Леди Дождя

Юрий. Раздать долги.

«Нужно помнить, что тот человек, который пережил мою смерть и раскаялся в своем поступке, и тот, кого я сейчас увижу в этом кабинете — это два разных человека!» - еще раз мысленно напомнил себе парень и не смог удержаться от того, чтобы в очередной раз, даже не счесть в который именно, облегченно перевести дух и мысленно перекреститься: «Слава тебе, Господи, что здешняя моя мама не пережила того кошмара, который едва не свел в могилу ее двойника из той, иной реальности, в которой мне довелось то ли побывать, то ли заглянуть в сновидении... И здесь я сейчас, живой и здоровый, совсем не благодаря отцу, который одумался, а совсем посторонней женщине, которая так вовремя отвела меня от рокового шага и дала...»

О том, что именно дала ему та прелестная леди, чей портрет он еще обязательно напишет в самой что ни на есть реалистичной манере, а может и не только в ней, Юрий до конца еще не определился, но и не усомнился в реальности всего, что со ним произошло. Чудесно? Да! Но реально. А главное — очень своевременно. Нынешний он, готовый отстаивать себя и своих близких — это, причем в немалой степени — ее творение. «Впрочем, что это я застрял перед дверью? Отец ждет, пришло время раздавать долги...» - поторопил он сам себя и коротко выдохнув, решительно толкнул дверь.

***

- Здравствуй.

Юрий внимательно вглядывался в лицо отца, в надежде найти там хотя бы тень сомнения, стеснения или неуверенности, да хотя бы жалости, наконец! Он же не мог не понимать, что ломал сына, ломал жестоко! Неужели правда не понимал?! «Ну же, папа, отмени свое решение! Отмени, пока не стало слишком поздно!» - неистово взмолился он мысленно в последний раз, - «отмени и я с радостью отменю свое! Ну, же!» Но нет — его мысленная мольба до родителя не дошла, «покерфейс» тот держал железно и, похоже, реально не чувствовал за собой никакой вины за грязную игру. «Что же — тем хуже для него. Раз расклад именно таков, я тоже готов сделать свой ход», - подумал парень с внезапно проснувшимся ожесточением, от которого стало холодно и пусто в районе диафрагмы, - «вот так сердца и замораживаются», - с чего-то пришла какая-то абсурдная мысль.

Если быть совсем честным, то решиться на разрыв ему было нелегко, но и оставлять без последствия ту изощрённую подлость, которую отец так хладнокровно и продуманно совершил против родного сына, было чревато новыми подлостями в дальнейшем. Сейчас ему не понравился выбранная сыном профессия и он пошел на подкуп, который едва не стоил тому жизни. Потом он не захочет считаться с его выбором жены и однажды (причем в лучшем случае!), муж застанет супругу крепко спящей рядом с другим мужчиной, или может он очернит перед ней уже его, а может публично оскорбит или цинично предложит любимой женщине сына отступные?

Жить и постоянно быть готовым к удару в спину? Нет, пережить еще раз что-то подобное его «откровению» с Дартмудской платиной, Юрий был категорически не готов! К тому же парень не планировал прожить всю жизнь бобылем и представлял свое будущее главой семьи с двумя-тремя ребятишками! И что? Ждать, когда авторитарный дед начнет «ломать через колено» уже внуков?! А если с ним что-нибудь случится и он элементарно не сможет защитить своих детей?!

Думаете, что это преувеличение? Отнюдь! Человек хоть раз пошедший на компромисс со своей совестью ради выгоды, будет повторять это снова и снова! Тем более, если он самоуверенно считает, что лучше всех знает, какое именно "добро" и в какой мере, станет предпочтительнее для окружающих его людей. «Он/она еще скажут нам за это спасибо!» Узнаваемо? Ну и сколько тех благодарностей было в реальности? А горя? Проклятий?! Только ведь проклинать могут только узнавшие правду, а те, кто ее так и не узнал — просто молча страдают, скрывают свою боль, зачастую оберегая именно чувства своих палачей, не подозревая об их истинной роли в своем несчастии...

Так что... Юрий был спокойнее дна Мариинской впадины и холоднее Северного полюса. То, что он собирался сказать родному отцу, говорят либо сильно сгоряча, либо вот так, холодно и взвешенно.

- Здравствуй, сын. Ты уже решил, в какой именно юридический колледж подашь документы? Отец тоже был холоден и спокоен.

- Нет, у меня не было для этого ни времени, ни желания...

- Как «не было желания»!? Мы же договорились!

- Нет, отец, ты обознался. Ты договаривался с тем Юрием, который не пережил разочарования, раскис, спрыгнул вчера с Дартмутской плотины и разбился в клочья. А я тот, кто этого не сделал. И нет — расплачиваться своей жизнью с тобой, я тоже не собираюсь. Ты хотел, чтобы я стал юристом? Так давай поговорим на юридическом языке. Понятие «кабальный» договор, надеюсь, тебе известно? А что такое «мошенничество»? А если оно привело к гибели человека?

Чем дольше Юрий говорил, тем прямее становилась спина отца, холоднее и отрешённее его взгляд.

- Да, все эти термины мне знакомы, как и, например такой, как «обвинение без достаточных доказательств», не говоря уж про твои бредовые аллегории! - сдавать позиции и признавать свою вину он явно не собирался.

Что же? Юрий всегда знал, что его отец весьма «крепкий орешек» и, как говорила его русская бабушка: «Такого и пестом в ступе не утолчёшь!» Поэтому он только невесело рассмеялся:

- Да уж какие там аллегории... я едва не совершил свою последнюю в жизни глупость... Впрочем, речь действительно не о том... - вернулся он к прерванной теме, - весь фокус в том, что я не собираюсь тебя ни в чем обвинять: достаточно того, что я знаю, что ты пытался со мной сделать, и ты знаешь это! - выделив интонацией «знаю» и «ты», он покачал головой и горькая гримаса вопреки желанию, скомкала ему лицо, - а ведь я так верил тебе, отец!

Вот тут старшего, похоже, проняло: он как-то сразу будто уменьшился в размере и его взгляд, впервые за разговор, уткнулся в столешницу:

- Ты не понимаешь! Я хотел как лучше для тебя...

Сын согласно покивал головой:

- А то, что ради этого сомнительного «лучше», ты вырвешь мне крылья с корнем, тебя, конечно, не остановило... Скажи, а мама сбежала от тебя в городскую квартиру, тоже потому, что ты и ей тоже пытался сделать лучше? - неожиданно для самого парня, вдруг сорвался с его языка незапланированный вопрос, о котором секунду назад он даже не думал!

Отец дернулся, как от пощечины:

- Не много ли ты себе позволяешь, щенок?! - выкрикнул будто выплюнул он.

- «Щенок» — это ребенок двух собак, - отвечая отцу, Юрий невольно брезгливо скривил губы, - и если себя ты можешь считать кем угодно, то маму оскорблять не смей! Собственно, я пришел к тебе не ругаться и даже не выяснять отношения...

С этими словами он достал из кармана пиджака две пачки новеньких купюр по пять тысяч, которые выручил за свои первые проданные картины и бросил их на стол:

- Вот, здесь вдвое больше того, что ты заплатил за мое участие в выставке — с процентами, так сказать. Как видишь, мое «пустое занятие», уже начало приносить плоды, - не смог удержаться от маленького, но такого долгожданного триумфа, - а вот то, что ты заплатил Веронике Бьен, я, как ты понимаешь, компенсировать не намерен! И поскольку я тебе больше ничего не должен, то я очень надеюсь, никогда больше не встретить тебя в своей жизни!

С этими словами, парень рывком встал и быстрым шагом покинул кабинет когда-то самого близкого в его жизни человека. И спешил он не просто так — предательские слезы, которых Юра не знал с третьего класса школы, уже неуправляемо хлынули из его глаз, а показывать их отцу, просто не следовало...