Страница 46 из 54
Глава 22
Тихий вечер в нашей студенческой квартире. Сэр Матиуш, вытянувший ноги у камина и задремавший в кресле, я, устроившаяся в пледе на диване, и просматривающая один за другим протокол проведения дипломатических переговоров с королевством Хараган, и Каенар, вопреки обыкновению последних дней занимающийся не в своем кабинете, а здесь, в гостиной, недалеко от меня.
К восьми вечера в дверь постучали и мне передали еще книги от лорда Аскеа. Поверх скрепленной магической печатью посылки имелась одна багрово-алая бархатная роза, еще покрытая капельками вечерней росы, и записка: «Любовь моя, Харган является королевством, в котором верховная власть принадлежит суевериям, наземная власть — жрецам культа Смерти, а король управляет лишь армией, в которой, как ты понимаешь, так же царят суеверия».
Я перечитала послание трижды, держа розу в руках и наслаждаясь ее ароматом, а после, отложив записку и цветок, сломала печать на стопке книг, и погрузилась в изучение эпоса королевства Харган. Это оказалось куда как более познавательно, нежели чтение имевших место неудачных дипломатических переговоров, большинство из которых провалились, не успев даже начаться.
— Лорд Аскеа обращается к тебе весьма любопытным образом, — вдруг произнес Каенар.
Зоркий глаз — это, определенно, про нашего кронпринца.
— Занимайтесь вашей речью, господин, не отвлекайтесь, — посоветовала я.
И сильно помрачнела, узрев язык, на котором были написаны присланные мне книги. Нет, на сегодня сон, похоже, не для меня.
* * *
Шесть истекших дней прошли весьма плодотворно. Мы с Каенаром забыли о прошлых разногласиях и ныне работали вместе, порой ночами просиживая над картой столицы королевства Харган и просчитывая все возможные действия врагов, коих у нас было немало. Королевство Хагкан для империи Аркалад являлось основным поставщиком Черного Камня. Без этого способного выдавать высокую температуру горения топлива, выплавка оружия являлась сверхсложной задачей. На наших равнинах деревьев было слишком мало, и все они высоко ценились. А болотный торф, коего имелось в избытке на Юге, сгорал слишком быстро, и выдавая не слишком большое количество тепла. Поэтому для производства оружия приходилось использовать магов, и те нередко приносили в жертву собственные жизни, ведь именно благодаря оружию поддерживалась мощь империи. Так что нам требовался Черный Камень, и Харгану было прекрасно известно об этом. В этом была причина раз за разом сорванных дипломатических переговоров. По итогу, в империю Аркалад возвращались головы отправленных дипломатов, цена на топливо взлетала неизменно, и империи приходилось проглатывать очередное оскорбление, приносить извинения королю, платить все большие суммы, и хоронить своих людей снова и снова.
И вот теперь Харган затребовал, чтобы на этот раз прибыл наследный принц. Что ж, теперь полетят головы вовсе не аркаладцев.
— Мы прибудем на закате. В Золотой час — максимально благоприятное время, по мнению жителей Харгана, — лежа возле расстеленной на полу карты, предложила я.
— Но какие из ворот используем? — Каеран лежал рядом со мной, держа божественные сутры и сверяясь с их трактовками.
Поразмыслив, задумчиво произнесла: — Восточные ворота — быть беде по весне, урожай не сможет быть посажен. Южные — быть беде, засушливое лето погубит весь урожай. Западные ворота по осени саранча налетит, все что собрано было со столь великим трудом точно погубит. Северные ворота — земля будет столь сурова, что живые позавидуют мертвым.
А ворот ведущих в столицу Харгана имелось всего четверо. И как ни войди, проблем не избежать.
— Еще меня напрягают крысы, — Каеран все так же сверялся и с книгой и с картой. — Два посольства были растерзаны жителями лишь потому, что дорогу процессии перебежало несколько крыс.
— Что странно, — согласилась я, — крысы редко следуют по открытому пространству, если бы они бежали, то лишь вдоль стен.
— Согласен, — кивнул кронпринц.
И захлопнув сутры, перешел к итогам наших изысканий: — Входить в город не имеет смысла. Нам не выиграть на этой шахматной доске, где противник уже перекрыл все ходы, и более того — оставил за собой право измыливать все новые и новые правила. Это тупиковый путь.
Кивнув, я спросила: — И что же вы предлагаете?
Снисходительно взглянув на меня, Каенар улыбнулся, и указал на область в самом центре королевства. Область Черных гор. Место, где располагалась единственная шахта Харгана.
— Это это слов у меня нет, но я готова разразиться овациями.
— Начинай, — милостиво дозволила Надежда Империи. Но, в общем, что скажешь?
Поразмыслив, честно ответила: — Дерзко, рискованно, но определенно у подобного варианта гораздо меньше рисков, нежели у попытки войти в столицу королевства.
Каенар улыбнулся, и резко поднявшись, подал мне руку, попутно отдавая распоряжения: — Подготовь все, что может считаться благоприятными знаками. Мы действительно прибудем в Золотой час, то есть на закате, и твоя задача произвести благоприятное впечатление.
— А ваша? — я отпустила ладонь кронпринца и оправила платье.
— А моя, — улыбка Каенара делала его красивое лицо просто неотразимым, — моя задача позаботиться о выпивке и мясе для пира, что мы закатим сразу после заката.
С некоторым недоумением воззрившись на кронпринца, я спросила: — Быть может организацию пира и подготовку блюд для него, вы предоставите мне?
— Асьен, — холодный взгляд свысока, — иногда моим приказам следует, просто молча подчиняться.
И наследник империи покинул кабинет, оставив меня в растерянности и непонимании и с чувством некоторой обиды.
Но вдруг, совершенно неожиданно, Каенар вернулся, остановился в дверном проеме и пояснил: — Шахтеры еще более суеверны, чем жители городов Харгана. Они не станут есть ту еду, что мы доставим из Небесного Города, даже если окажутся на грани выживания. Поэтому я и сказал, что о еде и выпивке позабочусь сам.
* * *
Личный секретарь наследного принца обязан улыбаться всегда, везде и при любых обстоятельствах. Поэтому мою маску изменили, оставив скрытой лишь верхнюю часть лица, нижней же предстояло излучать лучезарную приветливость, радушие, расположение и в целом улыбаться, улыбаться и снова улыбаться.
Улыбаться, когда мы с его императорским высочеством перенеслись к шахтерскому поселению и были встречены тысячами ядовитых копий, направленными в нашу сторону. Улыбаться, сдерживая желание, как и все присутствующие с непередаваемым восхищением воззриться на Надежду Империи Аркалад, едва Каенар применил способности инспиратора, но на этом он не остановился. Искушение, провокация, манипуляция и вновь инспирит вероятно, способности кронпринца следовало бы изучить и изучить пристально, то с какой легкостью он переключался на способы воздействия, откровенно говоря, пугало. Но лишь меня жители Нижнего Мира были способны ощутить магию даже древних асуров, но не то эмоциональное воздействие, коим отличались маги нашей империи. И перед Каенаром даже маги Хараган, способные ощутить наличие любой руды на любой глубине, были совершенно беззащитны.
Мы появились с дарами, но среди даров не было того, что могло бы отнестись к пище или питью. Мы прибыли с дарами для каждого, но среди этих подарков ничто не обладало магическим воздействием. Мы одарили даже младенцев в поселении, и ни один новорожденный не отреагировал на прикосновения Каенара воплем, криком или даже скривившейся мордашкой. Напротив каждый, абсолютно каждый младенец, начинал беззубо улыбаться неотразимому Ангелу Смерти, и даже сердца жрецов Вечного Мрака были растоплены. Вот она истинная сила могущественного инспиратора.
И свою силу Каенар использовал всеобъемлюще.
Именно вожди шахтерской деревеньки предложили подписать договор напрямую с империей, без всех этих жадных чиновников Харагана, что девять десятых прибыли забирают себе, грабя бедный трудовой народ. И именно жрецы приняли решение отпраздновать это соглашение, для чего поспешили достать лучшее вино из погребов. А стражники разом предложили забить дичь, для предстоящего пира. Но ни вожди, ни жрецы, ни стражи не услышали того, как шахтеры, причем так же исключительно по собственной инициативе, предложили отдатьнам прямо сейчас, вот сию же минуту, содержимое целого тайного хранилища, что сами шахтеры, скрываясь от жадных правителей, наполняли десятки лет.