Измена хуже предательства

Медсестра заходит в палату шурша бумагой, отвлекая от тяжелых мыслей.

— Ну Красновская, счастливица, цветы тебе. — улыбается от души, показывая мне пышный букет крупных, садовых ромашек и голубых гипсофил, обернутых в крафтовую бумагу и перевязанных в тон голубой лентой с красивым бантом. — Кажется, кто-то ждет не дождется пацана. — хихикает она.

Букет действительно похож на любовно обернутый кулек с младенцем, только вместо малыша цветы. Я медленно выдыхаю, как хорошо, что это не красные герберы, а белые, чистые ромашки. Не уверена, что смогу после аварии без содрогания смотреть на алый их аналог. Лежащий Радим и рассыпанные красные цветы по дороге надолго осядут в памяти.

Вечером, после отбоя, Радим снова появляется на пороге палаты. Не знаю чем он подкупил медсестер, но они не мешают нам и не выгоняют его из палаты. Даже моя соседка Лида, с которой мы все же познакомились, решает уйти в столовую с девчонками из других палат, оставив нас наедине.

Как только она выскальзывает из палаты мы как-то сразу притягиваемся друг к другу. Точнее Радим подкатывает к кровати, зарывается пятерней в мои волосы и уже не отлипает. Если можно было бы лечь он бы уместился рядом, но на узкой больничной койке не находится места нам двоим.

Его губы безошибочно находят мои и несколько минут жадно поглощают голодным поцелуем, от которого у меня начинает кружится голова.

— Подумала? — хрипло шепчет он в губы.

Это был нечестный прием. После его поцелуев едва ли могу вспомнить, о чем я там должна была подумать, но на всякий случай киваю.

— Вот и отлично.

Он еще раз долго целует меня. Отстраняется смотря мне прямо в глаза, проводя по моим волосам рукой.

— Люблю тебя и всегда буду любить.

Его признание разливается теплом по сердцу, откликаясь радостью в груди и сладким послевкусием поцелуя. Только главные слова, ничего лишнего, в этом весь Радим.

Он хмурится, вытирает незаметно для меня появившиеся мокрые дорожки.

— Не надо, не плачь.

— Оно само, — оправдываюсь я, улыбаясь, — это от счастья.

Он зацеловывает, стирая губами дорожки счастья, отстраняется и шутливо интересуется:

— Я, конечно, понимаю, что не заслужил ответного признания, но все же хотелось бы.

Ну что еще можно ответить этому невозможному мужчине?

Только:

— Я тоже. — шепотом, чтобы не спугнуть счастье.

Эпилог

Просыпаюсь от шума в соседней комнате. Грохот такой, словно строители решили сделать внеплановый ремонт в детской. Смотрю на часы ровно шесть утра. Радим еще спит. Ему вставать через час, он по прежнему много работает, но неизменно возвращается каждый вечер домой, к семье.

Накидываю халат и иду проверять, что там успел учудить мой юный строитель. Наш годовалый Ромка проснулся, как всегда в свое время, как по часам, устроил внеплановый ремонт. Нашел чем заняться пока мама спит. Не переставая дубасит игрушечным молотком по решеткам детской кроватки. Ему полюбился этот набор юного строителя сразу же, как увидел его в магазине и теперь не расстается с молотком, отверткой и дрелью.

Как только появляюсь в дверях малыш сразу же замечает меня, забывает о своем увлекательном деле, что занимало его ближайшие несколько минут и начинает улыбаться во все свои шесть молочных зуба. Ей богу зайка.

Ловко цепляясь за прутья, споро поднимется к бортику и тянет ко мне свои маленькие ручки, нетерпеливо пританцовывая.

Подхватываю его на руки, попутно зацеловывая пухлые щечки. Наверно никогда не перестану умиляться этому бандиту, в каком бы возрасте он не был. Разбудил маму привычным способом и теперь радуется, заливисто хохоча.

Как-то внезапно подрос наш малыш. Давно я не слышала его плеча, он всегда находит способ убедить маму в своем желании без выматывания нервов бесконечным ревом.

— Ам, ам кушать? — спрашиваю карапуза.

Он смотрит своими сияющими глазами, темными, как у Радима, не переставая улыбаться, выдавая тарахтящие звуки, как будто собрался куда-то ехать, попутно объясняя в каком направлении — всем телом подаваясь вперед только и успеваю его перехватить, чтобы и вправду не улетел без меня.

Понятное дело, все его пути сейчас ведут на кухню, где для него всегда находится что-то вкусненькое. Туда мы и идем.

Успеваю сварить кашку и ароматный кофе, который начинает тянуть на всю квартиру. Он то и приманивает Радима, появившегося на пороге кухни заспанным. Садится за стол, поближе подвигая к себе детский стульчик, в котором сосредоточено "подкручивает гайки", найденной здесь же игрушечной отверткой, юный мастер на все руки. Сразу начинает что-то активно объяснять отцу, старательно вытягивая буквы. Радим сосредоточенно его выслушивает и кивает.

— Полностью с тобой согласен, сегодня задержался, проспал, исправлюсь.

Ромка улыбается показывая свою заячью улыбку. Хватает Радима за футболку стараясь перетянуть на себя.

— Эээ, мужик, полегче, мы же не поместимся с тобой в твоем крутом кресле. Окей, окей, пока мама охлаждает твою кашку, у нас есть время посидеть на ручках.

Радим вынимает его из стульчика и сажает себе на колени. Но Ромку это не устраивает и он карабкается по мужу, встает на ножки, пытаясь ухватиться за щетину, уши и все, что попадет под его цепкие пальчики. Наконец, фиксирует его небритые щеки и серьезно говорит:

— Ам-ма-а-а!

Радим кивает:

— Кушать, так кушать. — снова усаживает Ромку на колени и подтягивает ближе тарелку с немного остывшей кашей. Ему нравится кормить сына. Это их время. Потому что дедлайн и он снова приползет вечером, когда сын уже будет спать.

Но дедлайн пройдет, все проекты будут сданы и Радим станет посвящать все свое свободное время семье.

Беременность — прекрасное время остановиться, подумать и принять решение, чем же хочется заниматься дальше в жизни. Помимо воспитания малыша, разумеется. Вот и я нашла себе увлекательное занятие — эпоксидная смола. Теперь я делаю оригинальные, авторские фоторамки для себя, друзей и небольшого круга клиентов, который, внезапно, после "сарафанной" рекламы моей подруги Людки, начал расширяться.

А началось у меня это увлечение, когда я внезапно после родов решила снова сделать перестановку в нашей гостиной и обнаружила за диваном разбитую рамку с фотографией Радима, так и пролежавшей там все эти месяцы. Рамка пошла в мусор, а вот фотографию я отреставрировала и хотела по обыкновению найти красивую рамку, но тут задумавшись решила попробовать сделать ее самой.

Рамочки из эпоксидной смолы и полимерной глины — мое новое увлечение, превратившееся в полноценное собственное дело. В какой-то момент у меня накопилось много готовых рамочек и я решила их раздарить. Ну а Людкин язык сделал свое дело, и мои рамочки с элементами засушенных трав и фигурками из полимерной глины начали продаваться. Радим все время ворчит, что как только мы выбираемся на природу, я сразу пускаюсь на сбор трав и цветов, но это ворчание его проходит и он сам втягивается на выискивание красивых цветов для меня. Но эти цветы в подарок лишь для моей работы.

Мне безумно нравится составлять композиции из собранного материала — замысловатых травинок, цветов, высушенных кусочков фруктов и мелких камешков, в обрамлении бусинок, полудрагоценных камней или бисера, рассыпанных, как звезды на ночном небе и заливать это все прозрачной жидкостью, которая застынет через несколько часов и превратится в уникальную композициют-:мой собственный шедевр.

Сейчас, когда мой Ромка засыпает на обеденный сон я могу заниматься этим свободно.

Теперь Радим увековечен в смоле, как муха в янтаре

Я поменяла и остальные рамки на полке, со свадьбы и семейные фото, теперь они выстроились в ряд в другом обличии.

Авария и последующая, долгая реабилитация не остались без последствий. Радим до сих пор немного прихрамывает и жалуется на ногу в непогоду. Я — все еще вздрагиваю при виде красных гербер. Даже научилась обходить стороной все цветочные города, чтобы ненароком не столкнуться с предвестниками беды. Я знаю, что это всего лишь суеверие, но память не обманешь и она щедро выдает мне картинки прошлого на этот безвинный цветок.