хуже: атархэ начал медленно подниматься в воздух.
В желудке сворачивалось что-то огромное и скользкое, а выше, в груди, полыхало, и лицо загорелось тоже (ну вот, опять Рыцарь Морковка!). Нэйш посмотрел и на меня – явно забавляясь моим видом и ожидая, когда я начну защищать наречённую…
Ровный тон был подвигом. Каждое слово – шагом по раскалённому лезвию.
– Господин устранитель. Вы… всегда рады исполнить просьбу коллеги, да? У меня к вам просьба. Не могли бы вы, пожалуйста, приступить к своим обязанностям прямо сейчас? Если, конечно, вы узнали, что хотели. И, будьте так любезны… если в логове незаражённые детёныши… сделайте милость и оставьте их в живых. Покорнейше прошу, не могли бы вы оказать нам такую честь?
Несколько секунд Нэйш смотрел на меня из полуприкрытых век – смакуя то ли моё выражение лица, то ли тон. Потом откликнулся благодушно:
– Сделаю, что смогу.
Кивнул на прощание, накинул маск-плащ и скрылся между деревьями.
Мелони разжала кулак, и атархэ упал на землю.
– «Покорнейше прошу»? Ты б ему ещё ботинок облобызал.
Я спустился к реке – нужно было поплескать в лицо водой.
Если сплетни вольерных и Изы не врут насчёт отношений Арделл и этого Нэйша… то это немало говорит о главе питомника. Нужно будет сказать Мелони…
– Зря ты так, – выдохнула она, когда я вернулся. – Мяснику просто куражиться нравится. Проси не проси – всё равно всех выкосит. А потом посмотрит на то, как тебя будет от этого корёжить. «Ах-ах, я сделал что мог», всё в таком духе. Скотина последняя. Вроде Подонка Оттона.
Худшее оскорбление в лице Мелони.
– Не могу не согласиться, – мрачно откликнулся я.
Ясно, почему Мелони так спешила опередить этого типа. Всё равно, что вызволить животное из когтей у смерти. И я понимал – почему она так и продолжает молчать, и ждать, и не двигаться с места.
Это была последняя дань. Прощание и провожание. Скорбь, как над чем-то дорогим. Я так и не решился прервать это молчаливое бдение ещё раз – только разделял, сидя в нескольких шагах от своей наречённой.
До тех пор, пока между деревьев (сколько времени прошло? Ещё час? Чуть больше?) вновь не замелькал белый костюм. Забрызганный кровью чуть более густо.
Плащ Нэйш снял и сложил и теперь выступал неторопливо. С удовлетворённым выражением на лице. Коротко взглянул в нашу сторону и сперва свернул к реке – ополоснуть носовой платок, тоже весь в крови. И замыть пятна с костюма.
– Быстро, безболезненно, – донёсся его голос над водой. – Вчерашней жертве повезло не так. Насколько я понял из расспросов жителей – кербер принялся поедать мужчину живым и не торопился с этим занятием. Дело было под самой оградой, так что крики жертвы слышали чуть ли не все односельчане. В том числе семья… четверо детей, представляешь. Младшему шесть. Час с лишним, пока его отец умер от потери крови…
– Выводок положил весь? – хрипло перебила Мел.
Нэйш обернулся, продолжая неспешно отирать кровь с белой ткани.
– Двух из трёх. У третьей не было признаков заражения. Правда, в логове лежали человеческие кости, так что детёныши едва ли не с рождения – людоеды. «Человек – это еда», очаровательный кодекс для зверя в питомнике. Но это же неважно, да, Мелони?
Моя наречённая подскочила на ноги, покачнувшись от спешки.
– Ты… оставил её там?
– Разумеется. Маленькая просьба коллеги, – он подарил мне белозубую улыбку, отживая и встряхивая носовой платок. – Тебе придётся поторопиться: в лесу немало падальщиков, да ещё уцепы. Впрочем, если тебе вдруг не хочется возиться с детенышем людоеда – мне несложно вернуться и закончить дело.
Мелони… я даже не смог отследить это взглядом. Потому что мучительно ожидал, когда она метнёт нож в проклятого устранителя – и решал, стоит ли мне её останавливать. Но она рванулась к лесу, послав Нэйша на ходу так… в общем, это я отследить тоже не смог.
Только спохватился запоздало и бросился за ней. Услышав позади негромкое:
– С вашей стороны было так мило помочь мне на охоте.
Учитель Найго говорил, что Единый любит все свои творения – и мы, его последователи, тоже должны обрести себя в любви ко всем. Но как можно любить… ладно, как можно относиться хотя бы без отвращения к этому типу – я не представлял себе. Низменнейший из подонков человеческих – не припоминаю, из какой этой книги, но там об этом говорил встретившийся герою странник. О тех, кто пытается обрести себя в чужой боли. Кто находит в боли и страданиях других удовольствие. Для тех, – говорил странник, – заказан путь в милосердие, и бездна уже стоит за ними…
Как только с устранителем ладит Гроски? Когда я задал Гроски прямой вопрос насчёт напарника, тот выдал:
– В основном пиво. И перед сном я представляю, как душу его подушкой.
Кажется, мне придётся познавать разницу между тёмным выдержанным и светлым лёгким, – подумал я, задыхаясь от темпа, который взяла Мелони. Или же тренировать воображение.
Через милю я пошатнулся и сбавил шаг. Кусты зашуршали, но высунулась из них раздражённая Мелони.
– Что, ножки ослабли?
– Сейчас… фух… ф-ф-фух… – Невыносимая Арделл, оказывается, не зря спрашивала Гроски – как я бегаю. – Почему этот тип выполнил просьбу?
Мелони вскинулась нетерпеливо, потирая шрам на виске.
– А что, непонятно? Кинул детёныша в логове одного. Не успеем – сожрут уцепы, лисы, змеи… скрогги. Шуточка в его духе. Ну, отдышался?
Перед тем, как опять перейти на бег, Мелони выбросила через зубы последнее:
– А если успеем – хочет посмотреть, как я буду мучиться с детёнышем людоеда, – и это вышибло из моих лёгких даже тот воздух, который я успел туда запихнуть. От кого же я успел это услышать? О том, что если животное в детстве успело попробовать мяса человека – оно до конца жизни будет считать человека едой, и даже внушение варга едва ли…
К подножию пологого, заросшего лесом холма мы вылетели как-то вдруг. И первым, что я увидел – был кербер: огромный, двухголовый, лежащий на боку. Когда-то он был серым, а теперь частично – лыс, частично – в странных огненных полосах. Трава вокруг была сожжена, кусты тоже. Почва – разрыта, камни и кости разбросаны и изгрызены: кербер бесился у своего же логова. При нашем приближении с туши вспорхнули два скрогга и одинокий ворон. Мелькнула пыльная шкурка лисицы: та метнулась прочь от широкого лаза пещеры.
Из пещеры нёсся тоненький, жалобный скулёж.
Мелони кинулась внутрь, даже не открывая фонарь. Я замешкался, пока доставал фонарь из сумки, сдвигал заслонку… И успел осветить логово лишь мельком: резкий запах, груды костей… череп. Два щенка вытянулись, в глубине – наверное, пытались отползти подальше. Третьего Мел сразу же схватила на руки и выпрыгнула на воздух.
– Оставил… среди трупов, скотина, – услышал я шепот. – Тихо, тихо маленькая, хорошо, что ты никуда не ушла, ну, не плачь, не плачь, всё кончилось… Так, кровь надо оттереть, Морковка, ну-ка из фляги мне полей… тише, тише, кусаться не надо, вот мы тебя закутаем сейчас… нет заражения, но надо бы зельями срочно обработать… умница, умница, ну вот, тихонько… Так, мне нужно срочно молоко, мяса бы сырого, вода тёплая, стандартный набор зелий… до вира… нет, долго до вира. Морковка, в поместье это найдётся?
…иногда Единый делает наши пути проще.
ГРИЗ АРДЕЛЛ