Страница 3 из 8
Как бы я ни был не согласен с предпосылками и аргументами, изложенными в книге Тома Пикетти «Капитал в XXI веке», во многом я разделяю его критику многих современных исследований в области экономики, которые демонстрируют «детское пристрастие к математике и чисто теоретические и зачастую очень идеологические рассуждения, которые препятствуют историческим исследованиям и сближению экономики с другими социальными науками»[11]. Вместо этого Пикетти выступает за «прагматический подход», который использует «методы историков, социологов и политологов в той же мере, в какой используются методы экономистов», и называет свою книгу «и исторической, и экономической»[12]. Я сам получил первое высшее образование по истории и политологии и в дальнейшем защитил две докторские диссертации – по истории и социологии. Так что мой подход в этой книге – подход историка.
Основная претензия Пикетти заключается в том, что экономическая теория и социальные науки больше не уделяют внимания «вопросу распределения»: «Давно пора вновь сделать проблему неравенства центральной в экономическом анализе…»[13]. Другие авторы опубликовали всестороннюю критику набора данных и методологических ошибок Пикетти[14], заставив его отказаться от некоторых основных положений своей книги[15]. Моя цель здесь – лишь указать на то, что я задаю совершенно другой вопрос, вопрос, который, на мой взгляд, для большинства людей имеет гораздо большее значение, чем озабоченность Пикетти «неравенством богатства». Вопрос о том, повышает или понижает капитализм общий уровень жизни, представляется мне гораздо более важным, чем любое предполагаемое увеличение неравенства богатства.
Пикетти сетует на увеличение разрыва между бедными и богатыми с точки зрения доходов и богатства в период с 1990 по 2010 г. Однако за тот же период в результате экспансии капитализма сотни миллионов людей – преимущественно в Китае, а также в Индии и других частях света – вырвались из крайней нищеты.
Что важнее для этих сотен миллионов людей: то, что они больше не голодают, или то, что богатство мультимиллионеров и миллиардеров, возможно, выросло в еще большей степени, чем их собственный уровень жизни? Как будет показано в первой главе этой книги, рост числа миллионеров и миллиардеров в Китае за последние десятилетия и массовое повышение уровня жизни сотен миллионов людей – это две стороны одной медали. И то и другое можно напрямую возвести к одному и тому же процессу – к переходу от социализма к капитализму, от плановой экономики к рыночной.
Вне всякого сомнения, капиталистическая глобализация привела к сокращению бедности во всем мире. Вопрос о том, привел ли рост благосостояния в ранее слаборазвитых странах к снижению благосостояния среди слоев населения с низкими доходами в промышленно развитых странах Запада, т. е. в Европе и США, пока остается более спорным. В связи с ним позвольте отметить два момента. Во-первых: если это утверждение верно, поскольку люди с низким уровнем дохода теперь напрямую конкурируют с рабочими в развивающихся странах, то отсюда следует, что антикапиталистическое, антиглобализационное движение на Западе – вопреки их самопровозглашенной роли защитников прав бедных в странах Африки, Азии и Латинской Америки – в первую очередь поддерживает привилегированный статус-кво европейцев и американцев. Во-вторых, гипотеза о том, что глобализация привела к обнищанию широких слоев населения в Европе и США, сама по себе спорна. Проведенное в 2011 г. исследование Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) показало снижение реальных доходов 10 % беднейшего населения с 1980-х годов только в двух странах – Японии и Израиле[16].
Во многих случаях сообщения СМИ о тревожном росте бедности в развитых странах Запада основаны на исследованиях, которые определяют и измеряют бедность в относительных величинах. Например, в официальных отчетах о бедности и процветании, опубликованных правительством Германии, используется определение бедности, которое включает в себя любого, кто зарабатывает менее 60 % от медианного дохода. Простой мысленный эксперимент показывает, что это определение в лучшем случае сомнительно: предположим, что доход увеличился в десять раз при неизменной ценности денег. Те, кто раньше относился к низшему разряду налогооблагаемой базы, получая 1000 евро в месяц, теперь получают 10 000 евро. Все их денежные заботы остаются в прошлом. Жизнь стала прекрасной для всех. Тем не менее при применении «формулы 60 %» число людей, живущих ниже официальной черты бедности, остается прежним.
Для критиков капитализма, подобных Пикетти, экономика – это игра с нулевой суммой, в которой выигрывают богатые, а проигрывают средний класс и бедные[17]. Однако рынок работает не так. Критики капитализма всегда смотрят на то, как делится пирог; в этой книге я рассматриваю условия, которые заставляют пирог расти или уменьшаться в размерах.
Вот еще один мысленный эксперимент: какой из следующих результатов вы предпочтете? Предположим, что вы живете на острове, где три богатых человека имеют состояние по 5000 долл., а 1000 других – по 100 долл. Общее состояние жителей острова составляет 115 000 долл. Теперь вы должны выбрать между двумя вариантами. В одном случае в результате экономического роста общее богатство жителей острова удваивается до 230 000 долл. Богатство трех богатых людей увеличивается втрое – до 15 000 долл. у каждого; теперь они владеют 45 000 долл. А богатство оставшихся 1000 жителей острова увеличивается на 85 % и достигает 185 долл. на душу населения. Разрыв в неравенстве между самыми богатыми и самыми бедными жителями значительно увеличился.
В другом сценарии возьмем общее богатство в 115 000 долл. и разделим его поровну между всеми 1003 жителями – 114,66 долл. на душу населения. Будучи одним из бедняков с базовым уровнем благосостояния в 100 долл., какое из двух обществ вы бы предпочли – экономический рост или равное распределение? А что произойдет, если в результате экономических реформ, направленных на достижение большего равенства, общее богатство острова сократится до жалких 80 000 долл., или менее 79,80 долл. на душу населения?
Конечно, вы можете возразить, что лучшим результатом был бы экономический рост и повышение общего уровня жизни в сочетании с большим равенством. Именно этого и добился капитализм в XX веке, что признает даже Пикетти. Приведенный выше мысленный эксперимент полезен как способ продемонстрировать фундаментальное различие между двумя конкурирующими системами ценностей. Тот, для кого борьба с неравенством важнее повышения уровня жизни большинства, сделает иной выбор, чем тот, кто считает наоборот.
Если вас в первую очередь интересует равенство, эта книга не для вас. Если же вам важно определить условия, при которых большинство людей живет лучше, – т. е. если вы считаете, что имеет значение, богато или бедно общество в целом, – пожалуйста, присоединяйтесь ко мне в моем путешествии во времени по пяти континентам в поисках ответов. Карл Маркс был прав, утверждая, что средства производства (технология, оборудование, организация производственного процесса и т. д.) и условия производства (экономическая система) не просто неразрывно связаны, но и взаимно зависят друг от друга[18]. Однако, вопреки утверждению Маркса, решающим моментом является не то, что развитие средств производства предшествует изменениям в условиях производства. Гораздо важнее то, что изменения в условиях производства иногда могут вызвать развитие средств производства.
Капитализм является основной причиной глобального повышения уровня жизни в масштабах, невиданных в истории человечества до появления рыночной экономики. Человечеству потребовалось 99,4 % его 2,5-миллионолетней истории, чтобы около 15 000 лет назад ВВП на душу населения составил 90 международных долларов (международный доллар – это расчетная единица, основанная на уровне покупательной способности в 1990 г.). Потребовалось еще 0,59 % человеческой истории, чтобы удвоить мировой ВВП до 180 международных долларов в 1750 г. Между 1750 и 2000 гг. – за период, составляющий менее 0,01 % от общей продолжительности человеческой истории, – мировой ВВП на душу населения вырос в 37 раз и достиг 6600 международных долларов. Другими словами, за эти 250 лет было произведено 97 % всего богатства, созданного за всю историю человечества[19]. За тот же короткий период средняя ожидаемая продолжительность жизни в мире увеличилась почти в три раза (в 1820 г. она составляла всего 26 лет). Все это произошло не из-за внезапного роста человеческого интеллекта или промышленности – это произошло потому, что новая экономическая система, возникшая в западных странах около 200 лет назад, оказалась лучше любой другой до или после этого: капитализм. Именно эта система, основанная на частной собственности, предпринимательстве, справедливом ценообразовании и конкуренции, сделала возможным беспрецедентный экономический и технологический прогресс последних 250 лет – система, которая, несмотря на все свои успехи, все еще молода и уязвима.
11
Thomas Piketty, Capital in the Twenty-First Century (Boston: Harvard University Press, 2014), 41 <Пикетти Т. Капитал в XXI веке. М.: Ад Маргинем пресс, 2015. С. 50>.
12
Ibid., 42 <Там же. С. 50, 51>.
13
Ibid., 20 <Там же. С. 34>.
14
Подробности см. в: Jean-Philippe Delsol, Nicholas Lecaussin and Emmanuel Martin, eds., AntiPiketty: Capital for the 21st Century (Washington, DC: Cato Institute, 2017).
15
См.: Tom G. Palmer, “Foreword,” in Anti-Piketty: Capital for the 21st Century, edited by Jean-Philippe Delsol, Nicholas Lecaussin and Emmanuel Martin (Washington, DC: Cato Institute, 2017), xv.
16
Kristian Niemitz, “Der Mythos vom Globalisierungsverlierer: Armut im Westen,” in Das Ende der Armut: Chancen einer globalen Marktwirtschaft, edited by Christian Hoffma
17
См.: Jean-Philippe Delsol, “The Great Process of Equalization of Conditions,” in Anti-Piketty: Capital for the 21st Century, edited by Jean-Philippe Delsol, Nicholas Lecaussin and Emmanuel Martin (Washington, DC: Cato Institute, 2017), 8–9.
18
Karl Marx, A Contribution to the Critique of Political Economy, translated by S. W. Ryazanskaya (Moscow: Progress Publishers, 1959), 15 <Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.: 2-е изд. Т. 13. С. 6–7>.
19
По расчетам экономиста Калифорнийского университета Брэдфорда Делонга, цит. по: Zhang, The Logic of the Market, 24–25.