Гарнизон рассеченной скалы

— Не отвлекайся, — прервал он.

Лина оглядела дело рук своих, и вздохнув нанесла мазь.

— Если бы ты подал тогда голос, то все бы кончилось. Ну почему ты молчал? — спросила она всхлипнув.

— Мне забыли объяснить правила.

— Дурак ты упертый! Ну разве так можно? Ну ты же понял, что это фарс. Зачем?

— Не знаю… — он пожал плечами. — Интересно стало, как далеко это зайдет.

— Доволен? — она стукнула его кулаком по плечу. — Я ж е не этого хотела, ты понимаешь?

— У тебя был выбор, — резонно заметил кузнец.

Я хоть била в пол силы, — буркнула она. — Другая жалеть бы не стала.

— Ну, поклон тебе до земли, — вздохнул Арон. — Что ж вы кровожадные то такие…

— Да не кровожадные мы! — воскликнула Лина. — Ну есть среди нас пара-тройка отъявленных сук… но не все же.

— Кажется я их знаю, — съязвил он, вскользь.

— Ну прости… — эльфийка прильнула к его плечу. — Заело меня. Уж больно ты резкий… думала воли не хватит. Мы все с ума по сходили. Ты ж видел, что там творилось…

Мазь, что дала Эмбер, и правда принесла облегчение. Она источала приятный, но резковатый запах мяты, эстрагона, камфоры и чего-то еще. Лина старательно прошлась по каждому шраму. Ее легкие пальцы сделали это почти безболезненно. Закрыв склянку, она вернула ее Арону и втерла остатки мази в свои ладони.

— Легче?

Кузнец кивнул.

— Можно я приду завтра? — спросила она.

— Дело твое…

Дождавшись, пока Лина наконец уйдет, Арон повалился на постель. Силы покинули его.

Глава 8. В бреду

Следующие три дня Рон помнил смутно. Он попросту выпал из жизни. Мазь убрала воспаление и облегчила боль, но ночью у Арона поднялась температура, начался озноб. Эти ощущения были хорошо знакомы. Он знал, что так будет. Снова один, снова во тьме… В голову лезли бредовые мысли и столь же бредовые образы. Он допил все вино, что у него было, но это не помогло. Реальность и сон перемешались. Во рту словно каша. Звуки подобны смазанному эху, в глазах туман. Порой он осознавал, что в палатке не один, но понять кто пришел или ушел был не в силах. Тени… силуэты… невнятные фразы. Тело словно чужое. Приступы рвоты, жажда, головная боль…

Первой его нашла Лина. Утром, сразу после дежурства она заглянула в его палатку. Почуяв неладное, она пыталась его разбудить. Не сумев этого сделать, Лина добежала до лазарета. Эмбер не слишком обрадовалась ее визиту, но выслушав, побледнела. Схватив свою сумку, она тотчас побежала за Линой. Первым делом она перевернула кузнеца на бок, чтобы тому было легче дышать. Затем осмотрела.

— Я кажется говорила, что кнут нужно замачивать в соленой воде? — сквозь зубы процедила она.

— Говорила, — припомнила Лина. — Так он же испортится….

— Ну все, доигрались. У него заражение.

— Да как же… вечером все было нормально.

— Вечером? — удивилась Эмбер.

— Да. Я была здесь вчера, — призналась Лина.

— Никак совесть заела? — усмехнулась доктор. — Или мальчик красивый?

— Всего понемногу.

Эмбер бросила сумку на стол. В лице ее читалась досада.

— Я не смогу ему помочь… Слишком поздно. Зараза уже в крови.

— Он что умрет? — глаза Лины широко раскрылись.

— Пятьдесят на пятьдесят. Эту ночь он пережил, вопрос переживет ли вторую. Сейчас все зависит от его организма. Если этот доброволец помрет мы горько пожалеем.

— Как теперь быть?

— Хансону ни слова! Если парень отдаст Богу душу, вам уже не отвертеться. А так шанс есть. Нужен уход. Делай что хочешь, но с ним должен кто-то быть. Тащи сюда сестру, Ниму, кого хочешь. Я побуду какое-то время, но не долго.

Когда Лина ушла, Эмбер незаметно выглянула ей в след. Отыскав в сумке плоскую коробочку, она достала небольшой кругляшек телесного цвета. Оторвав пленку, она быстро сунула руку в штаны Арона и приклеила его возле промежности, на внутреннюю сторону бедра. Так, чтобы его никто не заметил. Минут через десять активное вещество проникло в кровь и дыхание Арона стало ровнее. Еще через несколько минут жар стал спадать. От сердца сразу отлегло. Спрятав коробочку подальше, она присела на табурет.

Арон пришел в себя на четвертые сутки. Перевернувшись кое как на спину, он открыл глаза и уставился в брезентовый потолок. Раны похоже зарубцевались и почти не причиняли боли. Глаза зияли пустотой, словно осеннее небо. Он лежал без одежды и был укутан в два одеяла по самую шею.

— Жив?

Арон повернулся на голос. В темном углу, поблескивая стеклянными глазами сидел странный человек, закутанный в лохмотья.

— Зачем ты здесь? — прохрипел он.

— Твоя матушка сильно беспокоится. Я здесь по ее просьбе.

— Принес?

— Да, Арон. Твое лекарство в рюкзаке. Почему ты не дал знать?

— Думал, что обойдусь. Почти получилось… — усмехнулся он.

— Мне что-нибудь передать?

— Нет, Эсхил. Скажи матушке, что у меня все нормально.

— У тебя странное понятие о нормали, Арон. Ты обзавелся друзьями?

— С чего ты взял?

— Три девы, сменяя дуг друга не оставляли тебя ни на миг.

— Ах эти… Дружбой я бы это не назвал, но определенная связь есть. Как долго я…

— Двое суток. Кризис уже миновал, ты полностью здоров. Прими лекарство для усиления эффекта.

— Приму, приму… — пообещал Арон. — Дай в себя прийти.

— Сюда идут… Мне пора Арон.

Странный человек припал к земле. Тенью скользнув под полог, он нырнул в траншею, накрытую деревянным настилом. Вскоре в палатку вошла Эмбер.

— Ну как ты, бедолага? — Улыбнувшись, она сразу положила руку ему на лоб.

— Пожрать бы… — прохрипел Арон.

— Похоже пронесло. Лоб холодный, язык… в норме. Глаза… да тоже в общем то нормальные. Встать можешь?

— Я голый.

— Чудесно, за одно и осмотрим, — усмехнулась она.

Арон сел. Начало было неплохим. Бросив под ноги сапоги, он опустил ступни на холодный пол и медленно встал. Взгляд Эмбер скользнув по его промежности, там же и остался. Приклеенный ею аппликатор никак не хотел отрываться от кожи. Пока Эмбер возилась, достоинство кузнеца заметно потяжелело и обрело законченную форму.

— Я предупреждал… — заметил Арон смущенно.

В походном, так сказать состоянии, хозяйство Арона опасности не представляло. Но вот в состоянии боевом размеры его пугали. Осмотрев сей предмет со всех сторон, доктор Эмбер беспристрастно взвесила его в ладони.

— Тебе бы помыться… — вздохнула она. — С таким хозяйством в общей бане лучше не появляться. Приходи в лазарет, как очухаешься. Голова не кружится?

— Нет, только слабость.

— Хорошо. Накинь что-нибудь, скоро Лина заглянет. Правда она уже все видела. Ты заметил, что она неровно к тебе дышит?

— Заметил…

— Не обижай, ладно? Я, конечно, все понимаю, но девчонка она в общем хорошая. Позволь ей вину загладить, от тебя же не убудет.

— Посмотрим. Хансон меня не искал?

— Он не знает. Никто не знает кроме меня, сестричек и Нимы. Ты уж прости, но капитану и так забот хватает. Не говори ему, ладно?

— Ладно…

В палатку вошла Лина. Одеться Арон не успел, так что она увидела все как есть. К тому же Эмбер зачем-то придерживала рукой его причиндалы. Она, конечно, отвела взгляд, но все что нужно увидеть успела.

— Одевайся, — Эмбер похлопала его по бедру. — Лина пока за едой сбегает. Поспи еще, тебе сил набраться надо. Вечером жду в лазарете.

Вышли они вдвоем. Не найдя свой мундир, Арон достал дорожную одежду. Минут через двадцать вернулась Лина. Она с улыбкой наблюдала за тем, как жадно он ест. Когда Арон закончил, она спросила:

— Ты все еще дуешься на меня?

Арон задумался, вспоминая слова Эмбер. Похоже Лину и правда терзало чувство вины. Сейчас он уже не и испытывал к ней былого отвращения. Кажется, обида ушла.

— Нет, — честно ответил он. — Забыли.

— Ох… — выдохнула она. — Прям камень с души. Мы тут все так перепугались… я места себе не находила. Хорошо, что тревоги не было в эти дни. Мы с Омнис тут приглядывали за тобой. Нима тоже пару раз приходила.