Страница 108 из 149
Они начинались шагов за сто от тропочки, петляли между деревьями и кустами –следы здоровых лап. Чуть-чуть неуклюжие, будто животное идёт переваливаясь. Видел я такую походочку у нас в питомнике.
– Йосса? – голос осип, в памяти словно развернулась законническая ориентировка: бесстрашные твари, чуют тёплую кровь с больших расстояний, одиночки, но могут быть и в стае… Не оставляют добычу, если только она в крови. Пока не загонят.
– И не один. Вон там следы самки. Серебристые йоссы, – Нэйш выложил на чёрную кожу перчаток клок серебряной шерсти. – Впутались в кровяницу, но с такой плотностью шкуры им кусты нипочём. Ты ведь знаешь, как их мех ценится у модниц.
Сказал тот, у кого этим самым мехом капюшончик оторочен. Я кивнул, почти даже не слыша, что какие там знания о йоссах извергает из себя Янист (рост, вес, возможности, привычки, ага, очень важно).
Следы добычи отыскались чуть левее. Неверные, шатающиеся, со следами падения. Кто-то в дорогих сапогах брёл и падал, петлял и метался, то ли что-то искал, то ли просто пытался сбежать – по временам окрашивал снег в нежно-розовый.
– Влез в кровяницу? – кивок Нэйша я почувствовал спиной.
– Несколько царапин или порезов. Достаточно, чтобы стать объектом охоты.
– Он мог искать именно тропу? – вмешался Олкест. – Если так, то это сын Аграста.
Нэйш пожал плечами – может быть. Или это один из охотников, шарахался по лесу наугад. Пытался выйти к реке или к озеру и заплутал.
– Насколько свежий след?
– Конец ночи или предутренний час. Во всяком случае, несколько часов.
– Убираться бы нужно, – заметил я. – Этих тварей тут явно не две.
Янист молча указал на следы. Каждой своей веснушкой он так и кричал: «А следы?! Мы же можем узнать – откуда он пришёл и что с ними стало! А если это вдруг наш Аграст?»
«То он мёртв, и мне не хотелось бы составить ему компанию», – ладно хоть вслух не выдал.
Играть в следопытов пришлось осторожно: перемещаться между зарослями, одергивая Яниста (иначе он три тысячи раз влез бы в кровяницу) и уповая на охотничьи инстинкты Нэйша. Тот вскоре отыскал и второй след: здоровая нога, грубые сапоги, грузный бег.
– Слуга или лесничий, – пробормотал Янист. – Получается, что этот первый бежал не один? Или второй просто шёл за ним? А вот, следы пересеклись – они встретились?
– Или просто один вышел на след второго, – отозвался Нэйш. – Слишком малая разница во времени, сложно сказать.
Вскоре после перекрестья следов разыгралась кровавая драма: снег был раскопан и перепахан, усеян брызгами крови.
– Поцарапался или был ранен, – подтвердил Нэйш. – Возможно, столкнулся с одним из йосс и попытался ударить его магией. Йоссы, которые были недалеко, как видите, присоединились к охоте.
С одной пары количество йосс подросло до трёх – и с любителем дешёвых сапог всё кончилось быстро. Один сапог нашёлся почти у тропы. Прочее было заботливо прикопано сразу по нескольким полянкам.
На этом месте Рыцарю Морковке пришлось сделать пару глотков укрепляющего. Парню явно стало не по себе, когда Нэйш принялся с любопытством анализировать – на какие части разделали первую жертву.
– Второго они… тоже?
На это ответ нашёлся через пять мучительных минут – в основном они ушли на попытки обойти заросли клятой кровяницы. Меньшие следы нашлись опять: кто-то провалился в овраг, выкарабкался, опять метался среди деревьев, а потом ударился в бега по направлению от озера.
– Живучий, – выдохнул я почти восхищённо.
– Он бежит как раз туда, куда шли мы, – пробормотал Олкест. – Может быть, совсем утратил направление… и вернулся. Наверное, мы ещё можем…
Вернуться, подумал я, прикрывая глаза. Вот, что надо сделать. Прислушаться к грызуну внутри. И вернуться к домику у озера.
– Тихо, – заметил устранитель безмятежно. – Если йоссы и есть, то они где-то далеко.
Или не подают голосов, потому что сыты.
Янист подождал от меня или Нэйша ещё каких-нибудь действий, вздохнул и решительно зашагал к тропе.
Идти пришлось ещё около мили. Потом огибать особенно густые и высокие заросли.
Потом перед нами открылся частокол. Вернее, то, что было частоколом, потому что ворота теперь торчали нараспашку – очень гостеприимно, если учесть, что перед этими самыми воротами снега не было видно из-за следов.
– Не менее двадцати особей, – подтвердил мои опасения Нэйш, – от года до двух, самки и самцы. Бежали на север, очень быстро. Следу не меньше десяти чесов.
Одна створка ворот оказалась чуть ли не сорванной с петель. Заклинило намертво, это сообщил уже Янист. И артефакты защитные не активировать, а они есть.
Значит, ломились с такой вот неистовой силой. Девятеро и Единый, как же не хочется внутрь. Наплевать на всё, сказать Олкесту и Нэйшу, что я прикрою их отсюда…
– На твоём месте, Лайл, я бы опасался тех, что снаружи, – посоветовал Нэйш на ухо, проходя мимо меня. – Внутри живых уже нет. Ну, помимо мальчика.
Точно, Янист уже оказался внутри и вовсю махал рукой: «Гроски, иди сюда, тут…»
Что тут? Милая фермочка господина Аграста. А то контрабандисты, знаете ли, дерут на меха серебристых йосс жуткие цены. Жутче цены дерёт только древний и жадный король Крайтоса, которому наплевать на моду и не наплевать на свою мошну. Так что лучше всего выбрать укромненькое место (к примеру, Заброшье: стоит копейки, а Следопыты тут теряют Дар). И самому разводить зверей. Укрыться от досужих взоров за снегами и деревьями, приспособить пару маскирующих и защитных артефактов… глушащие наверняка тоже. И ещё нужен крепкий частокол, железные клетки (виднеются у стены, четыре штуки, по пять особей держали, что ли?). И жилые помещения для охраны-прислуги. А то кому-то нужно присматривать за тем, как подрастает будущий мех. Кормить их рыбкой – отличное средство для меха, а?
И обдирать с них красивые серебристые шкурки. Вот в этой уютной подсобочке, полной хороших таких инструментов. Вон, Нэйш умиляется и цокает языком: тонкая работа, да? Чтобы шкурочку-то не попортить.
– Как они их убивали? – пробормотал я, поглядывая на пропитавшийся кровью верстак.
– Ядом, – легко отозвался «клык». Он со знанием дела взвешивал в руках какой-то ножичек. – Нужное животное переводится в отдельную клетку, ему дают яд в пище. Мгновенный паралич дыхания. А то шерсть может утратить искру. А потом…
Он совершил плавное, изящное движение ножиком. Вернул тот на место, улыбнувшись нежно, как старому знакомому.
– Думаю, тушки они после этого отдавали на прокорм остальным. Как тебе такое, Лайл? Безотходное производство. Видел подобное пару раз… в разных местах. Конечно, у йосс от такого портится характер – всё же кровь. Но между собой они почти не сражаются. Особенно если сыты.
Сыты телами своих же сородичей. Главное Мел это не рассказывать. Взвоет громче почуявшего кровь йоссы. Возможно, перегрызёт Аграсту горло примерно с той же результативностью.
Янист стоял на улице, опираясь рукой о стену деревянного сарая. Пытался отдышаться – тут всё ясно, в сарай вели кровавые следы. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: зверушки ухитрились вырваться, местные сторожа пытались их остановить и загнать обратно. Двадцать разъярённых йосс, угу. Может, были под хмельком? Точно, были: в жилых помещениях стояло четыре койки, и бутылок там было навалено гуще, чем в рыбацкой хижине. Ещё на полу валялась опрокинутая Водная Чаша с разлитой водой: вызвать помощь никто не успел.
В сарае тоже было порядком кровавых брызг: кого-то йоссы утащили прямо отсюда, разворотив хлипкую дверь. Наверняка тела остальных из обслуги где-то тут же, поблизости. Только вот кто из них выпустил зверей? Надо бы взглянуть на клетки…
– Гроски! Здесь кто-то есть!
Янист добрался до клеток первым.
А парнишка лежал скорчившись, неподвижно. Он собрал грязную солому с пола клетки – и закопался в эту кучу, распластался, будто груда грязного тряпья. Неудивительно, что мы не заметили его от входа – да и подойдя вплотную нельзя было сказать, как он там: спит, умер, ранен?