Меч богов

- Из кого же состоит эта церковь? – спросил Демаскус.

- Из меня, например. Из многих других, хотя их истинные имена мне неизвестны. Объединяет нас то, что все мы с радостью готовы посвятить себя новому видению мира. Идеи Огмы были правильными, но им не хватало масштаба. Если ты являешься богом знаний, зачем ограничивать себя лишь знаниями о том, что уже произошло? Почему бы не устремить взгляд в будущее, чтобы познать всё? Это и есть то, что предлагает наша новая вера – истинное могущество!

Потому что будущее не определено и никому не под силу постичь его, - хотел сказать Демаскус. Потому что довериться будущему – значит довериться изменчивой лжи.

- И я понимаю, почему ты, Демаскус, не мог не присоединиться к нам, - продолжил Ландрю. – Почему ты решил отречься от Огмы и встать в наши ряды.

- Неужели?

- Мне, разумеется, известно, чем является твоя Вуаль Гнева и Знания. Она – инструмент Судьбы. И в качестве оного она способна заглядывать за грань настоящего и видеть будущее во всем его многообразии. То же предлагаем и мы!

Демаскус сморгнул. Уже второй раз Ландрю упоминал о его шарфе, говоря о нём с такой фамильярностью, будто имел на это полное право. Хватит ходить вокруг да около.

- Зачем же переплывать через море Упавших Звёзд для того, чтобы, как ты выразился, «продвинуть вашу веру на новый уровень»? – спросил он. - Если вам требовалось место, где до сих пор бурлит остаточная магия, то почему бы не отыскать нечто подобное в окрестностях Прокампура – какую-нибудь старую могилу или заброшенный храм?

Ландрю пожал плечами.

- Это был приказ Калкана. Ему доверили поиски наиболее подходящей локации, и его выбор пал на Аканул.

Что же это за имя? Кому оно принадлежит?

- Калкан, - повторил Демаскус. – Едва ли я слышал о нём раньше…

- Калкан лишь недавно присоединился к Церкви Всех Будущих, - объяснил Ландрю. – Но он обладает уникальной способностью предсказывать дальнейшие события. Возможно, он уже является тем, кем мы все стремимся стать. К тому же за него поручился Голос Завтрашнего Дня.

Дварф замолчал, очевидно, ожидая, что его собеседник спросит его об этом «Голосе». Сохраняя бесстрастное выражение лица, Демаскус лёгким кивком попросил его продолжать.

- Итак, Калкану был доверен выбор места для церемонии преобразования и соединения. Отбросив устаревшие догматы Огмы, мы посвятим себя служению божеству, которое обещает куда больше. Мы станем последователями Голоса Завтрашнего Дня. И наш триумф уже близок. Мы прибыли в Аканул в нужное время. Завтра мы отправимся в святилище, а дальше нам останется лишь… принести подходящую жертву.

Голос Ландрю слегка дрогнул на последних словах, и на лице его возникло смущённое выражение.

- В чём дело?

- Калкан сказал, что жертвой может являться лишь могущественный служитель Огмы, убитый во славу того бога, который станет новым Переплётчиком. Только в этом случае мы сможем попасть в новый мир всеобъемлющих знаний. Я рассчитывал использовать для этого Тарсиса.

- Ах. Если бы я знал…

Внезапно дварф просиял, и на лице его возникла широкая ухмылка.

- Полагаю, Бренвин тоже подойдёт! – воскликнул он.

Демаскус с трудом удержался от того, чтобы не ударить священника.

- Как скажешь, - произнёс он. – Итак, тебе известен путь в святилище?

- Конечно! В конце-концов, я же служитель знаний. У меня есть карта! – сунув руку за пазуху, Ландрю вытащил оттуда кусок пергамента.

- Покажи мне, - велел Демаскус. Дварф склонил голову, устремив взгляд на лист. В тот же миг Демаскус выхватил из-за спины Экзорцессум, и покрытый рунами меч рассёк шею предателя. Голова Ландрю скатилась с плеч.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Эйрспур

Год Последнего Противостояния (1475 ЛД)

Демаскус выхватил карту из рук священника ещё до того, как до неё успели долететь брызги крови. Мёртвое тело тяжело рухнуло на пол. Убрав Экзорцессум за спину, он взвалил на плечи обмякший труп Тарсиса и, заперев за собой дверь, поспешно направился к каюте жреца. Положив Тарсиса на кровать, он аккуратно закрыл его распахнутые глаза.

- Если будет на то воля Огмы, ты вновь вернёшься к жизни, друг мой. Если нет, то в посмертии тебя будет ожидать великая награда.

Награда, которой я навеки лишён, - подумал он. – Когда смерть снова примет меня в свои объятья, я, несмотря на все свои свершения, просто возрожусь снова в другом теле, почти полностью утратив воспоминания о прошлом… если не приму меры, чтобы этого избежать.

Чем он и собирался заняться в ближайшем будущем. Убийство Ландрю было ошибкой. Сделав это, он лишь придал дополнительную скорость метафорической тележке с рудой, которая и без того стремительно мчалась под откос. События выходили из-под контроля… Знакомое чувство.

Покинув каюту Тарсиса, Демаскус также запер за собой дверь. Этот корабль был зафрахтован Ортодоксальной Церковью Прокампура, а его капитан уже имел дело с огманитами в прошлом и пользовался их доверием. Но Демаскус понятия не имел, как он отреагирует, обнаружив двух из четырёх своих пассажиров убитыми.

Войдя в свою каюту, он сел за стол и разложил перед собой взятую у Ландрю карту. Слегка сосредоточившись, он зажёг свечу и принялся рассматривать кусок пергамента, пока в точности не запомнил всё, что было на нём изображено. Затем он сжёг его.

Нагнувшись, Демаскус распахнул свой сундук. Там находился небольшой ларец из тусклого металла с надёжным запором, украшенный рельефными изображениями черепов и цветочных лепестков. Он понятия не имел о его происхождении. Тем не менее, каждый раз, когда он утрачивал его, этот реликварий заново возникал в самом неожиданном месте.

Сняв с большого пальца золотое кольцо, дэв положил его туда. Затем он принялся расплетать свои косички, один за другим снимая висящие на них амулеты – все, за исключением того, который он получил от аватара Огмы. Несмотря на риск, в сложившихся обстоятельствах он предпочёл оставить его при себе. Но Спираль Иоун, кольцо, которое он носил на большом пальце, представляло собой слишком большую ценность, чтобы им рисковать. Все прочие его сокровища не шли с ним в никакое сравнение. После очередной смерти он мог лишиться любой из своих наград за выполненные ранее задания, но именно Спираль наделяла его способностью вновь использовать все свои умения. Лишь когда она возвращалась к нему, он снова обретал свои фантастические силы.

Избавившись от ещё нескольких предметов, которые также являлись хранилищами отрывков воспоминаний, Демаскус закрыл крышку. На миг в глазницах черепов вспыхнул свет, а затем реликварий исчез из этого мира.

За исключением символа Огмы, при себе он оставил лишь Вуаль и Экзорцессум. Если всё пройдёт хорошо, то он выполнит контракт и, вернувшись на корабль через несколько дней, заберёт свои вещи. Но в случае наихудшего исхода этот необычный сундучок снова отыщет его в его новом воплощении. И тогда, как и множество раз до этого, он вновь обретёт свои сокровища – а вместе с ними и свою утраченную личность.

Затем Демаскус написал письмо капитану зафрахтованного корабля. В нём говорилось, что на борт проник убийца, успевший прикончить двух жрецов до того, как ему удалось узнать об его присутствии. Он сообщил, что спугнул его и собирается покинуть судно, чтобы выяснить, куда он сбежал.

Записка вышла короткой и не особенно информативной – он постарался создать впечатление, что её писали впопыхах. Запечатав письмо, Демаскус отдал его первому попавшемуся члену команды, велев ему незамедлительно доставить послание капитану.

И лишь тогда он вспомнил об их четвёртой спутнице, Бренвин. Что подумает жрица, обнаружив, что двое её коллег убиты, а он исчез? Впрочем, у него не было времени на поиски и объяснения – да и вряд ли она сможет понять мотивы его поступков. Придётся ей самой позаботиться о себе, пока он будет занят Калканом и прочими предавшими веру в Огму.