Страница 27 из 68
- В чём дело? – тихо спросил он.
Ростовщик пожал плечами.
- Не уверен. Мне показалось, что позади нас кто-то есть.
- Я ничего не слышу, кроме шума водопада.
- Воды Акана производят впечатление, да?
- Оглушительное впечатление.
Ростовщик хихикнул. Демаскус подавил своё раздражение. Этот звук сильно действовал ему на нервы, но он не собирался поддаваться своему вспыльчивому характеру.
Они продолжили путь. Вонь гниющей рыбы заметно усилилась. Её запах даже заглушил смрад нечистот, хотя от этого едва ли стало легче.
Чант указал на слабый отблеск света, виднеющийся впереди.
- Мы почти на месте, - прошептал он. Кивнув, Демаскус опустил ладонь на рукоять меча.
Они зашли в огромную пещеру. Он насчитал один, два, три… в сумме семь тоннелей, которые выходили из неё. Один из тех, что находился на потолке, был перекрыт ржавой железной заслонкой.
В сыром воздухе стоял запах рыбы. От грибов, покрывавших стены и потолок, исходило свечение. Несколько параллельных линий на камнях свидетельствовали о том, что пещеру периодически затапливало. Даже сейчас на полу виднелись лужи. В некоторых из них отчаянно мельтешили рыбки – свидетельство того, что последний потоп произошёл не так давно.
Рядом с одной из стен неподвижно лежала женщина в чёрном доспехе. Неподалёку от неё находилось ещё одно тело, куда меньшее по размеру.
- Это она! – воскликнул Демаскус. Чант схватил его за руку, но он вырвался и бросился вперёд. Если здесь и была засада, он к ней готов.
Демаскус склонился над телом воровки, но… шарфа при ней не оказалось. Ему отчаянно захотелось заорать и встряхнуть её. Совладав с собой, он попытался нащупать пульс на её шее.
Ему повезло - сердце билось слабо, но ритмично.
- Она жива!
Не прекращая обшаривать пещеру взглядом, Чант подошёл к нему.
- Можешь привести её в чувство? – спросил Демаскус. – Нужно узнать, что произошло с моим шарфом.
Ростовщик поджал губы, словно обдумывая варианты. Наконец он всё же достал из-за пояса стеклянный сосуд с исцеляющим зельем.
Демаскусу доводилось пользоваться такими зельями сотни раз. Возможно, тысячи. Его захлестнула стремительная кавалькада образов и ощущений – сломанные кости, кровоточащие раны на животе, резаные, колотые, дробящие удары… Сморгнув, он протёр глаза, чтобы избавиться от них.
Поддерживая голову женщины, Чант влил исцеляющий бальзам ей в горло. Через несколько мгновений бледная кожа дженази порозовела. Она закашлялась, и её глаза распахнулись.
Женщина сморгнула, переводя взгляд с Демаскуса на Чанта и обратно. На её лице было написано замешательство.
Демаскус прочистил горло. Глаза Рилтаны расширились, и она воскликнула:
- Ты!
- Да, я, - произнёс Демаскус. – Где мой шарф?
Воровка поднесла дрожащую руку к голове. Кристаллические пряди цвета затянутых облаками небес, которые заменяли ей волосы, были заплетены в косу.
- Гнойнорылый гоблин застал меня врасплох, ударил дубиной. Я не помню…
Демаскус устремил взгляд на второе тело, которое лежало в нескольких шагах от Рилтаны, наполовину погружённое в лужу. Подойдя ближе, он схватился за грязные обмотки, служившие погибшему обувью, и вытащил его из воды.
Да, это был гоблин. Глаза его вылезли из глазниц, а сведённые трупным окоченением руки по-прежнему цеплялись за глотку, пытаясь сорвать обвившуюся вокруг неё светлую полосу ткани.
- Милостивые боги! – воскликнул Демаскус. Это был его шарф! Но…
Потянувшись к нему, он замер. Гоблин погиб точно такой же смертью, как и священник из его видения. Значит, этот кусок ткани является вовсе не шарфом, а зачарованным оружием убийства – гарротой!
Может, то, что он лишился его и всех своих воспоминаний, является лишь благом. Может, он сам некогда всё это и устроил. И теперь он получил шанс вернуть свою вещь – и ту жизнь, от которой, возможно, отчаянно хотел сбежать.
- Значит, это он? – спросил Чант.
- Да. Но я не… - при взгляде на то, как туго впилось полотно в шею гоблина, его охватила дурнота. В его ушах зазвучал ревущий звук, который с каждым мгновением становился всё громче и громче.
Погодите-ка. Звук был вполне реален.
Чант и Рилтана одновременно повернулись ко входу в пещеру. Воздух сотряс громкий рёв.
В тоннеле, пригнувшись, стояло чудовище. Взгляд его состоящих из алых кристаллов глаз был устремлён прямо на Демаскуса, голодный и полный предвкушения.
- Вот свинство! – выругалась Рилтана. – Почему вы просто не оставили меня валяться без сознания? Хватит с меня этого дерьма!
Тварь имела гуманоидную форму, однако из её бугрящихся неестественно раздутыми мышцами плеч росла дополнительная пара рук. Из-за того, что монстр стоял, слегка подавшись вперёд, он чем-то напоминал охотящегося хищника. Его оскаленная пасть была полна острых зубов, а из головы, плеч и верхней части спины торчали алые кристаллические шипы, похожие на некую первобытную корону.
Демаскус узнал его. Он являлся сородичем того демона, с которым он столкнулся в святилище, но этот монстр был намного, намного сильней, чем тот дретч. Казалось, что он был создан для одной-единственной цели – беспощадно потрошить своих жертв.
Выйдя из тоннеля, демон раскинул когтистые лапы и взвился в воздух.
Одним прыжком преодолев расстояние в десять шагов, он приземлился в центре пещеры и тут же прыгнул снова, двигаясь так быстро, что Демаскус едва мог уследить за ним.
Он взмахнул мечом, держа его острием вниз. На клинке вспыхнули полупрозрачные руны, и время замедлило свой стремительный бег. Воспользовавшись этим, Демаскус поспешно бросился в сторону.
Чудовище пролетело над ним. Когда монстр осознал, что его когти кромсают лишь пустоту, рёв его сменился удивлённым визгом. Время вновь обрело свой нормальный ход, и он врезался в заросшую грибами стену. Не медля ни секунды, демон вскочил на ноги.
Послышалось шуршание подошв о камень, и в воздухе промелькнули два арбалетных болта. Один из них отрикошетил от алого кристалла, не причинив твари никакого вреда, но второй вонзился в подмышку. Потрошитель взвыл – больше от ярости, чем от боли.
- Демаскус! – выкрикнул Чант. – Берегись…
Демон опять устремился к Демаскусу. Рука, которую поразил болт Чанта, бессильно обмякла, но на его скорость это никак не повлияло.
Демаскус попытался повторить свой предыдущий трюк, но тварь, наученная горьким опытом, вместо того, чтобы наброситься на него и попытаться повалить, взмахнула когтистыми лапами.
Блокировав мечом направленный в живот удар, Демаскус прикрыл лицо свободной рукой, надеясь на защиту брони. Его предплечье пронзила боль, а на глазах выступили слёзы. Под весом навалившегося на него монстра он начал скользить назад.
Внезапно нога его натолкнулась на тело гоблина, и он пошатнулся. Какая ирония, - подумал Демаскус, вновь обретя равновесие. – Я умру, даже не успев вернуть самую важную вещь из своих воспоминаний.
- Чего ты хочешь? – в ярости заорал он в лицо твари. – Почему ты стремишься меня убить?
Остановившись, демон прорычал:
- Ты вызвал недовольство последователя Стихийного Ока. Твоя кожа принадлежит ему.
Что за?..
- Да я знать ничего не знаю о вашем Стихийном Оке! – вскричал Демаскус. – Чушь какая-то! Я просто хочу понять, кто я такой!
Внезапно за спиной демона возникла Рилтана. Она вонзила кинжал ему в бок, с безошибочно точностью отыскав самое уязвимое место, и тут же отступила. Демаскус был уверен, что, получи он сам такое ранение, то рухнул бы на землю, не в силах подняться снова. Но тварь, хоть и вскрикнула от боли, не обратила на воровку никакого внимания. Она снова устремила взгляд на Демаскуса.
-Я исполню свой долг, и твоё сердце будет моим, - прорычал монстр. Очевидно, он не успокоится, пока не разорвёт его на части.
Что-то коснулось его ноги, и Демаскус подпрыгнул.
Шарф частично размотался с шеи гоблина. Один его конец поднялся в воздух, словно кобра. На трепещущей полосе ткани появились слова.