Уровень – Черный

– Почему вы не выбрали Мура? – спрашиваю безразлично. – Уверена, ему тоже есть, что терять.

Уголок губ Шона вздрагивает в подобии улыбки.

– Мур – мужчина. Чтобы втереться в доверие к Стражам у него ушло бы гораздо больше времени. К тому же, ваша легенда уже готова. И нам не придется тянуть с началом операции слишком долго. Ваша кандидатура со всех сторон более выигрышная.

– Выигрышная… – повторяю эхом, потому как вообще не знаю, что еще сказать в сложившейся ситуации, и смотрю на свои до белизны стиснутые в кулаки пальцы.

– Именно, – подтверждает Шон. – Виктория?

Нехотя поднимаю голову и практически выплевываю вопрос:

– Что?

– Вы умная девушка, попавшая в безвыходную ситуацию. Но я уверен, вы сделаете все и безукоризненно выполните заказ, чтобы с Вероникой ничего не случилось. Я прав?

При упоминании сестры кулаки непроизвольно сжимаются сильнее, а стиснутые зубы того и гляди раскрошатся в пыль, но я огромным усилием воли беру себя в руки. В данный момент все равно ничего не смогу сделать.

– Правы.

– Замечательно, – с улыбкой проговаривает Данэм, но она тут же пропадает, когда мужчина добавляет. – И еще, пока вы не вернетесь, мой человек будет присматривать за вашей сестрой.

Это предложение полно неприкрытой угрозы, даже идиот понял бы, что если я не сделаю то, чего от меня требует Шон, Веронике конец. А я не идиотка.

– Могу я забрать папку? – спрашиваю, удивляясь безмерной усталости, проскальзывающей в голосе.

Данэм поднимается с кресла, обходит стол и вручает мне бумаги, от которых зависит немалая часть будущего успеха или неудачи. Тоже встаю, с трудом борясь с желанием отступить.

Шон подает мне правую руку, и мне не остается ничего иного, как пожать его теплую сухую ладонь.

– Вы сделали правильный выбор, мисс Дэвидсон. Возле Барьера вы получите неоценимый опыт, а после возвращения еще и кругленькую сумму на счет. Вам даже хватит на вступительный взнос в Синдикат, подумайте об этом на досуге. Войдя в наши ряды, вы потеряете надобность в незаконной деятельности.

Молча разворачиваюсь и направляюсь прочь от человека, которого в данную секунду ненавижу больше всего на свете, а после и из дома. По легенде Данэма – моего дома.

Глава 3

До дома, изрядно уставшая и злая, добираюсь только незадолго до наступления рассвета. Львиную долю времени отнимает дорога от района, в котором обитают никак не связанные с бандами толстосумы и богатеи, так или иначе имеющие отношение к Синдикату. Место, где живем мы с Вероникой, больше напоминает многоуровневый муравейник, ведь оно целиком и полностью застроено разнообразными многоэтажками. Куда ни плюнь, попадешь в громадную толщу бетона.

Некоторое время, не обращая внимания на гудящие от усталости ноги, специально петляю, чтобы окончательно убедиться – Данэм приставил за мной хвост. Хренов ублюдок! К великой досаде, приходится признать, что следящие за мной люди профессионалы своего дела, потому как отделаться от них удается далеко не сразу. Хотя я более чем уверена, что зря старалась, и через некоторое время хвост доберется до моего дома, и с этим вряд ли можно что-то сделать. Данэм хорошо выполнил свою работу, раз сумел найти мое слабое место. Уверена, теперь он не упустит меня из вида. Я умею признавать очевидное, но отвязаться от слежки хотя бы на несколько минут было делом принципа. И пусть ненамного, но шкала удовлетворения все же подросла, и к дому я подходила, изрядно поумерив злость.

Несмотря на то, что и без слов понятно – о новом заказе лучше ни перед кем не распространяться, у меня на этот счет совершенно другие планы. Нужно поговорить с Альваресом. Он единственный, кто в сложившихся обстоятельствах в состоянии хоть что-то противопоставить человеку, связанному с Синдикатом. Вопрос, будет ли?

Главарь банды Морион не из тех людей, что пасуют перед трудностями и никогда не бросают свои инвестиции. Как бы это не звучало, но для него я ни что иное, как выгодное вложение. Альварес потратил кучу времени, сил, нервов и конечно же баснословные суммы денег, чтобы обучить меня. За это я плачу ему преданностью, ну и, разумеется, солидными процентами с каждого заказа. Он просто обязан помочь, ведь терять немалый доход, регулярно падающий в бездонный карман, Альварес вряд ли захочет.

Но отправляться в Шахту до того, как получу подтверждение, что с Вероникой все в порядке, я не могу. Поэтому несмотря на потерю драгоценного времени, первым делом решаю заглянуть домой.

Порядком оторвавшись от слежки, добираюсь до своей многоэтажки, и уже через пару минут лифт на приличной скорости поднимает меня до нужного этажа. Перед дверью квартиры недолго медлю, ощущая нарастающее в груди волнение. И хотя Данэм уверял, что с сестрой все будет в порядке, я не могу верить ни единому слову человека, который готов пойти на любой шаг ради собственной выгоды. Кроме того, мне противно представлять сестру с парнем, которому она доверилась настолько, что решилась познакомить со мной.

Ясно как день – для Леонарда Уорнера Вероника всего лишь задание, а для нее… все совсем не так. У Рони чувства к этому парню, иначе она сделала бы все, чтобы я никогда не узнала о его существовании. Конечно, рано или поздно я бы все равно догадалась и раскопала всю информацию на него, но сестра не сказала бы мне ни слова. Все из-за договоренности, достигнутой нами давным-давно.

Восемь лет назад во время прорыва Барьера мы с Вероникой в одночасье потеряли обоих родителей. Оставшись вдвоем с сестрой, которая была всего на полтора года младше, я вынуждена была взять на себя огромную ответственность и делать все, чтобы сохранить остатки семьи в целости. Если бы у меня забрали еще и Рони, я ни за что не справилась бы с тем, что можно назвать жизнью. А так у меня было за что бороться и никогда не сдаваться, потому что, как выразился Данэм – у меня есть, что терять.

Те времена были страшными не только для нашей семьи, но и для всего Нордена. Многие лишились родных, часть города была уничтожена под натиском чудовищ, бороться с которыми могли только Стражи и Охотники, а их число было несравнимо меньше, чем сейчас. Члены Синдиката всеми силами пытались сохранить хрупкий мир и не дать ему вконец развалиться, поэтому, как бы это ни звучало, но я считаю великим счастьем, что никому не было до нас дела и никто так и не пришел за двумя мелкими девчонками, чтобы поместить их в приют.

Попав в банду, я научилась не только подстраиваться под ее безжалостные законы, но и сама стала суровее и жестче. Вероника же всегда была и остается слишком мягкой и доброй для этого мира. Хотя одно она усвоила раз и навсегда. Слишком многого я добровольно лишала себя ради нее – единственного оставшегося в живых родного человека, чтобы она тратила мое драгоценное время по пустякам. Поэтому, прежде чем поделиться со мной чем-то, сестра сначала убеждалась в том, что это увлечение не мимолетно, а действительно имеет для нее ценность. Возможно, кто-то назовет меня бессердечной сукой и будет прав. Я люблю сестру больше всего на свете, но у меня просто нет времени, чтобы тратить его на то, что уже завтра не будет иметь никакого значения.

Таким образом, уже сейчас я могу с уверенностью заявить – Вероника будет по-настоящему страдать, когда Леонард исчезнет из ее жизни. А он исчезнет, об этом я позабочусь.

Наконец решившись, как можно бесшумнее отпираю входную дверь и осторожным шагом прохожу вглубь квартиры. Заглядываю в свою спальню, прячу в тайнике ненавистную папку с выданными Шоном бумагами, после чего направляюсь в комнату сестры. Ненадолго замираю перед дверью, которую Рони никогда не запирает. Медленно прохожу внутрь и смотрю на мирно спящую в своей постели сестру. Лунный свет проникает сквозь незашторенное окно и мягко окутывает силуэт Рони. Даже во сне она лучится дружелюбным сиянием. Такие же темные, как у меня, но на порядок длиннее волосы разметались по подушке, на пухлых губах застыла улыбка, будто Рони видит прекрасные сны. При одном взгляде на нее щемит сердце. Я не в силах уберечь сестру от всего, но все равно из кожи вон вылезу, постараюсь и сделаю жизнь Вероники лучше. И у меня меньше двух дней, чтобы решить возникшую проблему, иначе придется покинуть дом и сестру на неопределенный срок.