Страница 16 из 38
Уже выйдя из банка, и сев в свой автомобиль, потянулся за сигаретами, некоторый запас которых постоянно находился в бардачке и случайно обнаружил там, два десятка золотых и серебряных монет, взятых из сундука и брошеных в перчаточный ящик, потому, что они оттягивали мой карман. Там же они были и благополучно забыты. Еще раз взглянув на них, решил позже забросить их обратно в сундучок, а пока полежат и здесь.
Все-таки Сан-Франциско необыкновенно красив. Я пока видел не так много городов в стране, но здесь было действительно интересно. Много позже я вспоминал этот город и удивлялся тому, что у него нет ни верхнего, не нижнего города. Если в том же Лос-Анжелесе четко и ясно здесь ап-таун, а здесь даун-таун, то здесь я его так и не нашел. Все это, наверное, потому, что весь город построен на холмах, и ты то оказываешься наверху, то снова съезжаешь вниз, а через каких-то сотню метров вновь оказываешься на какой-то горе. И здесь столько верхних и нижних городов, что проще вообще не обозначать его наличие, чем ломать себе голову в какой именно тебе нужно попасть. Въехав на Телеграфный холм, я припарковался в тихом месте и вышел на обзорную площадку. С неё открывается прекрасный вид на бухту, где по сверкающему в утренних лучах солнца плывут гордые и стремительные пассажирские лайнеры. Тут же беспрестанно снуют небольшие слегка грязноватые морские буксиры, Изредка встречаются деревянные рыбачьи баркасы, с паровым локомобилем на своем борту, и тогда над водами залива встают черные, от угольной копоти, тучи дыма. Обзорная площадка сделана из белого камня, с установленными здесь же небольшими бетонными вазами с растущими в них незабудками. Если взглянуть на север, то можно заметить, как с аэродрома военной базы, расположенной на том самом мысу, где расстались Кончита с Николаем Резановым, взлетает самолет, удивительно похожий на кукурузник, который мчится, казалось прямо на тебя, но спустя мгновение замечаешь, что он просто делает нбольшой круг и развернувшись исчезает где то над Оклендом. Тут же на холме есть высокая башня, с которой говорят можно разглядеть что творится не только во Фриско, но даже в Окленде или Сан-Леандро, разумеется если у тебя найдется пара лишних долларов и ты возьмешь у чернокожего мальчишки, не уходящего отсюда в течении всего дня, бинокль.
Но нужно было все-таки ехать и я с некоторой грустью сел в автомобиль, закурил очередную сигарету и тронулся с места. Нужно было обязательно пересечь залив, проскочить довольно оживленные улицы Фремонта, и успеть до перекрестка, ведущего на ранчо Крик-Стоун, чтобы в нескольких километрах отнего, выкопать неприметный сундучок, закопанный мною в сосновом лесу.
В принципе, если судить по карте, то до нужного места, всего сорок семь миль, но вначале нужно отстоять довольно длинную очередь на кассе, чтобы попасть на мост Сан-Матео, или не менее длинную очередь неподалеку от него, чтобы въехать на паром. В обоих случаях тебя будут уговаривать воспользоваться именно паромом, если ты решишь ехать по мосту, или мостом, если ты направишься к парому. Причем цена и туда и сюда совершенно одинаковая и составляет двадцать семь долларов. Разница пожалуй только в том, что на пароме ты можешь посидеть эти двадцать семь минут в баре, выпить чашечку кофе или стопочку коньяка, сейчас легкое опьянение у водителя, не считается правонарушением. А на мосту, ты всего этого лишен. Правда и мост ты пересечешь как минимум вдвое быстрее парома. Хотя вряд ли, учитывая что его длина больше девяти с половиной миль, а скорость ограничена. Вдобавок ко всему можно попасть в пробку, которая случается, если место, где расположен мост пересекает какой-нибудь океанский лайнер. В этом случае движение останавливается как минимум минут на двадцать, пока поднимут пролет моста, и пока лайнер пересечет эту линию. Но все равно по мосту мне казалось быстрее, а времени терять не хотелось, поэтому я направился к нему и не прогадал. Пока я прощался с городом на Телеграфном холме, утренний автомобильный поток заметно схлынул, и мне даже не пришлось ждать. Подъехав к будке кассира, я протянул ему три десятки, получил сдачу, и пожелание счастливого пути, поблагодарил вежливого человека и выехал на длинный мост, пересекающий залив.
Лайнер, судя по всему уже прошел, и я без остановки попал на другую сторону залива, затратив на это двадцать минут времени. Во Фремонте, все-таки пришлось остановиться из-за того, что какой-то чудик въехал в будку полицейского на перекрестке Стрим-авеню и Фри-стрит, и разбросал свой старенький грузовичок и груз, что находился кузове «Форд Т» по всей улице. Пришлось сдавать назад, а после пробираться по каким-то трущобам, где к моему удивлению, не было даже асфальта. Зато я не поверил своим глазам, когда увидел истинно русские на вид бревенчатые избы, и многочисленную детвору, играющую на проезжей части. Белобрысые мальчишки были одеты в портки из домотканой ткани. А их рубашки, надеваемые через голову, спускались ниже пояса и были подвязаны веревочкой. Девочки были наряжены в длиннополые юбки, с закрытыми до самой шее сорочками, украшенные рюшами и кружевами. От неожиданности я даже притормозил и вышел из машины, вглядываясь в эту идиллию. Тут же вокруг меня собралась толпа ребятишек, и завалили меня вопросами, на которые я просто не успевал отвечать. Самое интересное, болтали они на чистом русском языке. Тут же из ближних домов появились бабы, следом за ними вышли пара довольно крепких мужиков, и меня потащили в один из домов, как сказали на чай. Оглянувшись на свою машину, хотел было вернуться и запереть ее, но мне сказали не беспокоиться о том, здесь, мол, русская община, и никто не посмеет ее тронуть.