Страница 60 из 61
И этот сип для меня слаще музыки… Он придает мне сил. Кристалл Стратогата раскаляется на груди, принимая в себя боль и страдания арены. Я чувствую, как руки и ноги наливаются мощью. Я чувствую, как Владыка Сорока Галактик просыпается внутри, расправляя стянутые хитином плечи.
— Ты! — раздается слева. — Я убью тебя!
А-а-а, это Лисицкий… Что там бормочет эта жалкая букашка?
Взрывная волна?
Да это даже не шутка, это так, смешение юмора и дебилизма. Я просто делаю шаг в сторону и оказываюсь вне зоны поражения.
Огненные шары? Они пролетают мимо, отраженные возникшими на предплечьях щитками.
Я вижу ужас в глазах Лисицкого. Я вижу страх и вижу отражение себя — воителя, покорившего четверть Вселенной. Вижу того, под чьей стопой трепещут миллиарды жизней. Я иду к лежащему на полу ничтожеству…
К тому, кто всё это организовал…
— Не подходи ко мне! Не подходи! — визжит Лисицкий, пытаясь отползти назад. — Я не виноват, это всё… Это всё Николай!
Ничтожество… червяк… мразь…
Даже в такой ситуации он пытается уйти от своей ответственности, пытается переложить вину на другого. Я поднимаю руку. В ладони появляется металлический шар.
Всего одно движение и одной мразью на Земле станет меньше. Земля вздохнет свободнее…
Лисицкий закрывает лицо руками, а на его штанах появляется темное пятно. Мда, весьма храбрый поступок перед смертью!
— Стоп! Остановить бой! — раздался крик ведущего.
Ага, сейчас. Вот прямо бегу и падаю. Я выбрасываю вперёд руку… Всего-то полтора метра, я не могу промахнуться!
Я пытаюсь выбросить вперёд руку. Пытаюсь, но она остается висеть в воздухе, скованная неведомой силой. И эту силу мне не одолеть.
Остановили бой…
Вот как же невовремя! Всего-то и не хватило пары секунд…
Я разжимаю ладонь. Шар просто падает в песок арены.
— Победил Аркадий Иванов и Павел Лисицкий! — провозгласил ведущий. — Они одни могут удалиться с арены на своих двоих.
На своих двоих? А как же Ибрагим и Николай?
Я повернулся к лежащим на песке. Возле них обоих уже суетились люди. Откуда-то взялись носилки. Ибрагима аккуратно уложили на это переносное устройство.
Он смотрел на меня и пытался что-то сказать, протягивал руку. Я тут же подошел и сжал его руку в своей ладони.
— Скажи, эта правда? Правда то, что гаварил твой брат и этот шакал? — просипел Ибрагим.
— Да, это правда. Твои близкие повели себя плохо. Мне пришлось защищаться, — сухо ответил я.
— И ты… Ты адин?
— Да.
— Ты великий воин. Я щастлив, что сражался рядом с табой! Ты прасти маих близких. Они… Их падставили…
— Я на них не в обиде, — пожал я плечами.
— Тагда… Не дай в абиду Нину? Ни каму не дай её в абиду! Абищай! — Ибрагим попытался рвануться, чтобы захватить мою руку своей второй рукой, но сил у него не хватило.
— Обещаю, — вздохнул я.
Для меня это слово ничего не стоило, но если умирающий просит, то почему бы и не дать это глупое обещание, которое ценится только у людей?
Ибрагим откинулся назад и его глаза расслаблено прикрылись. Пальцы стали ватными, и рука упала вниз. Окружающие люди оттеснили меня, унося Ибрагима прочь.
Точно также поступили и с Николаем. Когда я повернулся к Лисицкому, чтобы сказать тому пару ласковых, то этого щегла уже не было на месте.