Страница 46 из 67
— С того момента, как увидел тебя, Равенна, ты, как чума, захватила мой разум, — говорит он рядом с моим ухом и целует его. Он зол. Разочарован. Я слышу это по голосу, и он совершенно не похож на то, как нежно его губы покусывают мою кожу. — Запудрила мне мозги так, что я уже не могу нормально соображать.
Я стону, когда он хватается за пояс моих шорт, спустив их вместе с трусиками. И снова скользит пальцем между моими складочками. Медленно. Так медленно, что это похоже на наказание.
— Мне снятся сны о тебе, — лепечу я, сгибая колени и пытаясь втянуть в себя побольше его пальца. Он прижимается твердым членом к моей спине, и я вздрагиваю от этого прикосновения. — Знаю, что это неправильно, но не могу запретить себе мечтать о тебе.
Он вводит в меня палец, а затем добавляет еще один, растягивая меня.
— Расскажи мне о своих снах, Равенна.
— В них всегда ты. Овладеваешь мной. Поглощаешь меня.
Глубокое урчание вырывается из его горла, и на следующем вдохе я чувствую его язык на своей коже.
— Как?
— Всеми возможными способами, — выдыхаю я.
Алессандро замирает, и в течение нескольких мгновений я чувствую лишь движение его груди у себя за спиной. Он ругается. Зубами покусывает мое горло, обдувая горячим дыханием мою кожу, заставляя меня дрожать. Убрав руку, он разворачивает меня, и я оказываюсь прижатой спиной к стене.
— Этого не должно было случиться, — говорит он, приподнимая меня за задницу. Его голос хриплый. Напряженный.
Я обхватываю его ногами за талию и беру его лицо в ладони.
— Я знаю, — отвечаю и прижимаюсь к его рту.
Он прикусывает мою нижнюю губу и сосет ее, одновременно упираясь в меня членом. Как и все мое тело, мои пальцы дрожат, когда скольжу ими по его коротким волосам. Я так долго представляла себе эти ощущения, и они превосходят все мои самые смелые мечты. Мы только целуемся, а я уже близка к тому, чтобы сгореть.
— Ты знаешь, почему я здесь? Почему согласился на эту работу? — спрашивает он, осыпая поцелуями мою шею. Он говорит с хрипотцой. В его голосе слышится обвинение.
Я просовываю руку между нашими телами, дергаю за шнурок на его трениках и освобождаю его член.
— Почему? — спрашиваю, чувствуя головку его твердого члена у своего входа.
Алессандро проводит губами по моему подбородку ко рту и останавливается, как только достигает цели.
— Я пришел сюда, чтобы отомстить твоему мужу, — признается Алессандро мне в губы и медленно погружается в мое истекающее влагой лоно. — И ты, Равенна, была моей местью.
В его словах столько негодования. Я должна почувствовать угрозу. Он только что признался в своем намерении покончить с моей жизнью, но и мое тело, и разум игнорируют этот факт, слишком увлеченные тем, что требуют его губы.
Алессандро отступает, затем снова входит в меня до упора, прижимаясь ко мне всем телом. Я едва дышу, мои внутренние мышцы судорожно сжимаются вокруг его члена. Он не шевелится, просто стоит, а его член внутри меня.
— Я ненавижу тебя, Равенна Пизано, — рычит он мне в лицо и снова входит в меня.
Я с трудом дышу, зрение затуманивается, а тело сотрясает дрожь. Я хватаюсь за его плечи и кричу, пока он вбивается меня, как будто хочет вытравить это утверждение на моих костях. Но я отпускаю его и плыву по волнам наслаждения.
— Скажи мне, Равенна, — раздается хриплый голос Алессандро рядом с моим ухом. — А твой муж трахает тебя вот так?
Я впиваюсь зубами в его шею.
— Почему тебя это волнует?
— Почему тебя это волнует? — шепчет она, и от этих слов у меня в голове начинается хаос.
Почему меня это волнует? На задворках сознания раздается громоподобный звук: от созданной мной крепости отваливается еще один огромный кусок. Я пытаюсь поймать его, вернуть, но осколок лишь рассыпается в небытие.
— Ответь мне! — рычу я в это ангельское лицо, взволнованное и покрытое испариной.
Мне нужно знать. Одна мысль, что этот засранец трахает ее так, сводит меня с ума. Вердикт о моей вменяемости еще не вынесен.
Равенна хватает меня за шею, впиваясь длинными ногтями в кожу.
— Рокко — импотент, — хрипит она. — Он никогда не...
Я замираю на мгновение, пока пытаюсь осмыслить услышанное. Чертов Рокко Пизано никогда ее не трахал. Я запутываюсь пальцами в длинных черных прядях на затылке Равенны и погружаюсь в нее. Равенна стонет, и я прижимаюсь к ее рту, глотая столь сладкий, восхитительный звук ее удовольствия, чтобы сохранить его для себя.
Придерживая ее голову рукой, я вхожу в нее, наконец, собираясь с мыслями о неделях разочарования и бессонных ночей, которым она меня подвергала. Я говорю себе, что мой неумолимый темп — это наказание. Ее? Мое? Я хочу уничтожить ее за то, что она заставила меня предать свою клятву. Разрушить все, ради чего я жил последние восемь лет. Я заставляю себя поверить в это, в то время как в моем сознании бушует ураган, разрушая все планы мести и оставляя от неё жалкие обломки. Их так много, что я никогда не смогу собрать их и вернуть на место.
Я продолжаю вколачиваться в своего ангела с волосами цвета воронова крыла — женщину, которую я поклялся убить, — повторяя в уме одну и ту же мантру.
Я ненавижу ее. Ненавижу ее.
И все же не могу убрать руку с затылка, не могу рисковать тем, что ей будет хоть немного больно, пока мы сгораем в безумии.
Равенна сжимает мои руки, ее ногти впиваются в мою кожу, она дрожит от удовольствия. Я ускоряюсь, вглядываясь в ее лицо. Пот попадает мне в глаза, жжет, но смахнуть его я не решаюсь, даже моргнуть не смею. Я должен увидеть ее, когда она кончит. Желание стать свидетелем ее оргазма — первобытное и неумолимое. Равенна выгибает спину, с ее губ срывается упоительный крик, а ее мышцы сжимаются вокруг моего члена. Последним толчком я погружаюсь в нее и с ревом выплескиваю свое семя. Звук гортанный и прерывистый, крик одновременно триумфа и поражения.
Закрыв глаза, я прижимаюсь лбом к ее лбу. Что я наделал?
Мягкие, соблазнительные губы касаются моих. Теплое дыхание овевает мое лицо. Я отвечаю на поцелуй, хотя не должен. Но ничего не могу с собой поделать. Каждое касание наших языков, каждая ласка — рай и ад одновременно. Наслаждение и боль.
Одна часть меня хочет остаться вот так навсегда, с ней в моих объятиях. Но другая часть кричит от злости, называя меня предателем. Борьба за власть двух половинок бушует в моей душе, разрывая ее на части. Боль почти физическая, она сжимает меня в своих объятиях до тех пор, пока одна из сторон не одерживает победу.
Я отпускаю волосы Равенны и отстраняюсь от ее губ.
— Этого больше не повторится, — говорю я, опуская ее на пол.